Помешанный (ЛП) - Сноу Дженика

Это было сильное чувство.

Ожидание, когда он очнется, было напряженным. Я знала, что хочу сделать, как только захлопнулась входная дверь. Я даже оставила цепочку незапертой, чтобы сделать это еще проще для него.

Он был в отключке уже пару часов, но я никуда не торопилась. У нас была вся ночь впереди.

Наконец, Роман пошевелился, застонав, когда оклемался. Его глаза распахнулись, темные и смущенные, и я откинулась на спинку стула, который подтащила к кровати, и слегка улыбнулась, наблюдая, как он приходит в себя.

Мне нравилось, что он не привык к такому.

— Думал, что ты такой умный, — прошептала я, когда он полностью пришел в себя и посмотрел мне прямо в глаза. Я положила его жестокий и кровавый подарок обратно на комод, улыбка всё ещё играла на моих губах. Я протянула руку и позволила своим пальцам рассеянно играть с лентой, удерживающей разлагающуюся плоть.

Пальцы, которые он подарил мне, были извращенным подношением демона.

— Я знала, что ты наблюдаешь за мной. Видела тебя в закусочной, чувствовала, что ты следишь за мной, и знала, что ты врываешься в мою квартиру. — Я не призналась, что не осознавала этого полностью, пока он, вероятно, не сделал это уже в очередной раз.

Он медленно моргнул, его выражение лица ничего не показывало и не говорило мне. Но чем дольше он смотрел на меня, тем больше я видела, как что-то менялось. Я увидела перемену в его глазах, вспышку чего-то более темного.

Но не испугалась. Я была… возбуждена.

Я встала со стула и подошла к краю кровати, сев рядом с ним, матрас слегка прогнулся, и естественный запах Романа наполнил мой нос и легкие. Я проигнорировала напряжение, которое пробежало по его большому, связанному телу. А затем он резко дернулся, веревка удержала его на месте, но его верхняя часть тела оторвалась от матраса, так что его лицо оказалось ближе к моему.

Мы просто смотрели друг на друга, и то, как он так глубоко вдохнул, что его ноздри раздулись, заставило меня почувствовать себя определенным образом.

— То, что ты здесь, делаешь… эти вещи, — наконец пробормотала я, мой голос был далеким, а мои мысли рассеянными. Я взглянула на пальцы, затем на теперь уже пустой шприц на тумбочке. Наконец, я посмотрела на складной нож, который держала в руке. Это был тот же, которым я порезала его в переулке, — тот, который я выронила, пока бежала. Должно быть, он подобрал его, прежде чем преследовать меня, а затем взломать дверь и проникнуть в мою квартиру. Я оглянулась на Романа. — Они не были добры ко мне, ты знаешь. Они превратили мою жизнь в ад.

Роман ничего не произнёс. Может быть, он до сих пор пытался понять, как мы здесь оказались. Как я перевернула игру, в которую он думал, что играет, в свою сторону. Но мне было всё равно. Я никому не рассказывала своих секретов. Но сегодня вечером всё изменилось. Потому что, глядя в темные глаза Романа, я знала, что если кто-то и сможет понять меня полностью, так это этот человек.

— И поскольку они были плохими людьми, — продолжила я, стараясь говорить спокойно, — они причинили мне боль так, как никто не должен причинять боль ребенку. — Я сглотнула комок, внезапно образовавшийся в горле. — И я больше не могла этого выносить. — Мои мысли снова вернулись к той ночи… ночи, когда всё изменилось. — Мне нужно было разорвать этот круг. Нужно было убедиться, что больше никто не пострадает. Поэтому я позаботилась об этом.

Я услышала, как Роман начал дышать тяжелее и быстрее. Его зрачки расширились ещё больше, и он продолжал натягивать верёвки, но мои узлы держали крепко.

— Расскажи мне, — сказал он глубоко, тихо, но в его голосе прозвучал безошибочный стон. Он был… возбуждён.

— Пока они спали, — прошептала я. — Я подожгла дом. — Я представила себе эту маленькую хижину в своём воображении, видела пламя и чувствовать его жар. — Я наблюдала, как он горит с переднего двора, стоя там босиком на траве в своей пижаме, и чувствовала себя такой свободной.

Он ничего не произнёс, но его выражение лица рассказало всё, что мне нужно было знать. Роман теперь видел во мне тьму, ту же самую, что я видела в нём.

— Я должна была прервать этот цикл, — прошептал я, больше повторяя это себе, чем ему. — Другого пути не было. — Я поднял складной нож. — Это был нож моего отца. Он угрожал мне им. — Я сжал пальцы вокруг рукояти и стиснула зубы. — Он резал меня им.

Рычание Романа было громким, животным и таким первобытным.

Он снова напрягся, явно пытаясь освободиться и добраться до меня. Я взглянула на узлы на его запястьях, любуясь своей работой. Они были тугими. Идеальными.

— Мой отец показал мне, как вязать морские узлы, — рассеянно сказала я. — Это было единственное, чему этот кусок дерьма меня научил.

Я повертела нож в руках, чувствуя его легкий вес. Я наклонилась ближе, чтобы мы могли дышать одним воздухом, так что, если бы я захотела, я могла бы поцеловать Романа. А потом я рассказала ему то, что знала.

— Но я оказалась в той же ситуации со своим единственным парнем. — Я разозлилась, вспомнив, как много лет назад меня снова оскорбили. — Я наконец-то смогла освободиться. Я выздоровела и попыталась найти его… чтобы положить конец этому, как и с родителями. — Я медленно снова подняла взгляд на Романа. — Но я не смогла найти его… пока.

Теперь он дышал так тяжело, словно едва мог себя контролировать.

Это вернуло меня в настоящее.

— Я знаю, что ты делал, — прошептала я, мои губы были в нескольких дюймах от его уха. — Знаю, что ты вынимал свой член, пока я спала, и дрочил на меня. Ты делал со мной извращенные, отвратительные вещи, пока находилась в объятиях сна.

Он оскалил зубы, но я знала, что это потому, что он хотел меня так чертовски сильно. Это была та же интенсивность потребности и ебаного желания, которую я испытывала к нему.

— Сними с меня веревки, — простонал Роман и скрипнул зубами.

Я откинула голову назад и улыбнулась.

— А если бы я это сделала, что бы сделал ты?

Он рассмеялся глубоким грудным смехом и откинулся назад на дюйм.

— Я бы приставил этот маленький нож к твоему горлу, заставил бы тебя раздвинуть для меня ноги и погрузил бы свой член полностью в твою маленькую пизду.

Я резко втянула воздух от его грубых слов. Я была такой мокрой, моя киска готова быть разорванной Романом и его несомненно огромным членом.

Я позволила своей улыбке медленно расшириться, пока не ухмыльнулась. Я наклонилась к нему ближе и спросила:

— Как насчет этого, Роман? — я чувствовала, как он напрягся рядом со мной, когда я произнесла его имя. — Как насчет того, чтобы я приставила нож к твоему горлу, когда залезу сверху и засуну твой большой член в мою маленькую пизду?

У него перехватило дыхание, и он снова скрипнул зубами. Он был гребаным хищником, а я играла с ним.

— Да. — Я наклонила голову набок, улыбаясь, держа нож между нами. — Я буду той, кто тебя трахнет.

10

АЙЛА

— Развяжи меня, Айла, — прорычал Роман, и я обнаружила, что откладываю нож в сторону и направляюсь к пуговице и молнии его темных брюк. — Хватит отнимать у нас всё время, блядь, достань мой член, девчонка. Ты хочешь меня, так что, черт возьми, возьми его.

Я замедлила движения и подняла взгляд на Романа.

— Забавно и даже мило, что ты думаешь, что сейчас всё контролируешь. — Глядя ему в глаза, я расстегнула его пуговицу.

Он снова напрягся, его черная футболка поднялась, обнажив проблеск живота, состоящего из сплошных мышц, его бицепсы вздулись от сдерживаемой силы и мощи.

— Скольких людей ты убил? — внезапно спросила я, не понимая, что ожидание его ответа заставляет меня чувствовать себя наркоманом, жаждущим своей следующей дозы. Я провела складным ножом по его груди, желая сорвать с него футболку. Он не ответил, просто уставился на меня, позволяя мне провести лезвием по нему с угрозой, что я могу его порезать.

Я приставила острый кончик к его яремной вене и осмотрела его лицо. Темные волосы Романа были длиннее, а пряди свисали на лоб. Не знаю, как это произошло, но я оказалась сверху. Роман выглядел огромным подо мной, его мышцы напряглись, его зубы скалились, как будто он был загнанным в ловушку животным.