Нора Робертс - Дочь великого грешника

Она повесила трубку прежде, чем он начал на нее кричать.

— Какая же ты тупая, какая же ты упрямая!

За последние два часа Бен высказал в ее адрес столько нелестных эпитетов, что Уилла перестала обращать на них внимание.

— Я должна была принять решение, и я его приняла.

Даже удивительно, что он еще угощает ее вином, подумала она. Он был так зол, что едва дождался ухода полиции.

— Ведь я бы тебя встретил! Я бы приехал за тобой!

— Ты и так меня встретил, — напомнила она. — Мы же наткнулись друг на друга на полдороге. Зря ты беспокоился. Ты ведь читал записку. Там никаких угроз нет.

— То, что она вообще появилась, уже тревожно. Лили, наверно, сходит с ума.

— Ничего подобного. Она очень спокойна. Просто не хочет, чтобы об этом узнали родители. А мы им ничего и не скажем. Но Тэсс сказать придется. А она, конечно, сообщит об этом Нэйту.

Уилла отпила вина, а Бен все не мог успокоиться — на месте ему не сиделось.

Его жилище показалось Уилле очень мужским и неуютным. Голые деревянные стены, такие же голые полы. Мебель тяжелая, массивная. Ни одной салфеточки, ни одной безделушки.

Только на каминной доске в рамках стояли фотографии родственников, а на книжной полке красовались старинные шпоры и необработанный кусок бирюзы.

На столе Уилла углядела горстку монет, щипцы для лошадиных копыт и нож с роговой рукояткой. Все тут было просто, без претензий. Очень похоже на Бена. Тут ее терпение лопнуло, и она прервала его нотации:

— Спасибо, что помог мне. Может быть, с помощью этой записки полиция выйдет на след.

— Это тебе не кино, это жизнь.

— Во всяком случае, мы сейчас все равно ничего не решим. — Она поставила бокал на стол и поднялась. — До свадьбы остается меньше недели, у меня полон дом гостей…

— Куда это ты собралась?

— Домой. Я же говорю, полон дом гостей, а завтра рано вставать. — Она достала ключи от машины, но Бен вырвал их у нее из руки. — Эй, Маккиннон, послушай…

— Нет, это ты послушай! — Он зашвырнул ключи в угол. — Ты никуда не пойдешь. Ты остаешься здесь, под моим присмотром.

— Мне в полночь заступать в дозор. Он снял телефон, набрал номер.

— Тэсс? Да, это я. Уилла у меня. Она остается на ночь. Скажи Адаму, чтобы перераспределил дозорных… Да, вернется утром. — Он повесил трубку. — Вот и вся проблема.

— Ты не распоряжаешься ни моим ранчо, ни моей судьбой. Я сама себе хозяйка. — Она шагнула, чтобы подобрать ключи, но в следующую секунду все завертелось у нее перед глазами, и Уилла обнаружила, что висит у Бена на плече. — Ты что, взбесился?

— Несу тебя в кровать. Там мы договоримся лучше.

Она ругалась, брыкалась, а когда это ничего не дало, изогнулась, чтобы цапнуть его за спину. Бен замычал от боли, но добычу не выпустил.

— Кусаются только девчонки, — сказал он, бросая ее на кровать. — От тебя я ожидал чего-нибудь получше.

— Если ты думаешь, что я буду заниматься сексом с человеком, который обращается со мной как с теленком, ты сильно ошибаешься.

У Бена ныла укушенная спина, и потому он не был расположен шутить.

— А это мы сейчас посмотрим. — Он заломил ей руки за голову, с вызовом прошипел: — Давай, сопротивляйся. Раньше мы так не пробовали. Мне это может понравиться. 

— Ты сукин сын! — Она извивалась на кровати, а когда Бен приблизил к ней лицо, укусила его.

Началась борьба не на жизнь, а на смерть. Бен старался не подставиться ни под ее зубы, ни под ее ногти.

Она врезала ему коленом в пах, он вовремя уклонился, но удар все же был весьма чувствительным.

Свободной рукой он расстегнул ей рубашку, задрал майку. Возня помогла обоим забыть о тревогах и страхе.

Когда же Уилла затихла, задыхаясь и закрыв глаза, Бен подумал, что одной потасовкой тут не обойдешься.

— Отпусти меня, жалкий трус, — сказала она.

— Если понадобится, я привяжу тебя к кровати, но ты никуда не поедешь. Мы с тобой займемся делом, а потом ты уснешь. Крепко и надолго.

Он коснулся губами ее виска, щеки, подбородка.

— Пусти меня.

Бен приподнялся. Увидел волосы, разметавшиеся по зеленому покрывалу. На скулах Уиллы выступили сердитые пунцовые пятна, а глаза метали молнии.

— Не могу, — сказал Бен и наклонился ниже. — Не могу, и все.

Он впился в нее таким глубоким поцелуем, что внутри у Уиллы все затрепетало.

— Не смей! — прошептала она, отворачиваясь. — Не смей меня так целовать.

— Нам обоим нелегко.

Он насильно повернул ее лицо к себе, увидел, что злые искорки в глазах Уиллы погасли, остались только боль и грусть.

— А дальше будет еще тяжелей. — Вновь последовал долгий, головокружительный поцелуй. — Ты мне так нужна! Я сам не понимаю, когда и почему это произошло.

И он потянул ее за собой туда, где Уилла потеряла всякую власть над собой. Она, всхлипывая, повторяла его имя, бессвязно бормоча самое сокровенное, что было у нее на душе. Ей казалось, что она сорвалась и падает куда-то в бездну.

Когда Бен открыл глаза, он увидел, что она смотрит ему в лицо — так, словно видит его впервые.

— Отпусти мои руки, Бен, — тихо, даже спокойно сказала она. — Отпусти.

Он разжал пальцы и хотел отодвинуться, но Уилла притянула его обратно.

— Ну-ка поцелуй меня, — прошептала она. — Поцелуй так, как я тебе запретила.

Он выполнил ее приказ, и время снова остановилось.

Теперь его руки ласкали ее тело уверенно и неторопливо. Уилла подчинялась их прикосновению, наслаждалась им. Она чувствовала жар его тела, крепкого и угловатого. Как идеально совпадало оно с выпуклостями и изгибами ее тела!

Уилла готова была сегодня выполнить любое его желание, удовлетворить любую потребность. Она чувствовала, что он исполнен тоски и отчаяния. Наслаждением было сознавать, что она способна утолить его жажду.

Не было больше ни борьбы, ни насилия — только вздохи, стоны, шепот.

На небо незаметно выползла луна, подали голос ночные птицы. Свежий ветерок шевелил шторами и обдувал разгоряченные лбы любовников.

Наконец они издали единый протяжный стон, и Уилле показалось, что по всей комнате разлилось серебристое лунное сияние. Они лежали, прижавшись друг к другу, Бен гладил ее по волосам, и оба молча улыбались.

Сердца их бились в такт, ее голова лежала на его плече, и некоторое время спустя без единого слова Бен вновь навалился на нее, и они занялись любовью медленно и сладостно. Бен увидел, как глаза Уиллы затуманились, как задрожали губы, как все ее тело затрепетало в судороге наслаждения. Потом темп убыстрился, и Уилла вновь ухнула в темную бездну, но на сей раз Бен был рядом с ней.