Ты – всё (СИ) - Елена Тодорова

слов, с серией следующих поцелуев Ю по моим нервным волокнам, словно ток, проносятся сотни, а возможно, и тысячи ключевых ощущений. Прожитых с ней и без нее. То, что подсознательно стремился разделить. И то, что всегда жаждал прочувствовать повторно.

55

Я буду тебя ждать, Ян.

© Юния Филатова

Проходит около недели после нашего возвращения из Японии, когда Ян сообщает о необходимости съездить на пару дней в Германию.

— Ты… — протягиваю неуверенно, ощущая, как резко ускоряется сердцебиение и крайне быстро заканчивается кислород. — Сам полетишь?

Германия — мой триггер.

Ничего поделать не могу. Трясет с первых секунд осознания. Мелко-мелко, но отчетливо. Стараюсь скрывать. И, должно быть, у меня неплохо получается — ответную тревогу у Яна не замечаю.

А может… Он сам хорошо притворяется.

Боже… Это тот самый момент, когда я понимаю, что должна вскрыть все тайны, дабы избавиться от напряжения, которое, хоть и изредка, но все же возникает между нами.

— Это всего на два дня, Ю, — Нечаев звучит спокойно, без каких-либо эмоций. Вслушиваясь в его голос, пытаюсь перенять уверенность и поймать баланс. — Я бы взял тебя с собой, Зай, но сам там на сутки точно выпаду. Занят буду на высшем уровне. Не хочу оставлять тебя в одиночку. Лететь в Германию, чтобы сидеть в четырех стенах квартиры — не вариант. Позже обязательно поедем вместе. Есть желание показать тебе места, где раньше жил, учился и думал о тебе.

«…на высшем уровне…» — прокручиваю несколько раз в голове.

Улыбаюсь, когда Ян, наклоняясь, всматривается в глаза и целует в лоб.

— Все нормально? — уточняет, снова пытая взглядом.

— Да, конечно, — вру хриплым голосом. Ему и себе вру. — Просто скучать буду.

— Я тоже, Ю. Я тоже, — вздыхает Нечаев.

Цепляя на лицо следующую улыбку, уже ее не снимаю, хотя из-за неестественности мимики через минуту начинают болеть мышцы.

— Хочу, чтобы ты осталась с моими, ок? Мне спокойнее будет.

— В каком смысле — с твоими?

Тоска душит. Не дает концентрироваться на разговоре. Да и собственные мысли рассеяны. Туго соображаю, забывая, что своими Ян называет семью.

— У моих родителей, Ю.

— Кхм… Мне трудно представить, что я остаюсь у них без тебя.

— Все будет хорошо. Утром закинем вещи, отвезу тебя на работу, а вечером Илья заберет.

Кивая, соглашаюсь. Просто потому что не знаю, как еще реагировать.

В последний вечер, хоть и говорю себе, что никакой он не последний, люблю Нечаева отчаянно. Целую глубже, интенсивнее, самоотверженнее. Не без сладости, но горько. А еще необычайно тихо. Ни криков, ни стонов не выдаю. Даже на пике оргазма. Я едва дышу.

Когда прохожусь губами по шрамам Яна, думаю о своей смертельной отметке.

Рассказать?

Бьется внутри это желание. Кажется, вот-вот вырвется. Но нет. Не хватает какой-то силы. И волна спадает.

Ночь выдается наполовину бессонной. Когда удается отключиться, снятся те жуткие сны, которые доводят до дрожи — хожу по снегу босиком, вижу кровь, проваливаюсь под лед, захлебываюсь.

Ян просыпается, едва выплываю из своего кошмара.

А может, до этого не спал?

Прокладывает дорожку из поцелуев, начиная с моего плеча, по плечам, груди, шее… Добирается до губ. У меня еще дыхание не успевает выровняться, как я зажмуриваюсь и прыгаю в омут страсти. Темнота порой теплее света. Безопаснее. Роднее. Мне хорошо там. Спокойно.

Обнимаю Нечаева, с особым трепетом прохожусь пальчиками по щекам, вискам, затылку… Дышу им. Пью его. Быстро хмелею.

— Возьми меня так… Так, чтобы я забеременела, — шепчу пылко. — Хочу, чтобы это произошло. Хочу. Почему не работает?..

— Все будет, — обещает.

И берет меня. Долго и медленно. Кажется, не один час уплывает. Мы кипим, но не взрываемся. Растягивая удовольствие, качаемся на волнах зарождающегося экстаза. Раскаленные, мокрые и пластичные. Спаиваемся в одно целое. Действуем как один механизм. Его душа у моей в гостях. Сердца рядом-рядом — будто растаяли лишние кости и плоть.

И после того, как достигаем пика блаженства, отпускать Яна не хочу. Не хочу, но приходится.

Принимаем душ, выполняем обыденные утренние ритуалы, одеваемся, пьем кофе — все, как всегда.

— Я вернусь, Ю. Обязательно, — последнее, что говорит Нечаев, когда прощаемся в его кабинете.

Не отвечаю, чтобы не расплакаться. Часто-часто киваю и обнимаю.

После отъезда Яна погружаюсь в работу. Пара недель до запуска сборки новых моделей — заданий хватает.

— Слышали? Павел Леонидович и Лукреция сегодня вместе на работу приехали, — подкидывает между делом Ирина Викторовна.

И как в той песне Круга: «Ты проходишь через весь зал, бардак молчит, Галька роняет поднос…». Только у нас вместо Гальки двойная замена — Марина-Арина. И роняют они — одна чашку с пойлом, вторая — ложку. Звон стоит феерический.

— Быть такого не может, — заявляет Марина. — Мы с Павлом Леонидовичем в достаточно доверительных отношениях… Да он ее на дух не выносит! Это что вам — какой-то дешевый «Служебный роман»???

— Почему это дешевый? — возмущается Аллочка.

У Марины ответа не находится.

— Я уверена, это не то, о чем все подумали, — проговаривает Арина.

— Разумеется!

— Юничка, а ты что скажешь? Как эти двое вели себя в Японии? — вовлекает меня в разговор Римма Константиновна.

— Как обычно, — отмахиваюсь я. — Честно сказать, меня не интересуют сплетни.

Не запрещаю им болтать. Добиваюсь лишь того, чтобы меня не втягивали. Но из-за моего нового статуса коллеги реагируют так, словно мои слова — истина в последней инстанции. Резко замолкают и больше о Лукреции с Павлом не вспоминают. По крайней мере, в моем присутствии.

Ян Нечаев: Приземлился. Только прошел контроль.

Меня сию секунду разбирает волнение. Отправляю ему сердечко, а затем набиваю дрожащими пальцами вопрос.

Юния Филатова: Вечером позвонишь?

Ян Нечаев: Не уверен, что смогу.

Мне это не нравится. Сердце сжимается от неясной тревоги.

Юния Филатова: На пару минут.

Ян Нечаев: Не буду обещать, Зай.

Расстроенно вздыхаю.

Торможу то, что на самом деле хочется написать. Вместо того, как всегда, соглашаюсь.

Юния Филатова: Ладно.

До конца рабочего дня помогаю Алле с калькулированием, но в голове почти непрерывно мысли о Яне вертятся.

— Заедем в магазин? — прошу Илью, когда заезжает вечером за мной. — Хочу купить кое-какие продукты, чтобы испечь торт.

— Торт? — хмурится он. — Это необязательно. Отдохни.

— По правде мне нужно себя чем-то занять, — признаю с тяжелым вздохом. Смотрю через окно машины на то, как сотрудники покидают здание офиса. — Мне… Мне очень тяжело из-за того, что Ян уехал.

— Он вернется.

— Угу. Знаю.

Илья молча заводит двигатель.

— Тебе нравится Оля? — спрашиваю по дороге.

Он напрягается. Краснеет не