Маргарита Полякова - Декамертон

Разумеется, я бывала у него дома, и не раз, но теперь, конечно же, все было по-другому. Ник поставил "Doors", достал какую-то бурду с кучей градусов, и я у него осталось. Пить я, правда, все это дело все равно не смогла, но мы и так неплохо провели время. Правда, мне казалось тогда, что этого времени нам отпущено безбожно мало. Может быть, так оно и было, но этого было достаточно, чтобы никуда не спешить и наслаждаться друг другом постепенно.

"Ты был колючим, резким и бесконечно ронял обиды. Я постоянно пыталась перечеркнуть копившуюся в моей душе нежность, но она оставалась. Из этих остатков складываюсь невыразимое чувство. Оно не могло вместиться в слова, и поэтому на старые вопросы новых ответов как-то не находилось. Я почему-то тебя ждала. Чего мне не хватало? Твоей увлекающей стремительности? Взгляда исподлобья? Может быть. Не знаю. Я думала, что имидж героя – это усталая маска, но мне надоело убеждать в этом тебя самого. Нет, меня не тревожит твоя агрессия силы. Я слишком хорошо знаю, в какой водопад нежности она может вылиться. Ты сожмешь гриф гитары, и резкие аккорды будут сопровождать режущие слова. Ты самозабвенно прикроешь глаза и все забудешь.

Сейчас ты спишь. А я пишу тебе очередное письмо, которое ты не прочтешь. Я не могу удержаться и провожу ладонью по твоей щеке. Ты не проснешься. Ты спишь на спине, как все самоуверенные люди. Наверное, у тебя есть причины, чтобы быть уверенным. Растрепанные волосы, смятая подушка, раскинутые руки. С твоего лица исчезло выражение суровости, надменности, значимости. Когда ты проснешься, ты снова захочешь казаться сильным, защищенным и влюбленным в одиночество. Я оберегаю твой сон, пока могу. Что я значу для тебя – понять сложно. Ты бываешь со мной слишком разным. Расскажи мне о своих страхах, поделись со мной своей судьбой. Твои текстовые и музыкальные заморочки имеют несколько смыслов. Скажи мне, о чем ты думал, когда сочинял их? Я знаю, что тебя нужно понимать между строк, но мне слишком сложно разглядеть в твоих нотах собственное отражение. Как можно из простой прихоти превратить тепло отношений в нервозную неизвестность? Не знаю. Мы смогли. Всего один лишь каприз, и все прошлые устремления летят к собачьим чертям. Иногда мне кажется, что я даже этому рада".

Ник был крепкий, загорелый, и я… я от него тогда просто потеряла голову. Я не могу жаловаться на судьбу. То, что она мне подарила, в тысячу раз больше того, что она мне не додала. Множество часов я была просто счастлива. До безобразия счастлива. Время не сотрет ни утренних поцелуев Ника, ни музыки "Битлов", под которую осыпались с потолка счастливые звезды. Нервы прыгали в кончиках моих пальцев, а я выстукивала на стекле незамысловатый мотив. Я не желала признаться себе в том, что все давно позади. Я разучилась летать. Во сне. Наверное, потому, что Ник искупал мою душу в ледяном звездопаде. Разве можно изменить то, что я по жизни случайный человек?

Ник был моим другом. Теплым, надежным, с резко-грубоватой манерой общения. Ник был больше, чем другом, потому что я всегда желала ему счастья. Зыбкая граница этой дружбы держалась несколько лет. Я не знаю, что случилась с нами обоими. Ник первым переступил границу прошлых времен. Первым. Среди холодных дней мерзлой и неласковой погоды он согрел меня своим теплом.

"Мне с тобой было хорошо. Наверное, мне стоило поступить по-другому и оставить дружбу идти своим чередом. Я не сумела. Мне так отчаянно захотелось твоего тепла, твоего участия, твоего насмешливо-ворчащего голоса… Прости. Вспышка страсти смела все со своего пути. Мы позабыли о времени и о прошлых рамках. Мы жалели обо всем, о чем угодно, но только не о том, что сожгли за собой корабли".

Я не помню, сколько прошло времени. Но оно шло. И все неумолимо меняло. Я очень долго не видела Ника, а потом… потом к Нику вернулась Аня. Я не помню, кто мне это сказал. Но это определенно было не самое приятное известие в моей жизни.

Помню, как совершенно случайно я встретила Ника в городе. Я торопилась по каким-то своим делам, а он сидел на заборчике и пил пиво. Мы поздоровались, спросили друг у друга как дела, кивнули головами, и я пошла дальше. Одна. Ник даже не проводил меня до остановки. Вполне возможно, что ему было просто некогда.

Ник был моим другом. Был… Мы сожгли за собой корабли, и я… я стала ждать его тепла. Ник был с другой женщиной. Наверное, он всегда принадлежал только ей. Мне было жаль его терять. Было даже думать невозможно, что в моей жизни никогда больше его не будет.

Ник был моим другом. Теплым, надежным, с резко-грубоватой манерой общения. Он был больше чем другом, потому что я до сих пор его помню.

Ольга откинулась в кресле и улыбнулась. Бог ты мой, она же действительно верила, что между ней и Ником все кончилось и ничего уже не вернуть. Наивная. У Ольги проснулось дикое желание порыться в лежащих перед ней тетрадях и найти продолжение эпопеи их с Ником отношений, и она не удержалась.

Первое время после расставания с Ником я о нем вспоминала. Чаще, чем того заслуживала данная история. Я вспоминала о нем с особым теплом, с особой нежностью, особым желанием прикоснуться ладонью к его щеке и почувствовать на шее тепло его губ. После таких воспоминаний в голову лезли мысли о том, что наши отношения неплохо было бы возобновить.

"За дверями осталась ноющая боль. Сколько раз я буду начинать все снова? Я не умею прощаться с прошлым, притаившимся за углом. У следующей весны опять будет множество дорог. Не к тебе. Я давно уже перестала верить в то, что безумия умеют кончаться. Осень всегда приходит некстати и впереди остается только желтизна листвы. Мы сожжем ее в костре бессмысленных слов. Твои глаза утром будут снова заняты сигаретной порошей. Сколько точек я поставила на нашем прошедшем? Я не помню. Они постоянно превращаются в запятые. Иногда на ночь глядя. А иногда долгие дни спустя. Я слишком устаю, чтобы успевать этому сопротивляться. Я опять мечтаю о том, что все еще будет."

Забавно. Наши отношения все-таки возобновились. Если, конечно, это можно было так назвать. Наверное, меня никогда так не тошнило от себя самой, как в ту пору. Может потому, что Ник был моим другом, а мы обошлись с нашими дружескими отношениями слишком по-свински? Нет, мы не ссорились, и даже продолжали дружить, только… все это было как-то не так, неправильно. Как будто нас кто-то насильно заставлял быть вместе, а мы врали друг другу, что делаем это по собственному желанию. Не просто врали. Мы еще и друг другу не верили. И одно время даже не совсем доверяли. Мы старательно избегали встреч, психовали, но… однажды это все-таки кончилось.