Джудит Крэнц - Я покорю Манхэттен

Леонард Уайлдер славился среди коллег своей нетерпеливостью: он носил две пары часов и постоянно сверял по ним время; как правило, он начинал утро не с одного делового завтрака, а с двух — первый в восемь, а второй часом позже, и при этом не прикасался к завтраку ни в восемь, ни в девять. Он был слишком большим босом, чтобы думать о приличиях, о взаимных расшаркиваниях, к каким обычно прибегают представители корпораций, словно танцуют менуэт на светском рауте. Любимая его фраза была: «Кончайте треп, ваше последнее слово?»

При появлении Уайлдера, сопровождаемого метрдолем, Каттер привстал.

— Счастлив встретиться с вами, мистер Уайлдер, — произнес он, пожимая руку своего гостя. — Особенно учитывая, что вы нашли время выбраться на завтрак практически сразу же. Вчера вечером мы с женой смотрели ваше телешоу «Рэгтайм спешиал» с огромным удовольствием — замечательное зрелище!

— Да, ничего получилось. Неплохо, — Уайлдер по обыкновению ответил как выстрелил. Он внимательно изучал меню, сохраняя, правда, скептический вид.

— Я лично начну со свежей клубники, Генри. А мистер Уайлдер… что, никаких закусок? Так, потом овсяная каша со свежими сливками. Теперь посмотрим дальше… ах да, гречишные оладьи с канадским беконом. И чтоб бекон был нежирным и поджарен до хруста. Напомните шефу, что оладьи должны быть тоже свежие — и прямо со сковороды. — Закончив, он обернулся к Уайлдеру: — На вашем месте я бы заказал то же самое. Нет? Дело в том, что они тут каждое утро жарят оладьи, а потом просто подогревают их на пару… совсем не тот вкус. Шеф уже знает, что я этого не люблю, и мне подают свежеизжаренные. — При этих словах Уайлдер насмешливо хрюкнул, а Каттер продолжал: — И горячий кофе. Только действительно горячий. Можно принести прямо сейчас. Так, что вы будете брать, мистер Уайлдер? Один кофе? Не знаю, наверно, во мне слишком глубоко сидят привычки человека с Западного побережья, но если я как следует не позавтракаю, то потом днем моя продуктивность будет вдвое меньше. И на одном кофе… Вы уверены, что больше ничего не хотите? Хорошо. Генри, мистеру Уайлдеру только кофе.

Леонард Уайлдер с завистью взглянул на узкую талию Каттера. Тот перехватил его взгляд.

— Завтракайте — как богач, обедайте — как нищий. Я всю жизнь следую этому совету. Впрочем, одной диеты еще недостаточно, нужно поддерживать и свою физическую форму. Мы с женой активно занимаемся спортом по уик-эндам, дома у нас оборудован гимнастический зал, так что мы имеем возможность разминаться каждый день. А вы какие упражнения предпочитаете?

— Хожу пешком на работу.

— О, с ходьбой действительно мало что сравнится, — сразу же подхватил Каттер, — но мне, однако, кажется, что не все мышцы тела при ходьбе получают достаточную нагрузку. Тут нужен бег, но бегать в этом городе могут лишь одни самоубийцы. Вас наверняка сшибет первое же такси…

Откинувшись на спинку стула, он пригубил кофе и тут же подозвал официанта:

— Молодой человек, это нельзя считать горячим. Будьте добры, принесите другой кофейник — и чашки. И второй кофейник заберите тоже. Кофе едва теплый.

Леонард Уайлдер заскрежетал зубами и нетерпеливо взглянул на свои часы — сперва одни, потом другие. Каттер расслабился и стал спокойно ждать, когда подадут кофе.

— Я знал вашего брата, — неожиданно заявил Уайлдер. — Замечательный был человек.

— Нам всем так его не хватает, — вздохнул Каттер. — Это такая потеря.

— Один управлял всей махиной. И как! А что у вас там сейчас, полная неразбериха?

— Знаете, мистер Уайлдер, — благодушно хохотнул Каттер, — такое не редкость для частной корпорации. Нам с вами известно немало примеров, когда глава дела умирает и все сразу же расползается по швам. К счастью, «Эмбервилл пабликейшнс» подобная участь не грозит. Генри, эта клубника не спелая. Пожалуйста, заберите ее и принесите компот из консервированных фруктов. — Каттер снова обернулся к Уайлдеру: — С этими фруктами одна беда в межсезонье. Никогда не знаешь, что тебе принесут. В это время, правда, обычно бывает неплохая привозная клубника — из Израиля или Алжира. Но та, что подали сегодня, явно никуда не годится.

— Значит, «Эмбервилл» в полном порядке?

— Фактически наши доходы в этом году даже увеличатся. И весьма ощутимо. Моему брату доставляло удовольствие возиться с журналами, а доходами он перестал интересоваться уже давно. Его страстью было затевать все новые и новые издания, он отдавал им все свое время, чтобы поставить их на ноги. А это, сами знаете, недешево обходится. И потом всегда рискуешь. Когда жена в качестве главного держателя акций попросила меня вести ее дела, я решил свести убытки до минимума. Боюсь, мне пришлось принять не очень-то популярные решения — никто ведь не любит терять работу. Но все обернулось к лучшему. Генри, — сказал Каттер метрдотелю, — официант может забрать фрукты. — И он снова обратился к Уайлдеру: — Так вы не надумали все-таки отведать каши? Ее здесь особенно хорошо готовят. Нет? Генри, — снова попросил он метрдотеля, — пусть принесут еще один кувшинчик со сливками. Этот почему-то неполный.

И Каттер с аппетитом принялся за дымящуюся кашу, сдабривая ее изрядным куском масла и умеренно посыпая сахаром.

— А, так доходы поднялись, вы говорите?

— Несомненно. В каждом из оставшихся журналов возросли поступления от рекламы, а это, как вам известно, основной источник доходов.

— «Возросли». В частной компании это может означать все, что угодно, — возразил Уайлдер, подавляя желание сверить время по своим часам.

— Я не выдам особой тайны, если скажу вам, мистер Уайлдер, что речь идет о четырнадцати-пятнадцати процентах как минимум.

— Хм-м… Неплохо.

— Да, мы тоже весьма удовлетворены состоянием дел. С одной стороны. А с другой — Лили, моя жена, родилась в Англии. И ей очень-очень хотелось бы туда выбираться. Между тем она вынуждена чуть не тридцать лет торчать здесь, на Манхэттене, не считая краткосрочных наездов в Европу, когда Зэкари отправлялся в командировку. Она еще не старый человек и имеет право на то, чтобы больше времени проводить за границей. Охота, театр… и все такое прочее. Лили говорит, что жизнь — это не только дела, связанные с выпуском журналов. Вы женаты, мистер Уайлдер?

— Зовите меня просто Леонард. Да, женат, уже четверть века. Так, говорите, четырнадцать или даже пятнадцать процентов, так, Каттер?

— Совершенно верно. Спасибо, Генри, — поблагодарил Каттер метра. — Они выглядят замечательно.

Леонард Уайлдер беспокойно заерзал. Он безнадежно опаздывал к девятичасовому завтраку, а Каттер только приступал к своим гречишным оладьям.