Сьюзен Виггз - Просто дыши

Саре хотелось умереть, просто умереть.

— Все в порядке? — спросил ее Уилл.

— У нее все хорошо, — вмешался Джек.

Уилл не изменил выражения лица или своей позы, но неожиданно он стал защитником, может быть даже опасным защитником.

— Я спрашиваю Сару, — сказал он.

— Я в порядке, — выпалила она, эхом повторив за Джеком, без усилий подчиняясь старой привычке. — Правда, — добавила она, — и спасибо за то, что позвонил сегодня утром, и за то, что пришел рассказать об Авроре. — Она умоляла его глазами, потом жестом показала на своего визитера. — Я хочу услышать все, но…

— Позже, — сухо произнес Уилл, его взгляд в последний раз окинул Джека с презрением.

Горло Сары пересохло.

— Хорошо, — сказала она тихо, ненавидя это мгновение, ненавидя то, что она все еще чувствует влияние Джека, даже сейчас.

Она вышла с ним на крыльцо.

— Уилл, я не знала, что он приедет. Не имела представления.

— Все в порядке. Послушай, он их отец. Это никогда не изменится.

Она никогда не видела его таким подавленным. Он выглядел разбитым. Может быть, даже измученным. И самое худшее во всем этом было то, что она не знала, как это исправить.

— Мне нужно идти, — сказал он. — Нам с Авророй нужно сделать массу всего.

— Конечно, — кивнула она, ее горло сдавил спазм.

— Я должен сосредоточиться на ней, Сара. Она нуждается во мне даже больше, чем я осознавал.

Она поняла наконец. Он хочет, чтобы она отошла в сторону, дала ему время и пространство, чтобы разобраться с Авророй и тем, что она сделала. Сбежав, Аврора продемонстрировала правду, которую они и без того знали. Она была приоритетом для своего отца. Она эмоционально поставила себя между ним и Сарой.

— В любом случае, — сказал он, направляясь к грузовику, — увидимся.

Пытаясь собраться, Сара вошла в дом. Джек смотрел на мальчиков на кухне. В комнате было странно тихо, и она потянулась включить радио — тихо. Ее выбор был наилучшим, передавали песню «Приди посмотри на меня».

— Это парень, с которым ты встречаешься? — спросил Джек, его голос был обычным, словно встречаться с кем-то было не таким важным делом.

— Тебя это не касается, — сказала она, затем вздрогнула, потому что ее голос прозвучал по-детски.

Он изучал ее лицо, и она ощутила жар, заливающий ее щеки.

— Черт! Ты влюблена в него.

Она этого не отрицала. Как она могла?

— И это меня касается, поскольку я посылаю тебе чеки размером с Милуоки каждый месяц. Одно только лечение бесплодия стоило мне целого состояния. Ты плохо возвращаешь мне мои инвестиции.

На мгновение Сара ощутила приступ ярости по отношению к Джеку и представила себе замахнувшуюся для удара собственную руку, свой пылающий рот, когда она ударит его, затем опустит руку, с облегчением. Но фантазия растаяла с горьким смехом.

— Полагаю, ты ожидаешь, что сможешь достаточно меня разозлить, чтобы я сказала тебе: «Забирай свои чертовы чеки». Хорошая мысль, но мне предстоит растить двоих детей, Джек. Ничто не может вывести меня из себя в достаточной степени, чтобы я отбросила их будущее.

Он схватил фотографию Сары и Уилла с холодильника, и магниты рассыпались по полу.

— Ты думаешь, что любишь этого клоуна? Не будь глупой, Сара. Ты можешь думать, что влюблена в него, но это не так. Ничего из того, что ты чувствуешь, не является реальным. Ты все еще разочарована тем, что произошло между нами.

— Ты больше не знаешь меня, Джек.

— Вот почему я здесь. Я думал, что могу воссоединиться с тобой на определенном уровне, ты знаешь, ради детей. Вместо этого я пролетаю весь путь сюда и обнаруживаю мать моих детей трахающейся с каким-то местным мужланом.

Этого было достаточно. Сара встала у двери и открыла ее.

— Ты только что сказал волшебные слова. Никто не может разговаривать со мной так при моих детях. Тебе пришло время убираться.

Джек колебался, и в его лице было что-то, что она помнила с тех времен, когда любила его. Он больше ничего не сказал, но повернулся и вышел. Она стояла, глядя на него, слыша, как в кухне воркуют дети, когда Джек, казалось, растаял в густом тумане и исчез.

Неожиданный визит Джека прояснил для Сары кое-какие вещи. Замечание, что она перешла всякие границы в своем разрушенном браке, не имело для нее значения и никогда не будет иметь. Не было возможности перейти границы в том, что произошло у них с Джеком. Проблема разрешилась сама собой. Одним пунктом в списке неотложных дел стало меньше.

Она знала, что любовь — это не нечто постоянное, она меняется в формах и интенсивности. Ее чувства к Джеку были реальны, но им пришел конец, и она сочла себя одним из счастливчиков. Оставаться в браке, из которого ушла любовь, означало жить лишь наполовину. Это было существование, но оно было плоским и бесцветным, как набросок для комикса.

С Уиллом она обрела новую глубину любви и новые высоты страсти, но тень сомнений омрачала ее. Были времена, когда она думала, что Джек превосходный мужчина, и она ошибалась. Что, если она ошибается и с Уиллом? Что, если время изменит и их тоже?

Она велела себе прекратить тревожиться из-за ответа на этот вопрос. Ее сердце открылось, словно цветок, хотя она оставалась реалистом. Человек не может испытывать то, что она испытывает, и удержать на лице розовые очки. Сара обнаружила, что так сильно любить — больно, но было невозможно не любить. И это не просто состояние, но нечто живое и жизненно важное, что забирало у нее все, что она имела. У нее есть работа, которую надо сделать.

Пытаться стать ближе Авроре, может быть, глупо. Но это не остановит ее.

Когда ты хочешь разрушить стену, ты начинаешь не с того, что за ней, но с того, кто ее воздвиг.

Отличники из художественного класса Авроры отправлялись к маяку Поинт-Рейз, чтобы поработать над проектом. Виктор Шопен сказал Саре, что она всегда желанная гостья на уроках, а путешествие к маяку давало Саре превосходную возможность поговорить с Авророй. Она оставила близнецов с бабушкой и направилась по изогнутой асфальтовой дороге.

Припарковав «мини» рядом с желтым школьным автобусом, Сара осмотрела учеников, которые разошлись веером по холмам и мысам в поисках идеального места для наброска. Каждое выгодное положение являло новую перспективу. Это был один из самых драматичных участков, чтобы следить за миграцией серых китов, которые проходили этот пункт в своем путешествии от Аляски в Мексику, и Сара знала, что башня маяка была самым любимым предметом рисунков Авроры.

По контрасту со спокойной бухтой крайняя западная оконечность региона была местом опасности. Море разбивалось о скалистые утесы, которые парили, словно контрфорсы готического собора над пустыми обширными пляжами, усеянными водорослями, которые выбрасывало на берег. Глубокий звук волн эхом отдавался в животе Сары, вызывая спазмы.