Лавирль Спенсер - Сила любви

– Ты едешь к Кристоферу?

– Я подумала, что ты не будешь против.

– Нет. Счастливого пути, мам.

– Я иду так поздно, потому что он только сейчас заканчивает дежурство.

– Дедушка сегодня, должно быть, превзошел самого себя.

– Да, это точно. И я собираюсь последовать вашим советам. Я собираюсь выйти замуж за Криса.

– Ты серьезно? – Даже в темноте она смогла разглядеть его счастливую улыбку. – Черт побери, мам, да это же здорово!

– И я хочу объявить ему об этом сегодня же.

– Что ж, в таком случае… до утра.

Ли вдруг подумала, как быстро изменилась общественная мораль в отношении секса. Достаточно было смены одного поколения. Пег не приемлет не зарегистрированных официально отношений женщины с мужчиной, а между тем Ли, ее собственная дочь, шутит сейчас со своим сыном на эту же тему.

– Обещаю, что приеду приготовить тебе завтрак.

– Вафли? – спросил он.

– Это что, шантаж? – Она ненавидела печь вафли… Слишком муторное занятие.

– Черт возьми, ты не имеешь права обвинить в этом ребенка!

– О'кей, вафли так вафли. Но за мной ведь не только вафли, а?

– Ну что ты, мам…

– Нет, не отрицай. За мной – извинения. Я прошу у тебя прощения за то, что обрушилась на тебя там, в ванной. Я не имела права так рявкать и вдобавок произносить все эти мерзости. Я знаю, что обидела тебя.

– Да, но я догадался, почему ты такая.

– И ты позвонил дедушке и попросил его провести со мной беседу?

– Ну, меня бы ты слушать не стала.

Она укрыла его одеялом, расправила простыни.

– Ты очень чуткий юноша, Джои Рестон. Придет время, и какая-нибудь женщина найдет в тебе прекрасного супруга. – И она коснулась поцелуем его щеки.

– Ждать недолго. Я на днях сделал предложение Сэнди, и она согласилась выйти за меня замуж. Мы думаем, что, пожалуй, еще годик походим в школу, а потом поженимся.

Ли онемела. Но не успела как следует испугаться, как Джои расхохотался своим фальцетом и сказал:

– Шучу, мам.

– О Боже… – Она приложила руку к сердцу. – Ты меня чуть не угробил!

– Это тебе в ответ за взбучку. Вдобавок к вафлям и извинениям.

Она шутливо ткнула кулаком ему в грудь.

– Ах ты, паршивец.

– Да, но ты ведь все равно меня любишь?

– Да, люблю, конечно, – рассмеялась она. – Ли еще посидела возле сына, наслаждаясь возвращающейся умиротворенностью. Наконец-то все вставало на свои места.

– Что ж, мне пора идти, чтобы успеть к приходу Кристофера.

– Передай ему привет от меня. И, если он согласится жениться на тебе, предупреди, чтобы он тренировался аккуратно писать в унитаз, иначе ему несдобровать.

– Джозеф Рестон!

– Спокойной ночи, мам. Развлекайся.

– Ну ладно, дождись Первого апреля. Уж я тебе отомщу.

– Слушай, женщина. Мне нужно хоть немного поспать. Завтра в школу.

– Хорошо, хорошо, ухожу.

Она еще раз поцеловала его и направилась к двери.

Когда она уже выходила из его комнаты, Джои крикнул ей вслед:

– Если серьезно, мам, я рад за тебя.

Счастливая, она улыбнулась и погасила в коридоре свет.

В одиннадцать пятнадцать она подъехала к дому Кристофера. Приближаясь к его двери, она чувствовала трепетную дрожь – ощущение, которое женщины ее возраста считают привилегией лишь юных созданий. Какой незрелый, буйный оптимизм испытывала она, когда выходила замуж за Билла! Но сейчас все было немножко иначе – может, потому, что любовь ее нынешняя была непрошенной. Не Ли ее искала, любовь сама нашла ее. Какой бы дурой она оказалась, если бы позволила своей семье украсть у нее счастье, пусть даже и короткое. Это была ее жизнь, ее одной, а жизнь – спектакль, сыгранный однажды и без репетиций, Хотя так же быстротечна, и финал неизбежен. Не будет повторения. И потому Ли так хотелось успеть получить положенное ей счастье, воплощением которого стал для нее Кристофер.

Она постучала в дверь и с замиранием сердца стала ждать. Через несколько секунд за дверью раздался его голос.

– Кто там? – Сразу видно – полицейский, всегда начеку.

– Это я, Ли.

Щелкнул замок, и дверь распахнулась, сметая стоявшие на резиновом коврике черные форменные ботинки. Кристофер предстал перед ней в носках, в форме, с примятыми после фуражки волосами. В руках он держал пластмассовый судок «Бифарони», из которого торчала ложка. По-видимому, он только что извлек его из печки, поскольку в квартире пахло свежеразогретой едой.

– Вот это сюрприз.

– Разве? Мы же оба поняли тогда в школе, что не сможем друг без друга.

– Ты – может быть, и поняла, а я нет. Я подумал, что, похоже, это конец. И, возможно, к лучшему для тебя…

Она робко улыбнулась, переводя взгляд с его волос на любимые голубые глаза, полные губы.

– Вы не против, офицер Лаллек, если я вас поцелую?

Она перешагнула через его ботинки, бесцеремонно обняла его и поцеловала. Он ответил на ее поцелуй, придерживая одной рукой ее, а другой – свой ужин. Поцелуй был сентиментально-сладостным, более исполненным неги, нежели страсти. Она чувствовала себя так уютно в его объятиях. Она так изучила его губы, что знала каждую их извилинку. Она целовала его с упоением, и ее влажный язык, медленно блуждающий по его рту, словно объяснял, насколько глупа была его хозяйка. Прервав поцелуй, они улыбнулись друг другу.

– Ммм… а что ты ешь?

– «Бифарони».

– Вкусно пахнет.

– Хочешь? Я могу разогреть и для тебя.

– Хм-мм… Да нет, ешь, ты же голодный..

– Не так, чтобы очень. Тем более, ты пришла.

– Ешь. Я буду смотреть на тебя.

Он усмехнулся.

– Будешь смотреть?

Она уперлась локтями в его бронированную грудь и указательным пальцем очертила контур его губ.

– Я буду смотреть, – бормотала она, – как эти губы смыкаются вокруг ложки и шевелятся, пока ты жуешь. Я так соскучилась по этому зрелищу.

Он хмыкнул:

– Нам, полицейским, не привыкать к людским странностям.

– Ешь свою дешевую лапшу, – нежным голоском пропела она.

Он взялся за ложку, но не отрывал от нее взгляда. Когда он набил рот, она поцеловала его в щеку – как раз в то место, где яростно заработали желваки. Он улыбнулся, проглотил лапшу и спросил:

– Так ты соскучилась по мне или по чему-то еще?

– Хм. Я вовсе не из-за того собираюсь выходить за тебя замуж, о чем ты только что подумал. Просто мне нужно, чтобы ты выравнивал мою стиральную машину, подстригал газон, убирал снег во дворе – ну, и тому подобное.

Он не успел поднести ложку ко рту: она так и замерла в его руке. Он сделал шаг назад, чтобы получше разглядеть ее лицо.