Бывший. Добьюсь тебя снова (СИ) - Макова Марта

– Мне почти тридцать, Арс! Все мои подруги замужем, одна я... непонятно кто. И я не знаю, что будет дальше. Может, я вообще зря трачу свою жизнь и время на тебя? – в голосе Алёны звенели нотки зарождающейся истерики. Видимо, нормально поесть и отдохнуть сегодня не судьба.

– Ты моя женщина. Я что, плохо отношусь к тебе? Мало денег даю, не обеспечиваю тебя?

Я вдруг понял, что её капризы, скандалы, к которым я всегда относился снисходительно, даже спокойно, как к части наших отношений, сейчас подбешивают. Алёна, по сути, чужой мне человек. Да, живём вместе, да спим и это всё. Ничего общего, кроме кровати, у нас нет. Мне даже неинтересно чем она занимается целый день. Мы давно перестали разговаривать, у нас нет общих тем. Даже сексуальный азарт, страсть уже не те, что были вначале.

Что удерживает её рядом со мной понятно, а что заставляет меня терпеть всё это? Удобство, что в постели всегда есть женщина? Что не нужно искать, с кем пойти на очередной официальный приём? Что кто-то встречает меня дома по вечерам? Может, я действительно зря удерживаю её, даю ложные надежды?

– И по поводу твоего напрасно потраченного времени... Чтобы ты понимала свои перспективы и приняла решение, давай внесём ясность в наши будущие отношения. Я не женюсь на тебе, Алёна. Никогда не планировал этого и не планирую сейчас. Если тебе мало того что я тебе даю, я тебя не держу. Иди ищи себе мужа. Устраивай свою личную жизнь. Я тебе даже приданое неплохое обеспечу.

– Сволочь. – в голубых глазах заблестели слёзы, пухлые, подколотые какой-то дрянью, губы задрожали. – Я же к тебе со всей душой, а ты... Потребитель!

Ух, какие мы слова, оказывается, знаем.

– А ты? – прищурился и криво усмехнулся.

– Что я? – всхлипнула громко, показательное выступление набирало обороты.

– Ты, Алёна, разве не потребительски ко мне относишься? Кто я для тебя? Платиновая карта на ножках? – смотрел, как растерянно хлопает огромными ресницами. Не привыкла. Обычно я не подкидываю дров в камин её истерик. Сунул денег, купил бриллиантик, трахнул хорошенько, этим обычно ограничивалась моё участие в её драмах.

– Что ты для меня делаешь, кроме как ноги раздвигаешь? Может, домашний уют создаёшь и поддерживаешь его? – обвёл взглядом пустые, чистые стараниями домработницы поверхности кухонных столешниц. – Пироги печёшь, за рубашками моими следишь? Или о работе спрашиваешь, как прошёл мой день? Я сам тебе интересен? Не деньги мои и положение в обществе, а я сам, Арсений Резцов, тридцати семи лет от роду?

– Конечно, интересен! – испуганно полупала глазищами. – Я люблю тебя.

Раньше это всегда срабатывало. Стоило только Алёне сказать "люблю тебя", и меня отпускало. Как рефлекс собаки Павлова во мне выработала. Произнесла "люблю" – и я расслабил напряжённые плечи и вздохнул с облегчением, буря миновала, дальше будет спокойный вечер и отличный примирительный секс, драма закончилась. Но не сегодня. Выяснять так выяснять.

Скрестил руки на груди, закрываясь и дистанцируясь от любовницы. Слёзы, упрёки, попытки манипулировать которые раньше просто раздражали как жужжание назойливой мухи, сегодня бесили. Кажется, Алёну уже давно пора одёрнуть, поставить на место, слишком снисходительным я был к её показательным выступлениям и маленьким трагедиям на пустом месте.

– Мы с тобою, Алёна, оба потребители. И отношения наши изначально строились на этой основе. Я тебе комфортную жизнь, ты мне хороший секс и приятное времяпрепровождение.

Распахнула удивлённо глаза, рот округлила в изумлении. Не ожидала и не понимала, как реагировать.

– Я думала, ты меня любишь... – решила идти проторённой тропой, пустив слезу. Заломила тонкие пальцы с кровавым маникюром. Несчастная, оскорблённая в лучших чувствах, влюблённая женщина. Блядь, как же бесит её спектакль!

– Что за детский сад ты сейчас изображаешь? – чтобы окончательно не сорваться и не наорать на артистку налил из тяжёлого кувшина воды в резной стакан и сделал большой глоток. – Разве я хоть раз говорил тебе о любви?

Истерика Алёны набирала обороты. В ход пошли громкие рыдания и икота. Так и хотелось плеснуть деве в лицо водой из стакана. Угомонить и заткнуть. Закончить это дурацкое представление.

– Ты чурбан бесчувственный! У тебя только работа, работа на уме! Придёшь, трахнешь молчком и спишь. Ни слова от тебя не услышишь. – беспомощная, незаслуженно обиженная девица, наконец, исчезла, и на свет вылезла разъярённая стерва.

– Зато ты у нас за двоих говоришь, и дохуя лишнего. У тебя рот вовремя не закрывается. – не стал прятать смех, метаморфозы, происходящие с Алёной, забавляли. Секунда – и передо мной снова напрасно оскорблённая невинность.

– Я думала у нас семья, всё серьёзно, навсегда.

– Я и сейчас тебя не выгоняю. Меня всё устраивает. – равнодушно пожал плечами.

– Устраивает, но женится не хочешь! – взвизгнула, не удержав маску ласковой кошечки. Ой, херовая из неё артистка.

Разборка порядком надоела, меня сейчас раздирало совсем другое желание – поскорее уйти в кабинет и засесть за компьютер, найти сайт Серёгиного института. Ладно, звезда моя, проверим, как далеко ты готова пойти в своём желании охомутать меня.

– Хочешь быть моей женой? Тогда иди удаляй импланты из груди.

– Зачем? – Алёна так искренне удивилась, что перестала икать. Вытаращилась на меня в полном недоумении.

– А как ты своими силиконовыми сиськами детей кормишь будешь?

– К-ка-ких детей? – хлопнула наращёнными ресницами.

– Ну ты же женой моей мечтаешь стать, значит, будешь рожать мне наследников. – спокойно пожал плечами. – А всё остальное я от тебя и так имею. Без штампа в паспорте.

– Свинья! – взвизгнула, снова превращаясь в истеричную стерву. Прикрыла свои шары в защитном жесте. Жалко, ей сделанной за моё бабло груди.

Отстранил рукой пылающую праведным гневом любовницу и прошёл мимо.

Плотно закрыл за собой дверь в кабинет. Сюда она без приглашения не сунется, так у нас заведено. Это моё личное пространство, чтобы не происходило Алёне сюда хода нет.

Тяжело плюхнулся в кресло, включил комп и на минуту устало прикрыл глаза. Достало! Что-то сломалось во мне. Чувство, что моя жизнь прежней уже никогда не будет, снедало и тревожило. И заставляло задуматься, что же произошло? Что изменилось?

Чёртова бешеная Белка! С её появлением в моей жизни всё перевернулось. Меня словно выбило из накатанной колеи. Я точно понимал, что именно с момента когда увидел её въезжающую на лошади во двор, моя нормальная, годами налаженная жизнь пошла по п…

Одни воспоминания о девочке Мире чего только стоили! Столько лет прятал их в самые глубокие дыры своей совести, заталкивал подальше, запрещал себе думать об этом. А они жили, блядь. Как ржавая игла в теле торчали и тихо отравляли меня. Не заживали, кровили, когда игла неудачно поворачивалась. Как в тогда, когда Наташка сделала тайком аборт.

Глава 13 Белка

– Когда ты вернулась?

Сашка гнал по шоссе с превышением скорости, чем жутко нервировал меня. Не люблю лихачей. Сама я очень аккуратный водитель, хотя и прошла курс экстремального вождения.

– В пятницу. Сбавь скорость, Саш. Мы не опаздываем, до посадки ещё час.

– Ясно. – процедил недовольно, сквозь зубы, и притопил педаль газа ещё сильнее. – А чего не позвонила? Я бы приехал.

Позёр, блин, любитель адреналина. Работа сидячая, скучная вот и отрывается на всём остальном. За рулём своей машины и в постели.

– Устала, Саш. Дорога сам знаешь. Вымоталась. И сбавь скорость!

Путь от дядькиного охотничьего кордона и правда непростой и долгий. Почти шестьдесят километров по лесу, по необкатанной колее, если не знать точно маршрут, то легко можно сбиться и потеряться в глухой тайге. Потом ещё столько же по просёлочной, от лесозаготовительной базы до Петушково, и уже там выезд на отличную трассу. И по ней ещё четыреста двадцать до города. На вертолёте, по прямой, короче и быстрее, но я предпочитала не зависеть от капризов и планов военных, и в хорошую погоду, тёплое время года добираться на кордон самостоятельно.