Тилли Бэгшоу - Любимцы фортуны

Пять минут спустя, передав ключи и пару долларов парковщику, больше привыкшему, пожалуй, к новеньким «феррари» и «астон-мартенам», Макс прошел через вестибюль в сторону бара.

К шести часам такие бары обычно заполнялись любителями выпить, агентами, начинающими актерами и прочим голливудским сбродом. К восьми двери переполненного заведения закрывались для всех, кроме самых красивых женщин и известных личностей, которым случалось останавливаться в отеле и проезжать мимо.

Однако в такое раннее время в баре не было почти никого, кроме самого Макса и нескольких случайных посетителей — загорелой семейки из Пенсильвании (судя по говору) и троих немецких бизнесменов, что вовсю заигрывали с хорошенькими официантками в саронгах.

Макс устало сел на стульчик, представлявший собой огромную подушку-переросток на деревянных ножках, и оглядел бар. Стены были увешаны фотографиями знаменитостей в обнимку с шеф-поваром ресторана и барменами.

Макс заказал яблочный мартини.

— Не слишком ли крепко для такого времени суток? — поинтересовалась спустя полчаса темноволосая официантка, поставив перед Максом пятнадцатую порцию. Она издалека наблюдала, как симпатичный парень хлещет мартини, словно это был сок.

— Хм, — Макс обезоруживающе улыбнулся, блеснув белыми зубами, — я тоже крепок, так что не беспокойся. — Он уже был изрядно пьян. — Принеси сразу три порции, чтобы не бегать. Неужели настоящий мачо не может хорошенько надраться? Или в вашем баре это дурной тон?

— Плохой день? — сочувственно спросила девушка, ставя на столик соленые орешки и забирая уже пустой стакан.

Макс мотнул головой:

— Я бы сказал иначе. — Он хохотнул и хлопнул ладонями по подушке. Ему никак не удавалось разглядеть лица официантки, потому что солнце из окна подсвечивало ее сзади. Макс прищурился. — Плохой год, крошка. И вообще жизнь не удалась.

— Да брось! — Девушка скептически подняла брови. — Наверняка не все так ужасно, как ты говоришь. Ты красив, здоров — по крайней мере с виду, — и у тебя явно хватает денег на выпивку. Бывает и хуже.

Макс нетвердой рукой взял очередной стакан с мартини и ухмыльнулся. Официантка сходила к барной стойке за следующей порцией. Когда она наклонилась, чтобы поставить ее перед Максом, ее тень упала ему на лицо, ненадолго загородив солнце. Теперь он мог рассмотреть девушку получше. У нее оказался плоский загорелый животик, видневшийся между саронгом и фирменной майкой.

Макс был удивлен, испытав желание лизнуть эту полоску кожи.

Черт, он явно перебрал!

— Зови, когда допьешь, — сказала девушка с улыбкой и направилась к весело гомонящим немцам.

Макс прикрыл глаза, пытаясь определить, насколько он пьян; когда он снова открыл их, перед ним маячила другая нимфа в саронге, на сей раз блондинка с огромной грудью, высокой и круглой, словно два мяча.

Нимфа трясла его за плечо.

— Сэр, очнитесь, сэр.

Макс взглянул ей в лицо. Черты расплывались. Он ощутил легкий спазм в животе, и на него накатила тошнота.

— Сэр, вы сидите здесь уже два часа. Боюсь, я вынуждена спросить, в состоянии ли вы оплатить свой счет. Кажется, вы заснули на целых полчаса. Будете пить дальше или расплатитесь?

Макс потер глаза и снова попытался сфокусировать взгляд на официантке. Ничего не выходило: стены бара вокруг слегка покачивались, девушка двоилась. Глянув в окно, Макс увидел бассейн и лежаки вокруг. Сосчитать их в его состоянии было нереально.

Он вздохнул, понимая, что безобразно пьян, хотя и умудрился каким-то образом проспать целых полчаса. Оставалось напиваться дальше.

— Еще один мартини, — буркнул Макс, вытащив из кармана бумажник и показав его содержимое официантке. — Ангелочек, может, составишь мне компанию? Как тебя зовут? Я — Макс.

Девушка улыбнулась. Сидевший перед ней парень был, безусловно, хорош собой. Больше того, она была уверена, что видела его фото в каком-то журнале. Быть может, это актер? Или продюсер?

В таком случае, рассудила девушка, знакомство с ним — отличный шанс.

— Меня зовут Камилл. — Она протянула руку, наклоняясь вперед и заглядывая Максу в глаза. — Но нам запрещено сидеть с гостями бара. Увы. Давай, я принесу тебе твою выпивку.

Макс на секунду задержал руку официантки, словно надеясь, что это остановит покачивание стен вокруг. Разглядев наконец ее лицо, он пришел к выводу, что хорошенькие, пропорциональные черты — заслуга хирурга. Возможно, грудь тоже из силикона.

Когда он только переехал в Калифорнию из Англии, то думал, что красивые лица, окружавшие его, — не что иное, как природный дар. Но чем больше времени он проводил в Голливуде, тем быстрее развеивались его наивные предположения. Макс лично знал нескольких юных актрис, которые откладывали каждый цент на операцию, а затем появлялись на публике с полностью или частично переделанными лицами. Они меняли форму носа, делали липосакцию, увеличивали грудь и ягодицы, наращивали волосы и ногти. Один Бог знает, кто из них был по-настоящему красив, а кого перекроили опытные руки пластиков. Постепенно, впрочем, Макс научился отличать работу хирурга от натуральных черт. Сейчас перед ним было типичное «перекроенное» лицо.

В любой другой день Макс и взгляда не бросил бы на девушку вроде Камилл. Но опасная комбинация из мартини, огромных сисек и злости на Сиену сделали невозможное: Камилл Максу понравилась.

— Мне нужно возвращаться к работе, — хихикнула девушка, пытаясь отнять у Макса руку.

— Ты слишком хороша собой, чтобы работать в подобном месте, — польстил ей Макс. — Ты, случаем, не актриса? Или, может, модель?

— И то и другое, — ответила официантка, задрав нос. Она знала себе цену. — А ты чем занимаешься?

— Режиссурой, — сказал Макс и даже в своем пьяном состоянии заметил жадный блеск в глазах Камилл.

Должно быть, решил он, бедняжка увидела в нем свой шанс. Если бы она знала, насколько он неудачлив в работе, то никогда не посмотрела бы на него дважды.

— Слушай, — заговорщицким тоном сказала девушка. — Моя смена заканчивается в одиннадцать. Если захочешь, — она наклонилась и провела длинными пальцами Максу по шее, отчего у него встали дыбом волоски на руках, — мы можем придумать что-нибудь поинтересней мартини. Поболтать, к примеру.

— Звучит многообещающе. — Макс хищно оскалился.

Пожалуй, именно подобного предложения ему и не хватало.

Сиена сидела на диване, поджав под себя ноги. В руках у нее был огромный рожок мороженого. На ней были пижамные штаны и огромный вязаный свитер Хантера. На ногах — светлые носки Макса, которые были ей велики. Укладка свалялась, макияж был смыт слезами и не слишком аккуратно стерт молочком. Веки покраснели и опухли.