Гамбит искусного противника - Ария Тес

— Ты не мог потратить пары часов и сходить со мной в зоопарк, но потратил на меня целый вечер? Ха!

Наконец с приведением себя в божеский вид покончено, и я собираюсь встать, чтобы покинуть эту чертову комнату побыстрее, вот только мои планы сыпаться, как карточный домик. Алекс гораздо проворнее меня — он резко подается вперед и хватает за запястье, а я только и могу что проводить параллели между ним и ядовитой коброй. Так быстро, стремительно это произошло, что я даже не успела ничего сообразить, пока пальцы не сомкнулись на коже подобно капкану.

В ловушке.

Пусть она и не давит так сильно, не причиняет боль, но жжет посильнее раскаленной сковородки. Конечно, вполне возможно я и утрирую, но почему-то душа моя точно так не считает. Физическую боль я не испытываю, никогда с ним не испытывала такой боли, а вот моральную частенько. Я даже не припомню так наспех сколько раз он ударил меня, не прикасаясь и пальцем — словом. Сейчас, например, я точно знаю, что стою на грани получить еще одно увечье.

Алекс злиться. Крупные брови упали на глаза, ноздри чуть раздуты, пухлые губы сжаты в одну тонкую линию, а мышцы на желваках ходят ходуном. Боже, мне так страшно, что он снова скажет мне что-то обидное, снова ранит меня, и я тушуюсь. Опуская глаза, сжимаю кулак и молюсь, чтобы он отпустил меня, а я смогла зализать вновь отрытые раны.

Просто. Отпусти. Меня. Наконец…

— Ты опять?! — звучит обманчиво спокойный, тихий, низковатый голос, от которого снова просыпаются мурашки.

Реакция моего тела пугает. Ему достаточно сказать всего одно слово — как надо сказать, только так, как он умеет, — и я уже плыву, как чертова сука во время течки. Как же это злит! А злость придает сил бороться…Мне удается освободится, выкрутив руку, и плевать на возможные, оставленные следы после. Я готова стать одним, ходячим синяком, лишь бы не чувствовать его треклятые пальцы, взгляд, запах…Мечтаю быть дальше. Забавно, каких-то пару месяцев назад я мечтала стать ближе, а теперь делаю все, чтобы отгородиться. От себя в первую очередь, и своей больной страсти. Делаю шаг назад, смотрю зло, щурюсь. Алекс следит за мной волком, полу-лежа. Голый. Порочный. Его член не прячет даже одеяло, и когда мой взгляд падает на него, я замечаю, что он снова готов заставить меня орать до хрипоты.

О нет-нет-нет! Нет!

Одергиваю футболку, быстро перевожу внимание на его красивое лицо и, вздернув носик, цежу сквозь зубы.

— Мы потрахались — я оделась и ухожу. Твои рамки не нарушены, или я что-то путаю?

— Не начинай, Амелия.

— Я ничего не начинаю, Алекс. Не надо вешать мне на уши, что ты тратил на мое выступление свое время. Тебе на меня абсолютно насрать, я не настолько наивна.

Смерив его злым взглядом, я развернулась в сторону двери. В темноте было плохо видно — у него в комнате всегда было темно, только свет розового неона от надписи «глубоко», чего все равно было мало. По началу я часто билась о мебель, но уже давно выучила тропинку. Шаг, шаг, чуть влево, потом сразу еще влево. Теперь я не билась ничем, разве что своим и без того раздолбанным сердцем.

Это все пиздец как больно, скажу прямо. Он причинял мне боль каждый раз, каждую нашу встречу. Я много раз резалась о его безразличие, и сейчас это не стало исключением. Мне бы хотелось, чтобы он меня остановил, встряхнул, забрал к себе, но…этого никогда не случится — мне это известно. Алекс ни с кем не спит, он только трахает, и мне страшно представить скольких он ебет параллельно мне. Единственное на что мне хватило сил — это настоять на презервативах, потому что он хотел, чтобы я ела таблетки. Его блядство хоть тут сыграло мне на руку — я хотела уколоть его им, ткнуть носом, намекнуть, что мне обидно, но он лишь пожал плечами. У меня даже этого не вышло…

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты очень красивый? — тихо спрашиваю непонятно зачем, замерев у двери, но Алекс не собирался отвечать.

Может он и вовсе не слышал вопроса? Проигнорировал? Или просто уставился в телефон, как часто делал, чтобы намекнуть мне, что наше «рандеву» подошло к финалу? Не знаю. Я не решаюсь обернуться и посмотреть, только слегка хмурюсь с мольбой: только не зарыдай.

И спасибо, но у меня получается не зарыдать.

Наверно коплю на завтра.

Глава 3. Словно в прошлом ожило чьих-то бережных рук тепло. Амелия

17; Июнь

Как узор на окне снова прошлое рядом…Кто-то пел песню мне в зимний вечер когда-то…

Тихо напевая старую, грустную мелодию, я снова стою на кухне, но теперь не погруженной во тьму, а напротив залитой светом. Еще вчера когда переступила порог этой квартиры со своими немногочисленными пожитками, я подготовила это платье. Нежно-желтое, атласное, юбка в форме колокольчика, чуть ниже колена, с открытыми плечами. Оно напоминало мне платье Бель из «Красавица и чудовище», поэтому то я его и купила — сантименты одним словом.

Розы кололи пальцы. Наверно можно было бы заказать сорт, где не было шипов, такие вроде как существовали, но я просто хотела побыстрее закончить с этим, поэтому мы имеем то, что имеем. Огромные бутоны были прекрасны, жаль только, что меня тошнило от одного их вида. Я ненавидела розы и все, что с ними было связано весь год. Триста шестьдесят четыре дня, кроме одного. Кроме сегодня. В этот день можно было позволить себе не скрывать, что на самом деле поднималось в душе при одном взгляде на них. И можно было не притворяться, что шипы в них — самое страшное. Нет, отнюдь нет. Самое страшное в розах — это воспоминания.

— А ты чего так рано встала?

Неожиданный вопрос и присутствие Кристины, которое я не сразу ощутила, заставляют вздрогнуть. Вся компания из трех жильцов стоит на пороге кухни и пялиться на меня так, будто видят впервые. Это бесит, но лишь из-за нервов, в целом реакцию понять несложно. Восемь утра. Я в платье. Передо мной огромный букет белых роз, корешки которых я и подрезаю. Такое не каждый день увидишь.

— Все…нормально, Мили?

Пару раз моргнув, я киваю и снова отворачиваюсь, ускоряя свое занятие до максимума. Не ожидала я, что они так рано подорвутся, совсем забыла, что Арай и Алекс летом подвязались отстроить дом