Алмаз (СИ) - Макарова Елена А.

— Пока не родится дочь? — неуместно пошутила, издав нервный смешок. Не верилось, что я это произнесла. Наверно, слишком много эмоций и потрясений разом.

— На дочь я согласен, — широко улыбнулся Костя, — а ждать еще — нет.

И этот человек собирался добровольно отпустить меня?

— На самом деле ты никогда со мной не расставался?! — неожиданно осенило меня. — То была лишь иллюзия свободы!

— Каюсь, — без капли вины признался. — В больнице, я лишь подыграл тебе. Я был готов, что ты придешь к подобному выводу, и просто дал тебе немного времени и свободы. Главное тогда было твое душевное спокойствие и ваше с малышом здоровье. Не хотел все усложнять, выяснять и нервировать тебя. Расстаться навсегда, значит, расстаться. Но конечно, я готов был сделать все, чтобы «навсегда» никогда не случилось. Неужели ты думала, что я сдамся без боя и не попытаюсь удержать тебя? Спасти наши отношения?

Но то время, что мы провели вдали друг от друга, было для меня полезным уроком. Это было время борьбы с собой и своим эгоизмом. Ты права, у меня была эгоистичная любовь. Ты делала меня счастливым, а об остальном я не задумывался. Ты по умолчанию должна была быть счастлива со мной, а то, что может быть иначе мне и в голову не приходило.

— Считал, что Константин Соболев как таковой осчастливит любую женщину, даже не напрягаясь?

— Можешь смеяться, но так и думал.

Не знаю, на счет других женщины, но меня Костя точно осчастливил.

— Я люблю тебя, — перебралась с пола к нему на колени и обвила шею руками. — И никому не отдам, — жадно поцеловала, — И никуда не отпущу, — еще один поцелуй, — Ты мой.

— Как эгоистично, — колко отметил, рассмеявшись мне в губы.

Сверху раздался детский плач, заставив нас обоих встрепенуться.

— Я сам, — вызвался Костя.

Он поспешил к сыну, а я осталась собирать разбросанные письма, и то и дело поглядывала на кольцо, что украшало мою руку.

Неужели это все по-настоящему?

Когда я поднялась в спальню, Саша уже затих и сладко спал на руках отца.

— Пора возвращаться домой, — тихо произнесла, рассматривая спящего ребенка. — Надеюсь, ты приготовил детскую для Саши? — поинтересовалась тоном сварливой жены.

— Последние месяцы только этим и занимался, — уел меня Костя. — На первое время ему хватит, но нам нужен дом побольше. У тебя нет знакомого архитектора? — встретился со мной насмешливым взглядом.

Эпилог

— Вонючка! — взвизгнул мальчишеский голосок.

— Замолкни, клоп! — в ответ более грубый, начинающий ломаться, как у всех подростков в этом возрасте.

— Я все маме расскажу!

— Стукач!

— Мам! А Сашка….

— Пап! А Влад опять стучит!

Накинул на голову одеяло и протянул руке к теплому телу Риты, чтобы еще ненадолго продлить сонную негу. Моя девочка тут же отозвалась, заёрзав и придвинувшись ко мне своей аппетитной попкой.

— Надо вставать, — сонно произнесла Рита, а сама все тесней жалась ко мне.

Что же ты делаешь? Вот если бы дети еще спали…

Тут как назло по дому прокатился детский плач.

— Эти «вонючки» разбудили Арину, — больше не было смысла оттягивать неизбежное, и пришлось покинуть уютную постель и такую соблазнительную жену.

— А я-то думаю, откуда они взяли это «вонючка», — Рита потянулась, скидывая с себя одеяло, и моему взору предстала та самая аппетитная попка, — а это отец их плохому учит.

Всего одна ее насмешливая улыбка — и я готов запереть дверь спальни и наброситься на свою жену, как будто мы первый день знакомы. По утрам Рита особенно сексуальна, такая уязвимая и трепетная после сна…. Но нет, сейчас не время…

Глубоко вздохнул, гася огонь желания.

— Тот, кто разбудил сестру, — громко заявил, распахивая дверь в коридор, — будет наказан: целую неделю без интернета!

Но «вонючки» не собирались сдаваться без боя, и подскочили ко мне, наперебой крича:

— Это Сашка!

— Нет, это Влад начал!

И в кого они такие, мать их, Соболевы?

Мне было все равно, из-за чего начался весь сыр-бор, но таких вот склок с утра пораньше в своем доме я не потерплю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Если продолжите в том же духе, оба будете наказаны! — пригрозил Сашке, который за лето так вымахал, что скоро будет ростом с меня, и Владику, только в этом году познакомившегося со школой.

— Ну, пап! — забасил старший.

— Это нечестно! — младший как щенок путался у него под ногами.

— Я все сказал! — мое решение обжалованию не подлежит. — А теперь умываться, чистить зубы и в школу!

— А завтрак?! — возмутились оба.

— На завтрак блинчики, — объявила Рита, выплывая из спальни и завязывая полы халата.

Пацаны тут же взбодрились и разбежались по своим комнатам.

— Волшебница, — не переставал удивляться, как ловко она справлялась с мужчинами, будучи еще совсем недавно единственной женщиной в нашей семье. Пока десять месяцев назад на свет не появилась Арина — долгожданная дочь.

— Я и не такое могу, — томно взглянула из-под густых ресниц, откровенно дразня.

Взревел, как тигр, которому прищемили хвост дверью клетки, загоняя в нее, и подлетел к Рите, буквально сминая ее в объятиях:

— Вечером, — прошептал ей на ушко, касаясь губами кожи, — я накажу тебя вечером.

Физически чувствовал как зашлось ее сердце, а дыхание участилось. Моя девочка ждет этого момента не меньше меня.

— Смотри, не обмани, — зубками едва ухватила мою губу. Чуть укусила, и тут же «загладила вину» и провела языком по несуществующей ранке.

Так завелся, что думал, от жены меня придется силой оттаскивать, но плач дочери заставил обратиться к разуму, а не к своим похотливым желаниям. Не мог спокойно переносить слезы второй моей любимой женщины.

— На тебе Арина, — начала раздавать указания наша строгая мама, — на мне мальчишки.

Она выскользнул из рук, и поспешила вниз по лестнице, прямиком на кухню, откуда скоро потянулся ароматный запах, выманивающий из своих комнат всех домочадцев.

Рита в отличие от меня никогда не забывала, что мы родители и не давала послаблений ни мне, ни себе. Эта женщина родила мне троих детей, собственноручно построила дом, в котором мы живем, и умудрилась создать с нуля крупную строительную компанию. Как она все успевает — для меня загадка. При этом она при любой возможности сопровождала меня на выступления.

Она давала интервью так, что заставляла всех слушать ее с открытым ртом; участвовала в фотосессиях так, что любая модель рядом с ней блекла; вела деловые переговоры так, что заказчики беспрекословно соглашались со всеми пунктами контракта; воспитывала детей так, что они ни в чем не знали недостатка; любила своего непутевого мужа так, что он каждый день благодарил бога за то, что тот послал ему такое счастье.

Пока мы бандой доедали завтрак, Рита успела перевести себя в порядок. Торопливо заканчивала сборы, скручивая длинные волосы в жгут и закрепляя шпильками на затылке. Я в очередной раз засмотрелся на ее попку, обтянутую строгой офисной юбкой.

— Мальчишки! — подхватила с вешалки сумку и распахнула входную дверь. — Сегодня вы со мной в школу. — Шарила в поисках ключей от машины, а сама смотрела на меня: — Кость, мама будет к двенадцати, чтобы посидеть с Риной, папа заберет мальчишек после занятий. У Саши сегодня хоккей, у Владика — футбол. Надеюсь, одни вечер в компании этих сорванцов наши родители продержаться. — Она все щебетала, а я удивлялся, как она способна удержать всю эту информацию в голове, не записывая и не делая напоминаний. — Так! — продолжала, словно сверяясь с воображаемым списком. — Концерт у тебя в десять, значит, я приеду к девяти. Тогда у нас с тобой будет немного времени, чтобы…. — она замолчала, будто невзначай озвучила мысли, которые должны были оставаться в тайне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Чтобы? — заинтригованный, предложил ей продолжить.

Она дождалась, когда пацаны выйдут из дома и усядутся в машину, а Арине аккуратно прикрыла уши ладонями, чтобы и та ничего не слышала: