Измена. Лёд и пепел - Лена Тэсс

Бля*ь. Сломаю нос. Челюсть. Руку, который ты брал взятку, да так, что даже член держать не сможешь.

И сломал бы, если бы меня не оттаскивали трое.

А потом начался ад.

Интервью, моя рожа с адски злыми, налитыми кровью глазами на весь экран, и то как я ору вполне читаемой по губам что думаю про этого урода.

Судья, который истекая не столько кровью, сколько соплями и слюной, рассказывает всем про неадекватного изжившего свою славу и популярность игрока, который чувствует, что конец карьеры близок, вот и добывает популярность как может.

Вывод. Повел ли я себя как последний идиот? Абсолютно. Дал им идеальный повод вышвырнуть меня. В этой жизни правых нет. Есть те, кто умнее, хитрее и у кого больше денег и интереса. А я был просто дураком, который на несколько мгновений заебал*я притворяться, что все “в порядке”.

Ведь это было абсолютно не так.

Поэтому я оказался здесь, на унылой и прямой дороге, такой же как и мои нынешние жизненные перспективы. Впереди замаячил светофор, но машины передо мной объезжали какое-то препятствие по левому ряду. Справа, мигая аварийкой, стоял старенький Хендай Гетц.

Я припарковался за ним.

Надо же как-то восстанавливать карму. Или это просто часть спортивного мышления - не бросать человека в беде.

Я вышел из машины и приблизился к водительской двери, но еще до того как постучал по ней и окно опустилосья понял кто именно был за рулем.

Она не изменилась. Совсем.

Разве что стала выглядеть лучше, интереснее, чуть взрослее и мудрее. Все той же недоступной надменной стервой, которая могла бы потягаться в этом искусстве с моей почти бывшей женой.

Растрепанная, немного уставшая и потерянная, но все та же Оля.

И мир накренился.

- Ну, конечно, кто же еще мог в этой дыре сломаться, - произнес я. - Как поживаешь в своем идеальном мире, Оля?

Она смотрела на меня, не в силах вымолвить и слова. Я видел, как на ее лице борются шок, узнавание и что-то еще - стыд? Смущение?

Мне было плевать. Я видел перед собой воплощение того выбора, который привел ее к благополучию “жены успешного человека” - пусть даже на старенькой машине, но в тепле и уюте, пока я катился ко всем чертям. И этот контраст злил меня пуще всего.

- Машина твоего щедрого супруга тоже решила, что с нее хватит? - бросил я следующую фразу, подходя к капоту. Мне нужно было ранить, задеть, выплеснуть на нее хоть каплю той ярости, что клокотала внутри. Она была живым напоминанием всего, что пошло не так. С самого начала. - Давай посмотрим, что этот перегонный аппарат сам себе сломал.

***

Я захлопнул капот с таким лязгом, что где-то в перелеске вспорхнула испуганная птица. Пыль медленно осела на потрескавшуюся краску.

Для постановки диагноза потребовалось не так много времени.

- Бензонасос приказал долго жить, - бросил я, глядя куда-то мимо Оли, на серую линию асфальта. - И ремень ГРМ перескочил. Короче, я тут бессилен. Только сервис, нормальные инструменты и запчасти.

Я уже доставал телефон, через поисковик нашел номер эвакуатора. А в голове стучал один и тот же, бесящий вопрос:Какого черта ты вообще это делаешь, Касьянов?

Она взрослая. Умная. Замужем.

Вызовет такси. Позвонит своему мужу - уж у того-то наверняка есть личный водитель и пара казенных машин в резерве. Она - последнее звено в цепи людей, которых я хотел бы видеть, живое напоминание обо всем, от чего сбежал.

- Странно... - тихо проговорила она, и я вздрогнул, будто она прочитала мои мысли. - Она неделю как из сервиса... Леша говорил, что все починили.

Я фыркнул, не глядя на нее.

- Ну, видимо,Лешаплохо разбирается в машинах. Или в людях, которые их чинят.

Я снова резко вернулся к телефону, оставив диспетчеру адрес, и бросил трубку.

Уперся взглядом в грязное крыло ее Гетз, чувствуя себя последним идиотом. Я только что назойливо влез в проблемы женщины, которая двадцать лет назад меня бросила, и теперь еще и ерничал над ее мужем.

Гениально, Касьянов. Просто гениально.

Мы молча ждали эвакуатор, и я невольно изучал ее взглядом.

Время над Олей, конечно, поработало, но не испортило.

Первое, что бросалось в глаза - волосы. Раньше это была ее гордость - та самая тумая, темно-каштановая масса, что спадала почти до пояса и пахла полевыми цветами. Парни просто с ума сходили, когда она позволяла себе распускать их. И я сходил.

Теперь это каре, подчеркивающее скулы и шею. Выглядело дерзко и... устало. Словно она больше не могла носить на плечах всю тяжесть каких-то проблем и избавилась от нее.

Она вся казалась хрупкой, но не сломанной. Собранной. И до невозможности грустной. Эта печаль висела на ней тяжелым плащом, и (почему-то я был в этом уверен) к дурацкой поломке машины не имела ни малейшего отношения.

Именно это и не давало мне уйти. Мне, к моему собственному удивлению, захотелось докопаться до причины. Узнать, что могло так опустошить ту самую девчонку с огнем внутри, которую я когда-то знал.

Когда эвакуатор наконец утащил ее рыдающий Хендай, оставив координаты автоцентра, я резко, почти сердито повернулся к ней.

- Тебя куда? Подбросить?

Оля взглянула на меня, и в ее глазах мелькнула та самая паника, что бывает у загнанных в угол животных. Та же, что была тогда, двадцать лет назад, когда я предлагал ей все бросить и уехать со мной.

- Домой... - это слово сорвалось с ее губ с таким трудом, словно она давилась им. Словно это было не место, а приговор.

И вдруг она выдохнула:

- Может... кофе? В благодарность. Я все-таки должна тебя отблагодарить. Расскажешь, как крутой хоккеист снизошел до районной школы и клуба юных хоккеистов.

Я медленно поднял бровь. Это был не просто поворот сюжета. Это был сюжет из параллельной вселенной, куда меня занесло по ошибке.

- Кофе, - повторил я без интонации, пряча свое недоумение за маской безразличия. - Ладно. Давай, раз должна.

Кофейня выглядела не так стильно, как заведения в столице, но я и не ожидал много. Здесь пахло синтетическими сиропами и одиночеством.

Мы сели у окна, за столиком, на котором остались липкие круги от предыдущих посетителей. Разговор не клеился с первой же секунды. Она неловко бормотала что-то про “спасибо”, я отмахивался, делая вид, что разглядываю рекламу какого-то местного пивовара на стене.

- Как ты обустроился? -