Дженнифер Пробст - Брачная ошибка

Ознакомительный фрагмент

Он украдкой покосился на нее. Чертова юбка поднялась, открывая бедра. А эти ее вечные туфли на шпильках следовало бы вообще запретить в офисе – они годятся только для ночного клуба. Очень уж сексуально выглядят эти ремешки на ногах. И почему она не пользуется обыкновенными духами? Макс привык к тяжелым мускусным и сложным цветочным ароматам. А от Карины шел чистый и свежий запах масла какао с оттенком лимона. Он снова перевел взгляд на свою пиццу.

– Как справляешься? Я на тебя в последнее время уйму работы навалил, сам знаю.

– Ничего. – Карина провела языком по губе, слизывая остатки оливкового масла. Он отвел взгляд. – Я теперь по-новому зауважала Майкла с Джульеттой. В детстве думала: что там, подумаешь – пеки себе сладости да продавай.

– Я и сам так думал, – рассмеялся Макс. – Когда Майкл только-только взял меня на работу, я ничего не смыслил в этом деле, но мы учились вместе и в конце концов выстроили империю. Но мне нравится самому вникать в работу каждого отдела. Должно быть, я диктатор по натуре.

– Определенно, – закатила глаза Карина. – В детстве ты нас всех до белого каления доводил. Только и знал, что командовать, да еще и дулся, когда мы не слушались.

– Ничего я не дулся.

– Ого, еще как! А когда это не действовало, строил свои раскрасивые глазки первой попавшейся особе женского пола, и та не могла устоять. Да ты и сейчас так делаешь.

Он уставился на нее – удивленно и немного растерянно.

– Глупости. Тебя послушать, так я какой-то жиголо, добиваюсь всего за счет внешности.

Карина откусила еще кусок пиццы и пожала плечами:

– Ну, тут дело не только в твоей фигуре. Еще и в обаянии.

– Прекрати. Ты меня нарочно достаешь. – Макс чуть не заерзал в кресле. Неужели она и правда считает, будто он достиг положения за счет своей внешности? – Если бы у меня совсем не было мозгов, я бы не помог построить эту империю.

– Мозги-то у тебя есть, еще бы. В этом-то и секрет твоего неотразимого обаяния – ты знаешь, когда его использовать. Были бы у тебя одни мозги, еще можно было бы устоять.

И зачем только он ввязался в этот дурацкий разговор? Он хотел было вообще не отвечать, но рот сам открылся против воли.

– Я отношусь к женщинам с должным уважением. И всегда относился.

Карина вытерла рот салфеткой и села, скрестив руки. От этого жеста ее старомодная блузка натянулась на полной груди.

– А помнишь, Анжелине подарили новую видеоигру, а ты уговорил ее одолжить эту игру тебе на целый месяц?

– Она же просто по-дружески! – сердито фыркнул Макс.

– Ну да, конечно. Майкл говорил, она в школе ходила за тобой по пятам, как собачонка. А ты наигрался, отдал ей игру и больше с ней почти не разговаривал.

Макс сунул бумажную тарелку в пакет и смял. При этом напоминании в нем поднялось раздражение. Он ведь ничего подобного и в мыслях не держал. Он всегда был вежлив с Анжелиной, просто встречаться с ней не хотел.

– А помнишь, как Тереза тебе доклад по естествознанию готовила? Майкл рассказывал, стоило тебе один раз подсесть к ней за обедом – и она все за тебя написала.

– И что это Майкл про меня сплетни распускает? – проворчал он. – Ничего подобного не было.

– А сегодня утром? – Карина победно вздернула подбородок.

– А что сегодня утром?

– Ты разве не должен был в субботу идти на вечеринку к Уолтеру? – усмехнулась она.

Макс вытер стол, не глядя на нее, но в животе что-то неприятно екнуло.

– Да, и что?

– Ты сказал Бонни, что устал, что у тебя слишком много работы и хорошо бы кто-то пошел вместо тебя. Она тут же вызвалась тебя заменить в качестве представителя «Милой Мэгги».

– И каким образом это делает из меня негодяя? – проворчал он.

– А помнишь, – улыбнулась Карина, – она потом спросила, не пойдешь ли ты с ней в оперу? У нее был лишний билетик. А ты похлопал ее по плечу, сказал, что некогда, поблагодарил за то, что согласилась пойти вместо тебя на вечеринку, и отошел, а она осталась стоять столбом. Признай уж правду, Макс. Когда дело касается женщин, от тебя ничего хорошего ждать не приходится.

Макс онемел от изумления. А Карина с победным видом поднялась с кресла и выбросила остатки своего обеда.

– Мне было некогда, – объяснил он. – И по плечу я ее не хлопал. С женщинами я себе такого не позволяю.

Она почему-то страшно обрадовалась, услышав это возражение.

– Позволяешь, позволяешь. Ты их тешишь надеждой, что тебя можно завоевать. А потом окатываешь холодным душем. Классическая тактика Макса, я уже сколько лет ее наблюдаю.

Ну все, хватит. Он не из таких, пора ей это усвоить.

– Карина, не знаю уж, за кого ты меня принимаешь, но так по-свински я с людьми не поступаю. Что бы там твой брат тебе ни наговорил…

– Да Майкл мог мне вообще ничего не говорить. Я сама уже сколько лет замечаю. Ты и со мной точно так же обращался.

– Что?! – Возмущенный рык вырвался у Макса прежде, чем он успел совладать со своими эмоциями. Он чувствовал, как дрожит от негодования каждый его мускул. – Я никогда не позволял себе по отношению к тебе ничего неподобающего.

На ее лице мелькнуло какое-то странное выражение и тут же исчезло.

– Нет, конечно не позволял. Это у тебя само собой получается, Макс. Ты флиртуешь, очаровываешь, заставляешь женщину чувствовать себя богиней твоей души. Мы попадаемся в ловушку, а потом хлопаем глазами, когда ты начинаешь ухаживать за новой женщиной. – Карина пожала плечами. – Я была молодой. Была когда-то в тебя влюблена. Это осталось в прошлом. Ничего особенного. Я возьму твой отчет и вернусь через час.

Карина вышла, а у Макса голова пошла кру́гом, как у персонажа из мультфильма, когда его стукнут хорошенько по затылку. Ее небрежное признание выбило у него почву из-под ног. Конечно же, это все неправда. Он не ведет себя так с женщинами. Ведь нет же?

При воспоминании о той вечеринке его царапнула совесть, и тихий голос шепнул: «Лжец». Он все помнил, хоть и пытался забыть. Когда Карина приехала на каникулы после третьего курса, вся воплощение юной жизненной силы и страсти, у него захватило дух. Он помнил то маленькое черное платье, сменившее прежние мешковатые футболки. При взгляде на нее в этом платье у него во рту сохло. Вспомнил ее смех, и обожающие взгляды, и дерзкую манеру разговора, которая всегда привлекала его и помогала почувствовать себя свободно. Макс убеждал себя, что всего лишь хотел немного присмотреть за ней – она ведь ему как сестра, – вот только тело реагировало совсем не по-родственному. Он ощущал эрекцию в самый неподходящий момент и рисовал в своем воображении непристойные картинки. С ней наедине. Без маленького черного платья.