Жаклин Норрис - Пробуждение любви

Когда они приехали в Санта-Монику, ей показалось, что она очутилась в другом мире, в мире, где время движется медленнее. Она и забыла, что на свете существует столько детишек в купальных костюмах и девочек-подростков в бикини, что где-то есть столько тихих кафе, отчаянных скейтбордистов и стариков на велосипедах.

Машина остановилась у гаража, на котором красовалась крупная вывеска: «Припаркуйтесь здесь, и вы больше никогда не увидите вашей машины!»

— Все в порядке. — Джейсон вышел из машины и обошел вокруг, чтобы открыть перед ней дверцу. — Гараж мой. По крайней мере, до сегодняшнего вечера.

Анна потянулась, вдыхая соленый морской воздух, и огляделась. Ее внимание привлекли чайки, кружащиеся над головой.

— Я бы на вашем месте ни за что не променяла такую красоту на Ирвайн.

— Красота никуда не денется. — Джейсон повел ее наверх по лестнице. — Если через месяц вы меня уволите, я всегда могу сюда вернуться.

Анна прикусила губу. Хорошо бы хотя бы на сегодня забыть о том, что она — хозяйка Джейсона.

Джейсон открыл дверь квартиры, которая располагалась прямо над гаражом. Анна некоторое время постояла на пороге, пока ее глаза привыкали к полумраку.

Квартира сдавалась с мебелью и выглядела безлично после того, как Джейсон увез свои вещи. Диван был обтянут невыразительной коричневой тканью, на стенах — потертые светлые обои, а на полу — ковер табачного цвета.

— Цветовая гамма не очень, зато песка не видно. — Джейсон раздвинул занавески, и комнату залил яркий свет. — Ванная там. Можете переодеться.

Анне стало неловко, когда она сняла джинсы и блузку и надела цельный синий купальник, который купила два года назад и надевала редко. Вернувшись, она увидела, что Джейсон уже скинул брюки, под которыми оказались серые плавки. Как и в тот раз, когда Анна увидела его в подобном наряде у себя на кухне, ее поразило, до чего он спокоен и уверен в себе. Как будто на нем — парадный костюм-тройка.

— Вы ведь нечасто выбирались на солнышко, верно? — Оглядев ее, Джейсон насмешливо приподнял брови. Анна поняла: должно быть, она выглядит настоящей бледной немочью.

— В операционной и в родовой палате очень яркие лампы, — парировала она. — Наверное, можно что-то придумать, чтобы загорать во время приема родов!

— Наверное, роженицам это понравится. — Джейсон взял полотенца, сумку-холодильник и повел ее на улицу. Дверь он не запер. — А, правда, почему бы и не устроить в родильном отделении солярий? Может, это отвлечет рожениц от боли?

— До такого способен додуматься только мужчина, — вздохнула Анна, спускаясь по лестнице.

— Признаюсь, в области деторождения, я абсолютный профан.

— Вернемся к загару. Разве вы не знаете, что ультрафиолетовые лучи вредны для кожи?

— Не вреднее, чем еда на скорую руку.

Они вышли на дорожку, идущую вдоль пляжа. Перед ними расстилался Тихий океан. Мелкие волны тихо набегали на берег, в глазах пестрело от человеческих тел, ярких полотенец и шезлонгов.

Джейсон отыскал свободную полоску песка — по крайней мере, никто рядом не дышал им в затылок. Неподалеку, метрах в десяти, загорала лишь юная парочка, вернее, они самозабвенно целовались на одеяле.

— Ах, молодежь! — Джейсон расстелил полотенца и поставил на песок сумку-холодильник. — Хотите пить? Я бы предложил пива, но, к сожалению, на пляже спиртные напитки распивать запрещено.

Анна уже собиралась ответить, что пить алкоголь на улице вообще вредно, так как он усиливает чувствительность кожи к ультрафиолетовым лучам, но вовремя остановилась. Забудь о том, что ты — врач! Хотя бы на время.

— Я бы выпила чего-нибудь низкокалорийного.

Они растянулись на полотенцах и начали загорать. Лежа с закрытыми глазами, Анна прислушивалась к шуму голосов на пляже, плеску волн, крикам чаек. Воздух пах солью и лосьоном для загара.

Постепенно она все больше проникалась сознанием близости Джейсона. Его нога слегка касалась ее бедра — скорее всего, неосознанно. Анна слышала его глубокое дыхание и чувствовала аромат его кожи.

Не выдержав, она села и прищурилась от яркого света.

— Назагорались? — Джейсон тоже сел рядом. — Ну и ну, вы расслабились всего на каких-то десять минут. Но не стоит форсировать события. Может, вернемся сюда на следующей неделе? Глядишь, вы вытерпите целую четверть часа!

Анна с трудом поборола желание швырнуть ему в лицо песком.

— Нахал!

— Я не прав?

Нельзя же сознаваться в том, что на самом деле она пыталась немного увеличить дистанцию между ними.

— По-моему, лежать неподвижно ужасно скучно.

— А я думаю о высоком. — Глаза его в солнечном свете казались янтарными, а на его правой щеке Анна заметила ямочку. Она отпила еще колы. Напиток стал теплым и безвкусным.

— Хотите окунуться или это, по-вашему, тоже ужасно скучно? — Не дожидаясь ответа, он встал, и Анна тоже вскочила на ноги.

Вода оказалась на удивление теплой.

Пройдя всего пару шагов, Джейсон нырнул и поплыл, сильно и уверенно взмахивая руками. Анна прошла до тех пор, пока вода не стала доходить ей до талии, присела, чтобы волны омывали ей шею, и стала нежиться в воде, наблюдая за тем, как Джейсон разворачивается и плывет к ней. Его место здесь, подумала она. Свободный дух! А она… ей нравится время от времени ездить на пляж, но прошлое ушло безвозвратно.

— О чем вы думаете? — Джейсон с шумом вынырнул из воды рядом с ней.

— Да так… — Анна пожала плечами. — Чувствую себя старой и положительной.

Она выглядит, какой угодно, только не старой и не положительной, — подумал Джейсон. Сегодня Анна распустила волосы, и они отливают золотом на фоне голых плеч. Как ни странно, ее более чем скромный купальник лишь подчеркивает стройность и вместе с тем пышность ее тела. Ему ужасно захотелось сказать Анне, до чего прекрасно она выглядит, но он понимал, что комплименты лишь смутят ее.

— А знаете что? Я хотел бы вас сфотографировать.

— Нет, пожалуйста, не надо! — Она выбежала на берег и с ужасом уставилась на свои лодыжки, облепленные песком.

— Предлагаю сделку. Я приношу вам сандалии, а вы позволяете сделать несколько снимков.

Анна немного подумала.

— Идет!

Он мигом вернулся, неся ее сандалии и не обращая внимания на то, что сам был весь в песке.

— На некоторое время можете расслабиться. Мне нужно поставить свет.

Глядя на нее через объектив камеры, он понял, насколько трудная задача ему предстоит — нужно запечатлеть ее внутреннюю женственность, хотя одно лишь присутствие камеры сковывает ее больше, чем всегда.

— Расскажите пока о себе, — предложил он. — В каких местах вы жили?