Оливия Уэдсли - Игра с огнем

Макс ответил:

«Милый, незабвенный лепесток моего сердца, любовь моя! Через два дня мы встретимся. Приезжайте мне навстречу в Фленцбург, и мы вместе вернемся домой. Дорогая, попросите Иоахима взять закрытый „Мерседес“. В этом году здесь страшно интересно. Очень много военных и политических деятелей. В моих мыслях вы — неотступно, в моем сердце — навсегда.

В четверг, в день возвращения Макса, был дождь. Сента страшно волновалась и вместе с тем трепетала от радости. Она не смела взглянуть на Макса. Сидя в авто, он прошептал:

— Посмотрите на меня.

Мгновенно промелькнуло лицо с выражением ожидания на нем, затем объятия и — он стал целовать ее, проявляя почти страсть дикаря. Среди поцелуев он бросал какие-то слова, которых Сента почти не слышала.

— …Никогда не брошу вас… Если бы мы встретились год тому назад…

Она освободила свои руки:

— В чем дело?

Ее полный ужаса голос изменил настроение Макса. Его лицо потеряло свое напряженное выражение, глаза улыбнулись, и нормальным нежным голосом он сказал:

— Вот видите, во что превращает меня разлука с вами.

Сента попробовала рассмеяться, но вместо этого расплакалась. Макс, улыбаясь, осторожно стал дразнить ее:

— Хороший способ приветствовать мой приезд.

Сента, закрыв свое лицо, покачала головой.

— Вы были совсем другим. Вы не так любили меня перед отъездом.

Макс поднял ее голову.

— Я люблю вас еще больше. В этом разница, беби, вы испортите мне мой костюм. Он будет совершенно мокрым.

Но Сента ничего не хотела слушать и только с отчаянием повторяла:

— Почему вы были совсем другим?

Максу удалось поднять ее лицо; его холодные и суровые губы страстно ее целовали. Он прошептал:

— Маленькая девочка не должна задавать так много вопросов.

На террасе их ожидала Фернанда. Она заговорила с Максом по-итальянски. Никто из них не улыбался. Разговор их был короткий и отрывистый. Сента отошла к каменной балюстраде и облокотилась на нее. Фернанда позвала ее.

— Простите меня. Я хотела только спросить Макса о некоторых семейных делах.

В великолепном новом костюме вышел Фриц и обратился к Максу:

— Я был в той комнате и слышал ваш разговор по-итальянски. Это невозможно.

— Будем надеяться, — сказал Макс.

Когда позже Сента пошла с Максом в Фридевальд, она сказала:

— Я хотела бы знать, что от меня скрывают.

Макс, не отвечая ей, продолжал прогулку, положив руку Сенты в карман своей куртки. В Фридевальде он бросил свою сигару и с тем же отчаянием любви обнял Сенту. Спустились сумерки. По деревьям пробегал холодный ветер. Макс снял свою куртку и закутал в нее Сенту. С легким вздохом она сказала:

— О, дарлинг. Как приятно! Она еще теплая.

Она посмотрела в его угрюмое и бледное лицо. Он пристально глядел на море.

— Опять вы меня покинули, опять вы мысленно далеки от меня, Макс.

Она притянула к себе его голову, и ее ясные и нежные глаза глубоко заглянули в его…

— Макс, если что-нибудь случилось, пожалуйста, скажите мне. Прошу вас.

Он кивнул ей и очень спокойно сказал:

— Есть слух о войне между Австрией и Сербией в связи с покушением на эрцгерцога. В обеих странах большое озлобление и волнение. Быть может, все это кончится ничем.

— И вам, конечно, придется пойти?

— О да!

Тогда она схватила его руки обеими руками, стала на колени и, близко прижавшись к нему, сказала с отчаянием в голосе:

— Макс, женитесь на мне теперь, то есть я хочу сказать, давайте сейчас же повенчаемся.

— Вчера я отдал нужные распоряжения, — ответил Макс.

Они долго сидели, тесно обнявшись, и вздрогнули, когда раздался резкий звук сирены с морской станции Мёвик. Она находилась далеко внизу. Верхушки башен этого маленького городка ясно вырисовывались на чистом небосклоне. Сирена опять заревела.

— Пойдемте, — сказал Макс. Он помог Сенте встать и взял ее за руку.

Глава VII

Спустя три дня пришла телеграмма. К свадьбе еще ничего не было готово. Макс сказал:

— У меня есть время до 12 часов ночи, — и обратился к Сенте: — Наденьте пальто и поедем куда-нибудь.

Когда они вышли из комнаты, он сказал Фернанде:

— Никто ничего не знает. Фалькен сказал мне в Киле, что, может быть, все это рассеется. Что бы ни случилось, позаботься о Сенте. Если можно будет венчаться, я протелеграфирую, и тогда Сента должна будет сейчас же приехать ко мне. Если нельзя будет, то придется подождать.

Сента вернулась.

— Мы возьмем открытое авто и поедем к морю. Может быть, в Зондербург?

Горячее солнце светило сквозь дымку. Было очень жарко. Макс долго молчал. Потом сказал Сенте:

— Обнимите меня.

Сента прижалась к его плечу, вложила свою руку в рукав пальто и почувствовала теплоту сильной руки.

— Где бы я ни был, я буду помнить эту минуту, — сказал он.

Они поехали дальше в Зондербург. Когда они вошли во двор старого замка, уже спустилась ночь. Взяв из авто подушку и положив ее на низкую каменную ограду, Макс сказал Сенте:

— Сядьте здесь, — и сам сел рядом с ней.

Потом заговорил:

— В течение последних дней мы, собственно говоря, мало разговаривали. Вы сами правильно тогда написали, что слова не имеют значения. Но теперь, когда мне придется вас покинуть, мы должны поговорить друг с другом. Сента, если я казался беспричинно счастливым, это не значило, что в глубине моей души не было глубокого чувства. С самого начала я боялся любить вас. Мне хотелось любить вас только легко и поверхностно. Но потом я убедился, что не в силах. Что-то в вас страстно призывало меня к себе. Впервые в жизни я почувствовал, что мне необходим друг, что мне необходим кто-то. Вы были этим другом. Вы мне всегда нужны. Я не могу без вас жить.

Она решительно ответила:

— О, Макс, я не представляю себе жизни без вас. Даже в течение тех четырех дней, когда вас, не было, только часть моего «я» смеялась, дышала и двигалась, а та часть, которая принадлежит вам, — только она имеет значение — была с вами, в вашем сердце, в вашей душе. Я вечно буду вас так любить.

Макс упал на колени и закрыл руками свое лицо.

— Если мы не сможем сейчас повенчаться, вы подождете, пока я освобожусь, и приедете ко мне куда бы то ни было. Фернанда вам поможет. Я просил ее об этом. Она обещала.

— Мне никто не нужен. Я приеду. Клянусь.

Она прижалась лицом к его щеке и нежно ласкала его трепещущими пальцами, быстро проводя ими по его густым волосам, которые она так любила.