Ларри Макмертри - Город страсти

– Дело не в этом, – нахмурилась Руфь. – А в том, что он выпрыгнул из своего номера в отеле.

– Его номер всего лишь на втором этаже, – задумчиво проговорил Дуэйн. – От такого прыжка он не мог серьезно пострадать.

– Это не была попытка самоубийства, – сказала Руфь. – Он подумал, что прыгает на спину какого-то индейца, который решил украсть его лошадь, и отделался поцарапанными коленками и вывихнутым запястьем.

– Если никто не умер, то почему ты решила побрать свои пожитки?

– Ты разорен, вот почему, – ответила она. – Ты – самый настоящий банкрот. У тебя нет денег, чтобы платить мне, а потом здесь нечего делать. Бизнесу хана!

– Никакая не хана! – запротестовал Дуэйн. – У меня продолжают работать три установки.

– Я не понимаю, почему ты, Дуэйн, не хочешь смотреть фактам в лицо? – удивилась Руфь. – Ведь ты банкрот.

– Когда ты устраивалась на работу, баррель нефти стоил около трех долларов, – напомнил Дуэйн. – Сейчас – шестнадцать. Это, конечно, не тридцать, но лучше, чем три доллара.

– Когда я устраивалась на работу, ты не должен был двенадцать миллионов, – в свою очередь заметила Руфь. – Да, сегодня она стоит шестнадцать, но, уверяю тебя, цена будет опускаться и опускаться, и неизвестно, когда остановится.

– Хорошо, – обескураженно произнес Дуэйн. – Ты победила. Уходи, если хочешь.

Он прошел в свой темный кабинет и поднял шторы. Брискоу сидел на подоконнике, словно ожидая, когда поднимется штора, чтобы уставиться на Дуэйна. Он сразу же принялся постукивать по стеклу настойчиво и раздраженно. Его постукивание походило на печатание Руфь, к которому он уже успел привыкнуть, сидя в офисе и предаваясь мрачным размышлениям. При молчащей пишущей машинке, в отсутствии пузатых нефтяных агентов, когда рядом никого не было, даже Бобби Ли, офис производил гнетущее впечатление.

– Не сиди здесь чернее тучи, – услышал он за спиной голос своей секретарши.

– Я так и знал, что ты не бросишь меня.

Руфь подошла и опустилась на стул, предназначавшийся для пузатых нефтяных агентов.

– Я не могу получать у тебя деньги, если их нет, – сказала она. – Меня может замучить совесть. Ты всегда хорошо относился ко мне.

Дуэйн вспомнил, что хотел спросить у нее, что она думает о нем, как о муже, поскольку убеждение в своей никчемности продолжало расти и давить на его психику, но вместе с тем постоянно возникали другие малоприятные факторы, которые быстро отодвигали на задний план прежние заботы.

– Где сейчас Сонни? – спросил он.

– У меня, – ответила Руфь. – Он будет жить у меня.

– Да… в этой жизни все происходит стремительно. Я в городе отсутствовал всего два часа, а банк успел закрыться, Лестер—сбежать из города, Сонни – выброситься из окна, и ты – бросить меня.

– Я останусь, если ты хочешь, Дуэйн. Но деньги получать не буду. Это было бы нечестно.

– Как по-твоему, я потерял Карлу?

– Ты хочешь сохранить ее? – спросила она сама, глядя на него очень серьезно.

– Я переиначу вопрос, – вздохнул он. – Как ты думаешь, я был плохим мужем?

– Ты хочешь сохранить ее?

Дуэйн покачал головой. Он страшно не любил тех, кто отвечал вопросом на вопрос, но не стал оговаривать Руфь, боясь, что она поднимется и уйдет, и он больше никогда ее не увидит.

– Ладно, оставим это, – проговорил он. – Почему Сонни у тебя? Ты считаешь, что сумеешь ужиться с тем, кто безумен?

– Он очень мягкий человек… и когда-то любил меня. Я давно бы умерла, если бы меня не любил Сонни. И дать ему приют – это мой долг.

– На старости лет ты превратилась в ужасную христианку. Это уж слишком. Сонни все хуже и хуже. На прошлой неделе ему привиделся фильм, которого не было. На этой неделе он опять смотрел фильм, но только в своем воображении. Непрофессионалы, вроде нас, ему не помогут.

– Не тебе судить, – чуть не плача, проговорила Руфь. – Жаль, что ты не видел его лица в этот момент. Он был просто потрясен, когда понял, что нет никакого кино и индейца с лошадью.

– А если, живя в твоем трейлере, он вообразит, что смотрит «Бостонского душегуба»?

– Чему быть, того не миновать, – проговорила она, вынимая салфетку и утирая слезы. – Я – старая женщина. Кому какое дело, если меня задушат.

– Мне есть дело. Я убью его, если он хоть пальцем тебя тронет.

Руфь секунд десять смотрела на него, затем деловито закрыла сумочку и сказала:

– А может, все обойдется.

Она поднялась, прошла в приемную и села за свой стол. Дуэйн прислонил палец к стеклу, чтобы узнать, примется ли Брискоу стучать по нему, но тот не поддался на уловку.

Через минуту заработала пишущая машинка. Дуэйн вышел из кабинета и остановился у стола Руфь, которая перестала печатать и улыбнулась.

– Ты так и не ответишь на мой вопрос о Карле? Руфь снова застучала на машинке. Печатала она с какой-то яростью. Дуэйну с трудом удалось сдержаться, чтобы не посмотреть, что же она там печатает.

– Ты должен держаться подальше от Сюзи Нолан, – сказала она, прекращая работу. – Я говорила тебе раньше об этом, но ты никогда не слушаешь меня. Сюзи не такая, как остальные женщины. Вот тебя и влечет к ней. Чем это обернется, я не знаю.

– Я спросил тебя, потеряю ли я Карлу? – снова напомнил ей Дуэйн.

Руфь промолчала, занявшись печатанием. Закончив страницу, она положила ее на стол так, чтобы он не мог видеть, что там, и заправила в машинку чистый лист бумаги.

– Я не понимаю, почему ты задаешь мне вопросы, если не хочешь прислушиваться к тому, что тебе говорят, – бросила она, и ее пальцы заскользили по клавиатуре.

ГЛАВА 80

Дуэйн направился в банк, чтобы убедиться, что тот действительно закрылся, и обнаружил, что практически весь город уже собрался там. На улице образовалась автомобильная пробка; такая же пробка, но из людей, создалась у входа в банк. Место парковки он нашел за несколько кварталов, возле белобаптистской церкви. Он остановился рядом с пикапом, в который были загружены метлы. Дж. Дж. Роули, опершись о капот машины, счастливо взирал на эти предметы хозяйственного обихода.

– Решил сделать деньги на метлах? – спросил Дуэйн.

– Ничего подобного. Но сегодня вечером я буду очищать улицы от греха, – ответил Дж. Дж.

– Не знал, что грех можно удалить подобным образом. Мне всегда казалось, что грех – это несмываемое пятно.

– Не богохульствуй!

Дуэйну удалось пробраться поближе к зданию банка. Сквозь стеклянные стены он разглядел нескольких человек в официальных костюмах, которые не обращали внимания на толпящихся людей.

Услыхав шум подъехавшей машины, он оглянулся и увидел «мерседес» Джейси, где на переднем сиденье расположились Джейси, Джек, Джулия и Шорти. На всех, за исключением Шорти, были солнцезащитные очки. Дуэйн подошел и влез на заднее сиденье.