Натали Гарр - Ночи большого города

Ознакомительный фрагмент

Вот черт!

В сверхскоростном режиме я снимаю кольцо и сую в карман джинсов.

– Кэтрин, здравствуй!

– Здравствуйте, ми… э-э… Марк, – мне по-прежнему непривычно называть его по имени. – Извините за опоздание, я попала в пробку.

– Все в порядке, не бери в голову. Ты уже начала читать книгу? – интересуется он, войдя за мной в здание.

– Да, вчера. Довольно-таки познавательно. Однако сомневаюсь, что это поможет мне развить талант. Если его нет, то никакие тренинги не спасут.

– Кэтрин, таланта у тебя выше крыши, поверь мне. Слушай, я намерен проиграть с тобой еще несколько сцен. Что скажешь?

Я хмыкаю.

– Неужели я настолько плоха в качестве режиссера, что вы решили уговорить меня сменить амплуа?

– Нет, с чего ты взяла? Просто ты способна на большее.

– Но режиссер – это ведь тоже уважаемая профессия. Разве нет?

– Безусловно. Но вдруг у тебя получится совмещать? Это бесценный дар, Кэтрин.

Бесценный дар, надо же! Мне чертовски льстит его похвала. А что, если у меня и впрямь дар?

После занятий я бодро выбираюсь из подземки и выдергиваю наушники из ушей. Настроение отличное, да и дома, судя по всему, меня ожидает веселенькое времяпрепровождение. Нужно взять фильм и заскочить в супермаркет за чипсами. Я сворачиваю за угол и достаю из пальто вибрирующий телефон.

– Алло, мам!

– Кэти, что это за история с кольцом?!

О Иисус.

Риз «Радио» Эддингтон тайком вышла в эфир и осветила сию новость по всем международным станциям! Я закатываю глаза.

– Тебе тоже привет.

– Дочка, что это значит?!

Меня так и подмывает сказать, что я на восьмом месяце беременности и жду близнецов, но боюсь, ее тонкая душевная организация этого не вынесет.

– Ничего не значит, просто подарок. Мам, не паникуй.

– Ты уверена? Ты ничего от меня не скрываешь?!

– А что я могу скрывать?

– Ну, вдруг вы с Робертом надумали пожениться где-нибудь в Лас-Вегасе, а родителям ни слова…

В Лас-Вегасе? Я смеюсь. Она явно насмотрелась романтических комедий.

– Мам, никакого тайного бракосочетания не планируется, угомонись.

– Ох, милая, я так беспокоюсь! Не обижайся, но Роберт не вызывает у меня доверия.

Кто бы сомневался.

– Помнится, лет десять назад ты ставила мне его в пример.

– Да, но это было до того, как он намертво вцепился в мою дочь!

Намертво?

– Мам, никто в меня не вцеплялся, все хорошо. Тетя зря бьет тревогу.

– Тревогу? Кэти, это не так. Мы только…

– Да, только разносите слухи у нас за спиной, – договариваю за нее я.

– Ты ошибаешься, – растерянно защищается мама. – Ладно, бог с тобой. Делай, что хочешь, в конце концов ты уже не ребенок.

– А вот это правильно. Мам, мне пора. Я перезвоню тебе, о’кей?

– Конечно, солнышко, целую!

– Я тебя тоже.

Нажимаю на сброс, и на экране высвечивается непрочитанное сообщение от Роберта.

«Заканчиваю с делами, буду через час. Надень свои самые ненужные трусики, потому что я собираюсь порвать их в клочья.

Глава 4

Яблоко раздора

Несмотря на свою заносчивость, Майк никогда не умел драться. И сколько бы я ни пытался пристрастить его к кикбоксингу или карате, все тщетно. Единственное, на что он оказался горазд, – это изредка наведываться в спортзал, и то из-под палки.

– Я уже задолбался правильно питаться! Завтра же перейду на колу и энергетики. Твоя идиотская белковая диета ни фига не работает.

– Она отлично работает, Майк. Если, конечно, не совмещать ее с алкоголем и сигаретами. Кстати, я думал: ты бросил.

– Ага, размечтался! Хочешь, чтобы я отказался от последнего кайфа? – он раздраженно плюхается на маты и набрасывает полотенце на шею. – Фух, я выдохся. Долго ты еще собираешься потеть под этой своей железякой?

– Осталось четыре раза, – выдавливаю из себя я, прилагая массу усилий. В последнее время я частенько забивал на зал, и теперь моя привычная шестидесятикилограммовая штанга кажется мне целым грузовиком.

– Как поживает наша кузина? – спрашивает Майк, глотнув из своей бутылки. – История с кольцом по-прежнему покрыта тайной?

Любопытный засранец.

– Жаль тебя расстраивать, но да, – «семь».

– Ты че, реально сделал это от балды?

– А ты сомневаешься? – «восемь».

– Не гони, Роб. Я знаю тебя лучше, чем кто-либо. Зачем ты подарил ей кольцо?

– Затем, чтобы ты заткнулся и не лез не в свои дырки, – огрызаюсь я.

«Девять».

– Значит, я был прав?

– Нет, – «десять».

Поставив штангу на стойку, я прижимаю руку к груди и перевожу дыхание.

– Брось. Я знаю, ты хочешь на ней жениться. Да и она, видимо, не против. Че ты тянешь?

Придав себе самый беспристрастный вид, я медленно сажусь и разминаю спину.

Мой брат иногда бывает слишком назойлив. Но нужно отдать ему должное, он действительно знает меня лучше, чем кто-либо.

Смысл отпираться?

– О’кей, твоя взяла, – пристыженно признаю я. – Я хочу на ней жениться. Но мне стремно, Майк.

– Стремно? – изумляется он. – Почему?

– Забыл, чем это закончилось в прошлый раз?

– А при чем тут это?

– При том, что я невольно провожу параллели. Многое повторяется, и я боюсь, что финал окажется идентичным. Иногда я сам не понимаю, зачем привязал ее к себе. Я должен был держаться от нее подальше, а вместо этого… черт.

Майк бросает на меня свой самый сочувственный взгляд, и мне хочется провалиться сквозь землю. Терпеть не могу жалость! Пусть лучше меня ненавидят.

– Ладно, мне пора, – я беру свое полотенце и закидываю на плечо. Майк тоже встает, прихватив с собой витаминную воду, и мы проходим в раздевалку, где я быстро проверяю смартфон на наличие пропущенных звонков.

– Послушай, Роб, – со вздохом произносит он, – прошло уже несколько лет. Перестань убиваться. Тем более что это был несчастный случай, ты не виноват.

Чего-чего?

Вытаращив на него глаза, я не удерживаюсь от ехидства:

– И это говоришь мне ты? Человек, который с самого начала обвинял меня в преднамеренном убийстве?

Он виновато пожимает плечами.

– Я просто злился, что она выбрала тебя.

Майк заходит в душевую, я провожаю его долгим задумчивым взглядом, потом откладываю трубку на скамейку и тоже иду мыться.

– Эй, Майк? – встав под каскад теплой бодрящей воды, я выдавливаю гель на ладонь.

– Что? – откликается он.

– Ты правда так сильно ее любил?

– Не знаю, старик. Она мне нравилась… но насчет «любил» я теперь не уверен.

Теперь?