Она - моё табу - Настя Мирная


Она - моё табу читать книгу онлайн
Она — девушка-тусовщица, генеральская дочка, привыкшая получать желаемое на блюдечке с золотой каёмкой.
Он — спокойный, ответственный парень, проходящий срочную службу в её родном городе.
Первая их встреча — столкновение миров.
Глупые и самонадеянные они заводят опасную игру, в которой не бывает победителей.
Что им принесёт такая забава? Какую цену придётся заплатить за необдуманные поступки? Как дорого обойдётся фантомная победа? Смогут ли они остаться собой, когда игра закончится? Или она навсегда изменит их, отставив на память только искалеченные души и разбитые сердца?
— Просыпаться будешь, Манюнь, или ещё поспишь? — хрипло выдыхает Андрей, ткнувшись носом во впадинку за ухом.
— Сколько времени? — спрашиваю сипловатым ото сна голосом.
— Рано на самом деле ещё. Только начало десятого. Если хочешь, то поспи.
Медленно перекатываюсь на спину и обнимаю мужчину за шею. Улыбаюсь, не открывая глаз, и тянусь за поцелуем в губы. Он обжигает, как терпкий глинтвейн. Разлепляю веки и сразу закрываю, стоит только коснуться взглядом глубоких чёрных глаз. Говорят, что такие глаза обычно как тлеющий уголь — вроде безопасно, но сгореть можно. И я горю. От своей любви и той, что так отчётливо пылает в этой темноте.
— Хочу больше времени с тобой провести. — шепчу почти беззвучно.
Скорее чувствую, чем вижу его широкую довольную улыбку. И мне впитать её хочется. Всю. Визуально, тактильно, эмоционально. Ресницы, сопротивляясь яркому солнечному свету, подрагивают и не хотят слушаться. Пока стараюсь открыть пекущие от недостаточного количества сна глаза, забираю у Андрюши эту эмоцию другими способами — пальцами и губами.
— Ты сейчас такая красивая. — тихим интимным шёпотом толкает он. — Без косметики. — целует закрытые веки и припухшие от голодных поцелуев губы. — Заспанная. — прочёсывает пальцами спутанные пряди. — Голая. — неспешно стягивает с моего тела покрывало. Прохладный после ночного ливня воздух касается обнажённой кожи, но я вспыхиваю под его тактильно ощутимым взглядом. — Моя любимая девочка.
Его рот спускается на ключицу, прижимается между двумя полушариями, возвращается к моему лицу. Язык требовательно проходит по губам, и я с томным выдохом впускаю его в рот.
— Мой Андрюша. — шуршу хрипловато.
— Моя Фурия. — чмокает в кончик носа и отстраняется. — Пойду займусь завтраком, иначе останусь с тобой в постели.
Матрас выпрямляется, когда тяжесть мужского тела исчезает. Я поднимаюсь, подтянув к груди плед. Облизываю пересохшие губы.
— Так останься. — растягиваю их в соблазнительной улыбке.
Дикий сдавливает мой подбородок пальцами, опустившись одним коленом на кровать и опираясь одной рукой, ведёт по моим губам своим языком.
— Очень соблазнительное предложение, Крис. — моё имя с выраженным придыханием. Волна горячей дрожи раскатывается по обомлевшему телу. — Но я откажусь. Тебе нужна передышка. А если останусь, то не смогу тебе её дать. Я теперь ещё больше тебя хочу. Каждую минуту хочу быть с тобой, в тебе. — наше дыхание синхронно сбивается от его парящих эротизмом слов. Сжимаю бёдра, когда между ними зарождается томительная сладкая боль. — Но сейчас правда надо потерпеть. Обоим. — добавляет строго.
Ещё раз лизнув мои губы, встаёт, удерживая на бёдрах короткое полотенце. Чёрные волосы влажные и слегка взъерошенные. На мускулистой груди ещё остались капли воды.
Мамочки, какое ослепительное зрелище с утра пораньше.
И я съедаю его всего. Покрытые тёмными, жёсткими, курчавыми волосами крепкие ноги. Стопы у него длинные и узкие. Красиво. У него идеальные пропорции. Узкие бёдра и талия. Широкие плечи. На них и спине длинные тёмно-красные борозды от моих ногтей. Спина бугрится выступающими мышцами, как и раскачивающаяся от неровного дыхания грудная клетка. Он не похож на гору мышц, но все они чётко очерчены, и в этом атлетическом теле чувствуется скрытая сила. Он не перекачанный, но жилистый и мощный. Мне нравятся его сильные руки, разрисованные синими паутинами вен и изрезанные выпуклыми жилами. Он слишком beautiful. Аж слепит от его совершенства. Но оно только моё. Для меня всё. Я жадная. Очень.
Стоя ко мне спиной, снимает полотенце и отбрасывает на кровать. Крепкие ягодицы вызывают во мне уже совсем неуместное смущение. Мамочки, я схожу по нему с ума. По его телу и ласкам. И мне всё мало.
Обвожу сухие губы таким же сухим языком. Сглатываю несуществующую слюну. Гортань дёргается, стараясь протолкнуть что-то в желудок. Низ живота стягивает лёгкой пульсацией. Между ног становится мокро.
— Не смотри так, Кристина. — сухо высекает Дикий.
Непосильного труда мне стоит оторвать взгляд от созерцания его голой задницы и поднять к повёрнутому на меня лицу. Несмотря на тон, и губы, и глаза обличающе улыбаются. Кровь приливает к моим щекам. Язык продолжает бесполезные попытки смочить горящие губы. Сердце подкатывает к горлу, расколачивая по пути всё к чертям.
— Как? — толкаю звуками воздух.
Его брови ползут вверх. Улыбка становится шире. Глаза скатываются к моим дрожащим пальцам, судорожно тискающим одеяло чуть выше груди. Его дыхание стремительно рвётся и тяжелеет. Грудная клетка высоко вздымается и застывает. Ноздри раздуваются.
— Как будто хочешь меня съесть. — скрипит его голос.
— А я хочу. Всего тебя. Поглотить. Сожрать. — бомблю незнакомыми для меня интонациями. Что-то в моём голосе ломается и перестраивается. Как и в теле. В организме. В мыслях. В чувствах. Я смелею и меняюсь до неузнаваемости. — Целиком, Андрюша.
Он, сжав в руке Пашкины шорты, которые собирался надеть, опускается коленями на кровать и подползает ко мне. Губы застывают на расстоянии вдоха. Его запах вперемешку с сандаловым гелем для душа раздражает рецепторы.
— И где моя скромная краснеющая стесняшка? — хрипит низко, словно голос проседает.
Перестаю мять плед, давая ему упасть вниз. Чёрные провалы курсируют за ним, касаясь твёрдых сосков и потяжелевшей груди. Но слишком быстро возвращаются к моему лицу. Коннект даётся сложно обоим. Сбои в работе лёгких и сердца становятся продолжительнее и заметнее. Накрываю ладонями его щёки и проваливаюсь в тёмную бездну.
— Она здесь. Только выросла. Стала женщиной. Твоей женщиной. И она не хочет краснеть и шарахаться от своего мужчины. Она хочет быть достойной его.
Андрюша ловит прядь моих волос. Пропускает сквозь пальцы. Снова ловит. Прижимает к губам.
В волосах нет нервных окончаний. Ими нельзя чувствовать. Но я чувствую. Как касается, как гладит, как целует.
Дикий подаётся вперёд. Упирается лбом в переносицу. Наши дыхания смешиваются.
— Она больше, чем достойна. И я не хочу, чтобы она менялась и ломалась. Прогибалась немного, училась подстраиваться — да. Но не старалась стать кем-то другим. Я люблю её такую. Бешеную, психованную, иногда злую и бесящую, иногда стесняющуюся и заливающуюся краской от своих и моих действий и слов, иногда смелую и наглую, нежную и ласковую. Я люблю тебя, Кристина, такой, какая ты есть. Даже в самом начале… Было уже. Сам принять был не готов. Паха видел, Гафрионов видел, а я боялся. Мы стремились друг друга задеть побольнее. Когда я сбежал за тобой в день приезда отца, хотел доломать. Но когда увидел, как тебе больно, впервые шевельнулось какое-то понимание. Взводный потом донёс уже доступнее. — уголки губ дёргаются в невесёлой усмешке. — Ты была для меня под запретом. Табу. Я