Люсинда Эдмондз - Ангел в аду

– Джина, неужели над нашей семьей висит какое-то проклятие? Что мы сделали, чем заслужили эту трагедию?

– Не знаю, Бетина, я действительно не знаю.

Через неделю, когда Хенри была уже вне опасности, состоялись похороны Джерарда.

На похоронах и поминках Джина была в оцепенении.

Когда последний человек ушел, Бетина повернулась к Джине:

– Слава Богу, все закончилось! Нам осталось только прочесть завещание.

Джина молча кивнула.

На следующее утро в половине двенадцатого приехал Дэвид. Бетина, Фредди и Джина, которые, не считая Хенри, были единственными наследниками, молча собрались в библиотеке.

– Всем доброе утро, – Дэвид поцеловал Джину и Бетину. – А сейчас я прочту завещание, – Дэвид был немного обеспокоен. – Во время похорон я специально не сказал, что виделся с Джерардом в день его смерти. Он позвонил мне в офис и попросил немедленно приехать в Лонгдейл Холл. Причина этого вам станет ясна, когда я прочту завещание. Ну, приступим, – он надел очки и открыл большой конверт из плотной бумаги. – Во-первых, это завещание было продиктовано лордом Лонгдейлом и засвидетельствовано мною и управляющим, по-моему, двадцати восьми лет, утром двадцать шестого ноября, в день смерти Джерарда. Хочу также вас заверить, что он был в полном сознании и полностью отвечает за все, написанное здесь, – Дэвид откашлялся. – Я прочту все завещание сразу, а потом мы вернемся и уточним любой пункт, который вы не поняли.

Дэвид начал читать, а они втроем молча слушали его.

Через десять минут Дэвид закончил. Никто не знал, что сказать. Наконец заговорила Бетина.

– Ты можешь объяснить ту часть, касающуюся титула? Я не совсем поняла.

– Джерард обратился к королеве за разрешением, чтобы титул перешел к тебе, как единственной кровной родственнице. Когда твой старший сын достигнет совершеннолетия, титул перейдет к нему.

– А как же Джина… ее ребенок?

Дэвид покачал головой.

– Поверь мне, Бетина, я сам очень удивился. Мне очень жаль, но все указания ясны и нет никакого упоминания о ребенке Джины.

Бетина была поражена.

– Но это же сумасшествие! Я имею в виду то, что это его родной ребенок. Естественно, что он должен был хотеть – передать титул своему ребенку, конечно, если родится мальчик?

– Правильно, – согласился Дэвид.

– А как же насчет того, что мы с Фредди унаследуем Лонгдейл Холл? Ведь Джина и ее ребенок должны жить здесь, пока…

– Да, это самое странное, но Джерард настаивал именно на этом. Он сказал, что ни при каких обстоятельствах не хочет, чтобы Джина осталась жить здесь. Он, как я уже прочел, завещал ей дом в Челси и приличное содержание, в том случае, если она не захочет оспаривать завещание.

Бетина повернулась к побледневшей Джине.

– Мне очень жаль, дорогая. Я просто ничего не понимаю. Даже если там говорится о потере дома и содержания, мне кажется, ты должна оспорить завещание. Мы с Фредди все передадим тебе, ведь так, Фредди?

– Именно так, дорогая.

– Должен добавить, что у вас все шансы выиграть, Джина, – сказал Дэвид.

Джина медленно покачала головой.

– Нет. Если Джерард хотел, чтобы было так, значит, так тому и быть. Я не буду оспаривать завещание. А сейчас, если вы мне позволите, я выйду на свежий воздух.

Она встала и направилась к двери. Как только дверь за ней закрылась, она бросилась через холл в ванную. Ее невыносимо тошнило.

– О Боже, – простонала она, в холодном поту опираясь на стену ванной.

Бетина и Фредди не понимали, почему Джерард изменил свое завещание, но она поняла. Он изменил его в день своей смерти. В то утро, когда она была на приеме у акушера. Вполне возможно, что Джерард позвонил узнать, все ли в порядке с ребенком, и врач сказал ему, что у нее не три, а четыре месяца беременности. Джерард понял, что ребенок не его и немедленно распорядился вычеркнуть Джину с ребенком из завещания.

Вряд ли это было причиной того, что Джерард сел на лошадь и поскакал навстречу своей смерти. Хотя… Была ли она причиной его предсмертной муки?

Она вошла в спальню и легла на кровать, которую делила вместе с Джерардом. Ей было ясно только одно. Она должна немедленно уехать. Джерард не хотел, чтобы она оставалась здесь.

Она начала укладывать в чемодан свои вещи. В дверь постучали.

– Войдите.

Вошла Бетина. Она подошла и села на край кровати.

– Как ты себя чувствуешь, Джина?

– Немного устала, вот и все.

– Послушай, пожалуйста, не беспокойся о завещании. Не могу сказать, что понимаю Джерарда, когда он решил изменить свое старое завещание, но я знаю, что он любил тебя больше жизни и не сделал бы ничего, чтобы обидеть тебя, – она остановилась. – Джина, мне неприятно говорить это, но вполне вероятно, что Джерард был немного не в себе, когда составлял завещание. Что бы там ни было, мы во всем разберемся… И, конечно же, это твой дом, и ты можешь жить здесь, сколько захочешь.

– Спасибо, Бетина. Послушай, надеюсь, ты понимаешь, что мне нужно какое-то время побыть одной и подумать. Я уеду ненадолго в Лейкстер, в свой домик. Мне необходимо побыть одной.

– Ты уверена, дорогая, что это хорошая идея? Быть одной в такое время?

– Совершенно, Бетина. Мне нужно побыть одной. Я чувствую себя совершенно сбитой с толку.

– Если тебе так хочется, Джина. Я могу понять, как это должно быть ужасно для тебя. Мы собираемся в Харрогейт к маме в больницу. Думаю, Стюарт может подвезти тебя до Лейкстера на «Бентли».

– Это было бы хорошо, Бетина.

– Не надо благодарностей, Джина. Ты леди Лонгдейл. По праву, здесь все, включая «Бентли», должно быть твоим, – Бетина поцеловала Джину. – Ведь ты вернешься к Рождеству?

– Я пока еще ничего не планирую, Бетина.

– Пожалуйста, не пропадай, звони.

– Хорошо, буду.

Джина помахала вслед Стюарту и вернулась в свой домик. Она вся дрожала. Отопление включалось только на два часа в день, и весь домик нужно было как следует прогреть. Она вошла в гостиную и разожгла камин.

Дом был безупречно чистым. Миссис Смитон, уборщица, приходила раз в неделю вытирать пыль и пылесосить.

Джина поднялась с чемоданом вверх по лестнице в спальню. Шифоньер был полупустым, большинство ее деловых костюмов были все еще в Лондоне.

Один из свитеров Чарли аккуратно лежал на полке. Она достала его. Она все еще чувствовала знакомый запах лосьона после бритья. Джина закрыла глаза и крепко прижала свитер к себе.

Все то прекрасное время, которое они провели вместе, возникло в ее памяти. Ведь это было всего лишь несколько месяцев назад, но, кажется, что прошла вечность.

Она приняла душ и спустилась вниз сделать сэндвичи. Потом вернулась в гостиную и свернулась калачиком в своем любимом кресле перед весело потрескивающими дровами в камине.