Простить и поверить (СИ) - Вера Эн

Дима слушал, совершенно потеряв дар речи. Теперь он понял, конечно, куда Кирюха вчера вечером пропал, когда они матрас для него в торговом центре оформляли, но что делать дальше, совершенно не представлял.

— Лучше б украл! — от души выдохнул он. — Тогда нам с тобой не пришлось бы ссориться.

Кирюха хлопнул своими глазищами: теперь по-детски наивными и непонимающими.

— Зачем нам ссориться, пап?

Дима вздохнул.

— Затем, что бы бежишь впереди паровоза, — невесело усмехнулся он. — И не считаешь нужным меня услышать. Я понимаю, что в твоем возрасте все кажется простым и понятным…

— А в твоем возрасте честность выглядит как-то иначе, пап? — не стал дослушивать его Кир, и теперь уже Дима прищурился.

— Честность? — уточнил он, предполагая, что сын неточно выразился. Но Кир уверенно кивнул.

— Ты спишь с женщиной в одной постели, а жениться не хочешь? — осуждающе проговорил его правильный сын. — Это не слишком-то порядочно, пап. Я был о тебе лучшего мнения.

— Да я!.. — начал было Дима, но осекся. Выдохнул, посмотрел на кольцо. А ведь Кирюха прав. Опять прав, черт бы его побрал! Он в прошлый раз не понял, почему отец не сражался за любимую девушку, а Дима считал придуманные оправдания существенными. И сейчас повторял ту же самую ошибку, ставя во главу угла собственные домыслы, а не долг. А ведь именно он был единственно правильным выбором.

Тем более когда совпадал с самым заветным Диминым желанием.

Ну тогда и решено!

Он улыбнулся, ощущая на душе невероятное облегчение, и встрепал Кирюхины прилизанные волосы.

— То есть возможности отказаться ты мне не оставляешь? — спросил весело. Кир, однако, глянул на него еще с прежней подозрительностью.

— Нет, пап, — ответил он со всей серьезностью. — Не в этом случае.

Дима кивнул и встал.

— Согласен! Ну тогда дожевывай свой бутерброд, а я пока сгоняю за цветами — и пойдем делать предложение.

Кирюха изумленно захлопал глазами.

— Вместе, что ли?

— Разумеется, вместе, — подтвердил Дима и уже из коридора, завязывая кроссовки, добавил: — А ты хотел спихнуть все самое сложное на меня? Нет уж: вместе заварили кашу, вместе и расхлебывать будем.

Из кухни высунулась встревоженная Кирюхина физиономия.

— А если я помешаю, пап? — так и не заразившись отцовским бесшабашным весельем, серьезно спросил он. Дима покачал головой и, поднявшись, прижал на мгновение его к себе.

— Боюсь, что без тебя Ленка меня точно пошлет, — вполголоса проговорил он. Кир глянул на него с недоверием, но Дима и не думал прикалываться. В отношениях с Черемухой сын стал его талисманом, и именно на этот талисман он возлагал самые большие свои надежды. Только бы он правильно все понимал. И правильно свою Ленку сегодня услышал.

— Доброе утро! — раздалось из соседней двери, и в проеме показалась сама Лена — полностью одетая, прибранная, только что не накрашенная — самая красивая девчонка на свете. Диме тут же невыносимо захотелось ее поцеловать. — Дим, ты уходишь? Что-то случилось?

В ее голосе послышалась тревога, и после вчерашних событий он не мог ее осуждать. Привлек все-таки к себе, успокаивая, и легко коснулся губами ее губ.

— Скоро вернусь, — пообещал он. — А пока Кирюха тебя развлечет. У него это очень хорошо получается.

Сын одарил его обещавшим отмщение взглядом и исчез в кухонных недрах, позволив Диме с Леной поцеловаться как следует. И она, конечно, воспользовалась бы случаем, чтобы выяснить-таки причину его неожиданной отлучки, но у Димки был такой веселый и таинственный вид, словно он хотел устроить сюрприз и был невероятно доволен своей задумкой, что она не решилась портить ему настроение. В конце концов, если он не ушел вчера после оскорблений ее отца, значит, пришла пора перестать бояться всяких неприятностей. Димка сумеет их отвести. И сохранить все то, что им с таким трудом удалось построить.

— Я тебя люблю, — все же на всякий случай шепнула она, и он погладил ее по щеке.

— И я тебя люблю, Черемуха, — улыбнулся он и быстро чмокнул ее в нос. — Обещай, что дождешься. Иначе я запру тебя здесь на ключ.

Лена рассмеялась.

— Обещаю, Дим! Но, если задержись слишком надолго, останешься без завтрака.

В этом была вся Ленка.

— Доходчиво, Лен! Понял!

Дима поцеловал ее еще в ладонь, и Лена проводила его взглядом. Потом прислушалась, улавливая его быстрые шаги по ступеням, и, коротко влюбленно вздохнув, прошла на кухню.

Кирилл встретил ее немного настороженным взглядом.

— У меня к вам разговор, Елена Владимировна! — заявил он. — Пока папы нет.

Лена живо представила себе этот разговор. Не так давно этот въедливый поросенок уже выпытывал у нее, как она относится к его отцу, и вряд ли сейчас в отсутствие Димы ей будет проще. Но Лена понимала его опасения относительно изменений в отцовской жизни и искренне хотела их развеять. Оставалось только надеяться, что ей под силу это сделать.

— Ты же не будешь возражать, если во время разговора я приготовлю вам завтрак? — мягко улыбнулась она. — Или ты уже поел?

— Я поел и не буду возражать, Елена Владимировна, — быстро ответил Кирилл. — В холодильнике есть яйца и колбаса: папа любит яичницу. Он, кстати, сам хотел вам завтрак приготовить. Он хорошо готовит! Вкуснее, чем во многих кафешках.

— Даже не сомневаюсь, — отозвалась Лена, открывая дверцу и доставая яйца. Стало еще любопытнее, куда сорвался Димка, если собирался заняться едой. Но она обещала Кириллу разговор и не имела права переводить тему на свою. — Отлично помню, как ты угощал меня сосисками в тесте, которые вы вместе делали…

— Сосиски — что! — перебил ее Кирилл и достал из закромов массивную сковородку. — Знаете, какую он уху готовит? Пальчики оближешь! Он на Севере научился! У нас, правда, нет такой рыбы, как там, но уха все равно потрясная! Папа говорит, если бы со свежей рыбы…

Лена никак не могла перестать улыбаться. Ей нравилось слушать комплиенты в адрес Димки. А еще почему-то казалось, что Кир не случайно так его нахваливает. Он никогда ничего не делал случайно, этот странный и такой хороший мальчуган, очень любящий своего отца.

— А ты был на Севере, Кир? — спросила она и принялась нарезать колбасу, чтобы ее поджарить. Он мотнул головой.

— Нет. Папа обещал взять, когда подрасту, но это было еще до того, как бабуля умерла. А потом он из-за меня здесь остался. Сказал, что там для ребенка плохие условия, а мне учиться надо, да и болею я часто.