Валентина Мельникова - Стихийное бедствие

Ознакомительный фрагмент

Он приятный и симпатичный — это Ксения рассмотрела еще тогда, в бинокль. Но познакомься они в Москве, она вряд ли стала с ним встречаться. Широкоплечий, но худощавый и подтянутый, он был значительно выше ее, и, даже когда сидел рядом, ему все время приходилось наклонять голову, чтобы заглянуть ей в глаза. Темная шевелюра почти сливалась с загорелой кожей, но она заметила седые волосы на висках. И еще эта необычная седая прядь, сейчас она непослушно падает на лоб, и он постоянно откидывает ее назад.

Его брови и ресницы были темными, под цвет глаз, светящихся умом и энергией. На щеках при улыбке появлялись ямочки, а улыбался он так открыто и неотразимо, что ее губы тут же растягивались в идиотской улыбке.

Конечно, одет он довольно посредственно: брюки неопределенного цвета, старый кожаный ремень, порядком поистершийся, поношенные туфли, обычная недорогая рубашка песочного цвета. И галстук — темно-красный, с нелепыми желтыми завитушками.

Бр-р! Неужто некому подсказать, что лучше вообще обойтись без галстука, чем носить подобное безобразие…

— Галстук тебе подарила какая-то женщина? — непроизвольно вырвалось у Ксении.

Он изумленно поднял бровь. И только тогда Ксения разглядела, что ее перечеркивает узкий шрам от самого виска.

— С чего ты взяла?

— Я угадала, — произнесла она с торжеством, — и он дорог тебе как память. Спорим, это твой единственный галстук. И ты надеваешь его только на свадьбу или на похороны.

Максим улыбнулся и с интересом посмотрел на нее:

— Ты что, успела порыться в моем шкафу?

— Нет, просто мужчины — довольно предсказуемые существа. — Она спокойно отхлебнула из бокала.

— Неужто? Тогда ты знаешь, как выглядят мои… носки?

— Нет, в носках я не разбираюсь, тем более в мужских.

— Зато в галстуках — вполне профессионально.

Это дело твоей жизни?

Она с негодованием глянула на него, но почему-то сочла своим долгом объяснить этому невеже, что к чему.

— Дело в том, что именно такой галстук не подходит к твоей рубашке. Будь у тебя несколько галстуков, ты бы этот ни за что не выбрал. — Только тут она осознала, что наверняка оскорбила мужчину, и быстро поправилась:

— Прости, пожалуйста. Я не хотела нахамить. — Ксения нахмурилась. — По правде говоря, я никогда и никому не хамлю.

— Никогда не говори «никогда», — улыбнулся в ответ Максим.

— Нет, честное слово. А тебе почему-то нагрубила…

— Это все жара, — спокойно пояснил он, — я и сам от нее иногда зверею.

Она отставила в сторону бокал.

— Скорее всего, я слишком много выпила.

Максим снял галстук и засунул его в карман.

— Я действительно терпеть не могу эти дурацкие галстуки.

— А кто она была? — Это, конечно, ее не касалось, и задавать подобный вопрос не следовало, но Ксении безумно захотелось узнать о той, что одаривала его подобными знаками внимания.

— Женщина, которая подарила этот галстук? — Максим помолчал. — Да так, одна знакомая. Ничего особенного.

— По-моему, она хотела заполучить тебя больше, чем ты ее? — ляпнула Ксения и тут же испугалась, что нарвется на ответную грубость.

Но Максим лишь заглянул в ее бокал:

— Ты что, гадаешь на кофейной гуще?

Она пожала плечами:

— Несложно догадаться.

Бесспорно, он принадлежал к числу мужчина, кого женщины безумно хотят и в которых страстно влюбляются. Нет, себя к подобным особам Ксения не относила. Все-таки у нее гораздо больше здравого смысла, и она умеет скрывать свои эмоции. Но почему-то ведь подглядывала за ним там, в Григорьевке! Как бы ей хотелось, чтобы виной этому были скука и слегка ущемленное самолюбие. Но сейчас он смотрел на нее, и она прекрасно понимала, почему женщины без ума от таких мужчин, — чего стоил один его взгляд! Он всего лишь глянул на нее сквозь зеркало, и Ксения почувствовала себя любимой и обожаемой…

— Да, женщины любят подобные вещи, — пробормотала она, поднимая бокал, и сделала большой глоток. Ксения и думать забыла, что несколько минут назад дала зарок больше не пить.

— Какие вещи? — удивился Максим и, подперев щеку ладонью, задумчиво посмотрел на нее. Ксения заметила еще один шрам — на запястье, а другой на тыльной стороне ладони.

— Думаю, ты или солдат, или тебе постоянно не везет, — сказала она. Вероятно, для того, чтобы вновь поразить его своими дедуктивными способностями.

Он недоуменно смотрел на нее. Ксения взглядом показала на его запястье, однако он не понял и посмотрел на нее с еще большим недоумением. Осмелевшая от его спокойной реакции на глупости, что она наговорила, Ксения дотронулась до его руки.

— А, ты об этом… — хрипло пробурчал Максим и отхлебнул пива.

— А вот еще. — И она дотронулась до шрама на виске. Он замер, когда Ксения осторожно коснулась рубца и нежно провела по нему пальцем, задев седую прядь. — И нос чуть искривлен. — Ксении показалось, что она тоже охрипла. Внезапно ей захотелось коснуться его губ — но там не было шрамов, и поэтому пришлось остановиться.

Максим придвинулся к ней вплотную:

— Пару лет назад мне сломали нос…

— Ты попал в аварию?

— Нет, в драке.

— По-моему, у тебя жуткий характер, — протянула Ксения и слегка отодвинулась, изо всех сил стараясь не показать, что ее бросает в сладостную дрожь от одного лишь предвкушения, что он вот-вот коснется ее.

Он улыбнулся в ответ:

— Вовсе нет, я скорее безобидный барашек, чем серый волк.

У Ксении перехватило дыхание, и она опустила глаза.

— А по-моему, ты просто флиртуешь со мной…

— А ты считаешь, что здесь можно флиртовать с кем-то еще? — парировал Максим. — Только ты да вот те пареньки в углу, которые определенно фискалят за тобой или мной, а то и за обоими вместе. И чует мое сердце, им мой галстук тоже не нравится… — Он вновь пристально посмотрел на нее и вкрадчиво спросил:

— А ты не любишь, когда с тобой флиртуют?

— Я… я не привыкла к этому, скажем так.

— Но если ты не привыкла к флирту, то, наверное, живешь в высокой башне и за высоким частоколом…

— Нет, я не живу в высокой башне, — вполне серьезно ответила Ксения и сделала еще один глоток из своего бокала. Она хотела добавить, что работает рядом с самой высокой башней страны, но вовремя одумалась. Зачем ему такие подробности?

— Ты замужем?

— Нет. — Она растерянно заморгала. За один вечер она рассказала этому человеку о себе не меньше, чем Егору за несколько лет.

— Ну вот и славненько, — потер он ладони и залпом выпил пиво.

— То есть? — не поняла она его радость. — А если б я сказала, что замужем, ты бы повернулся и ушел?

— Нет, конечно! Но я бы… Черт, это трудно объяснить!