Измена. Хочу тебя разлюбить - Чарли Ви

находилась с мужчиной хоть наедине, хоть в компании. Возможно, этому была причина того, что я рано лишилась отца. Он бросил маму, когда мне было восемь, и я так и не научилась общаться с противоположным полом.

Макс стоял в армейских шортах с голым торсом у самой кромки воды и когда Ксюша подплыла к нему и дернула его за ногу так же, как и меня, ему ничего другого не оставалось, как подчиниться гравитации и грохнуться в бассейн, поднимая столпы брызг. Макс не остался в долгу — он в три маха догнал Ксюшу, схватил за ногу, да так что она моментально ушла под воду. Смотреть, как они барахтаются в воде было так мило и приятно, что я невольно засмотрелась и не заметила, как ко мне подошел Глеб. Он подошел со спины, прижался голой грудью и обнял за талию. От неожиданности я вздрогнула. Что он задумал? Или решил перед друзьями показать, что мы счастливая пара молодоженов?

— Всё хорошо? — спросил он, склонившись над моим ухом, а от его дыхания на мокрой коже побежали мурашки. Я вся покрылась гусиной кожей.

— Мне кажется, ты замерзла. Может пойдем погреемся в дом?

Его словно подменили, он включил харизму и обаяние на полную мощность, как хищник, который притворяется абсолютно незаинтересованным перед своей жертвой. Я чувствовала исходящую от него угрозу, но что сказать в ответ? Я не обязана ему подчиняться сиюминутно, сейчас мне здесь хорошо. Даже хорошо от того, что он стоит рядом и обнимает.

— Я не замерзла, — ответила я насколько смогла твердо.

— Хорошо.

Вот так просто? Я отказала и он принял и на душе спокойно. Я не злюсь и не ругаю себя за то, что не смогла отказать. Приятное чувство.

Но не успела я насладиться гармонией, как почувствовала его пальцы скользящие вниз.

“Мы же на виду у всех! Что он творит? Неужели у него совсем нет стыда?! Да, Макс с Ксюшей не смотрели на нас, но они могли повернуться в любой момент”.

Я не раздумывая вцепилась в его руку, не давая ей опуститься ко мне в бикини и зашипела.

— Ты что совсем с ума сошел?

— Значит пошли в дом, — прошептал Глеб всё также тихо, ненадолго прикусил моё ухо и лизнул шею ниже. От напряжения мне показалось, что даже грудь затвердела, о чем свидетельствовали две горошинки, которые отчетливо проступали сквозь купальник.

— Разве ты не хочешь наконец стать полноценной женой? Тогда все ласки будут доставаться тебе.

То ли от его голоса, то ли от слов ноги стали будто ватные. Тяжело противостоять человеку, о котором мечтала десять лет. Я постаралась всколыхнуть воспоминания, когда застала его с другой, чтобы найти в себе силы ответить.

— Это надо было делать в первую брачную ночь, а не тащить себе в кровать Кристину.

— Кристину? Ты уже и имя её узнала? Какая смышленая малышка. А может за такой хорошенькой мордашкой скрывается совсем не та милая девочка, которой ты хочешь казаться?

Глава 12. Ночевка

— А по-твоему мнению любая симпатичная женщина должна быть без мозгов?

Я шагнула вперед, его руки скользнули по моей коже, но останавливать он меня не стал. Я запрыгнула на бортик и ушла к шезлонгу, на котором лежало моё полотенце. Сейчас больше всего мне хотелось закутаться в него, чтобы не привлекать к себе его внимание.

Остаток дня прошел всё так же расслабленно. Ксюша с Максимом постоянно подначивали друг друга. Глеб вел себя сдержанно и больше не подходил.

Доедая ароматный кусок шашлыка вприкуску с огурцом, наблюдала за ним как он общается, смеется, говорит. И задавалась вопросом: чем я отличалась от его друзей? Почему он не может быть со мной таким же милым, как с Ксюшей? Я впервые почувствовала такую острую зависть, что сама испугалась этого чувства. Я бы с удовольствием поменялась с ней местами, чтобы меня так же любили.

— Как дела? — сбоку подошёл Макс.

— Хорошо, — кивнула и чуть не подавилась от того как поторопилась быстро ответить.

— Ну-ну, — он похлопал легонько по спине. — Не торопись, мяса еще хватает.

— Да, я не тороплюсь, — еле выговорила, но горло еще не отошло, и вместо нормального голоса послышалось сипение.

— Это шутка.

Макс стоял рядом и просто улыбался так по-доброму, без издевки, что я понемногу расслабилась.

— Я поняла.

— Не замерзла?

Я уже давно переодела обратно платье, но после того, как солнце село действительно стало прохладно.

— Если надо я могу плед принести.

— Спасибо, Максим, не откажусь.

Он кивнул и направился к дому.

Какой заботливый мужчина у Ксюши, вот бы и Глеб был таким. Я посмотрела в его сторону и краем глаза заметила, что он смотрел на меня, но как только увидел, что я поворачиваюсь сразу отвел взгляд.

Как интересно. Не думала, что он тоже за мной наблюдает.

Когда на улице стемнело, по всему периметру зажглись ночники и фонари. В мангале догорали последние красные угольки. Я сидела на шезлонге, укрытая пледом, рядом с Ксюшей. Темно-синее ночное небо усыпанное звездами ловило наши восторженные взгляды. Мы смотрели вверх и пытались найти ковш большой медведицы. Мне было так хорошо и уютно, я даже не обратила внимания, когда ко мне подсел Глеб.

Макс тут же утащил Ксюшу. Они пожелали спокойной ночи и скрылись в доме. Мы остались одни.

— Пойдем в дом? — неожиданно спросил Глеб.

Похоже сменил тактику. Или забыл переключиться на властного козла?

— Еще хочу посидеть.

— Хорошо.

Его горячая ладонь легла на мою спину. Сначала она просто скользила по спине, потом он начал разминать мышцы на плечах. И хоть я старалась держать оборону, но постепенно тело расслабилось, глаза начали закрываться.

— Пошли в дом, — еще раз предложил Глеб.

В этот раз я не стала отказываться, чувствуя, если не поднимусь в спальню усну прямо здесь.

Закуталась в плед и поплелась за маячащей впереди спиной Глеба. Комнату нам определили на мансарде. Большая просторная, с огромной кроватью и окном во всю стену, в которое так четко просматривалось ночное небо.

— Как красиво! — вырвалось у меня, но я тут же замолчала и покосилась на Глеба. В темноте не было видно его лица. Он подошел ко мне и аккуратно забрал из моих рук плед. Потом так же не торопясь помог снять платье. Подхватил на руки и отнес в ванну.

— Принимала когда-нибудь душ с мужчиной? — спросил тихо, а до меня дошло, что он даже и не предполагает о моей невинности.

— Нет. Я не