Джанет Дейли - Аргентинское танго

— Это ошибка. Я знаю, что это ошибка. Роб не может быть мертв. Не может! — Лес яростно сражалась с этим фактом, не хотела с ним смириться, не желала поверить, что ее единственный сын погиб. — Это неправда. Это неправда.

Крепко обхватив себя руками, она раскачивалась взад и вперед на диване гостиной, не видя и не сознавая окружающего.

Перед ней появился какой-то предмет и приблизился к ее губам, но Лес отвернулась.

— Выпей, — произнес голос Рауля с мягкой настойчивостью.

— Не хочу. Я ничего не хочу, — запротестовала она. — Я хочу только Роба. Я хочу, чтобы мой сын вернулся.

— Ш-ш-ш, девочка, успокойтесь. — Рядом с ней присела Эмма. — Вам очень больно, я понимаю. Выпейте. Я приготовила для вас горячий сладкий чай.

Лес взяла чашку, но просто сжала ее в своих холодных-холодных ладонях.

— Эмма, мне надо позвонить Эндрю. Мне надо сказать ему.

— Все в порядке, дорогая. Я уже позвонила ему. Скоро он будет здесь.

— Одра, Мэри?

Эмма кивнула. Она уже связалась с ними. Лес не отрываясь смотрела в чашку.

— Как мне рассказать Трише? Я не знаю, что ей сказать… как ей сказать…

Она прикрыла глаза рукой, чувствуя, как по ладони текут слезы.

— Я не могу в это поверить. Он был таким счастливым после победы в этой игре. Как это случилось? Почему? Почему он должен был умереть?

— Не терзайте себя этими отчего и почему, — утешала ее Эмма. — Вам это не дано знать. Никому не дано знать, почему от нас забирают тех, кого мы любим.

— Он был таким молодым. Это несправедливо! Вся жизнь у него была впереди…

Кто-то забрал у нее чашку, и Лес начала безудержно рыдать. Ее обняла пара рук и стала покачивать, как маленькую. Каким-то далеким краем сознания Лес догадывалась: это Рауль, но почти единственным, что она сознавала, была ее боль.

Через полчаса одновременно прибыли Одра и Мэри. Одра влетела в гостиную, отдавая распоряжения:

— Эмма, прошу вас, сейчас же позвоните в полицию. Там снаружи репортеры. Это частное владение, и я требую, чтобы их немедленно выдворили отсюда. Я не потерплю, чтобы мою дочь в такой час тревожили бестактными вопросами.

Мэри подошла к дивану. Глаза ее покраснели от слез. Она крепко обняла Лес и прижала сестру к себе.

— Лес, какое горе. Какая жалость.

И они вместе заплакали.

Прозвенел дверной звонок. Когда Лес увидела, что в гостиную входит Эндрю с онемевшим от горя лицом, она пошла к нему навстречу и обняла его.

— Наш сын. Наш мальчик. Эндрю, они говорят, что он умер.

— Но как это случилось?

— Огонь… мы думаем, что он вошел в конюшню, чтобы вывести лошадей, и… попал в ловушку.

Ее преследовало видение: Роб пытается выйти из горящего помещения, но пламя разрастается, не давая ему бежать. Ужасная смерть сына в огне только усиливала ее горе.

— Господи… — Эндрю зарылся лицом в ее волосы, крепко прижимая Лес к себе.

Эмма внесла поднос с кофейным сервизом и поставила его на низкий столик.

— Если кто-нибудь хочет чай вместо кофе, то на кухне есть и чай, — сказала она.

Мэри налила одну чашку себе, другую — Одре. Рауль отказался.

— Эндрю, нам надо позвонить Трише, — сказала Лес. Ее подбородок дрожал от еле сдерживаемых слез, в то время как Эндрю плакал за обоих. — Я не хочу, чтобы она узнала о Робе из газет.

Вновь зазвенел звонок, и на этот раз открывать дверь пошел Рауль. На пороге стоял перепачканный в саже начальник пожарной команды. Он нерешительно вошел в прихожую и, сняв каску, сунул ее под мышку.

— Мы… кажется, мы выяснили причину пожара, мистер Буканан. — Он неловко поежился. — Я… гм… я не хотел бы тревожить миссис Томас, но считаю, что должен с ней поговорить, если она сейчас в силах со мной увидеться.

По выражению глаз этого человека было понятно: ему хочется, чтобы Рауль ответил ему, что Лес не может с ним говорить. Рауль желал бы избавить Лес от того, что ей предстоит услышать, но он понимал, что не может этого сделать.

— Подождите немного, пожалуйста.

Он оставил пожарного в прихожей и вернулся в гостиную.

— Лес, пришел брандмейстер. Он хотел бы поговорить с тобой.

— Скажите ему, чтобы вошел, — приказала Одра.

Рауль привел человека в закопченной одежде в гостиную.

Пожарный явно чувствовал легкое замешательство при виде вопросительно устремленных на него глаз.

— Как я уже сказал мистеру Буканану, мы уверены, что нашли причину пожара. — Он остановился, но никто не поторопил его вопросом. — Мы нашли улики, которые свидетельствуют, что кто-то в мастерской для сбруи… гм… употреблял… чистый кокаин.

— Кокаин? — потрясенно воскликнул Эндрю и повернулся к Лес, у которой на лице появилось такое же недоумевающее и недоверчивое выражение, как и у него.

— Мы нашли то, что осталось от трубки, с помощью которой нюхают наркотик, а также бутыль, в которой хранили эфир. Это чрезвычайно летучее вещество. Вспыхивает от малейшей искры. Кто-то раскуривал кокаин, и случилось… нечто вроде взрыва.

— Вы считаете, но не можете быть уверены, — резко возразила Лес. — Если вы говорите, что наш сын…

— Миссис Томас, мне очень жаль. Огонь начался с мастерской. Мы нашли тело вашего сына неподалеку от двери. Более чем вероятно, что у него вспыхнула одежда и он побежал. Труп вашего конюха мы обнаружили под развалинами рухнувшего второго этажа. Все улики показывают, что ваш сын находился в мастерской. Я понимаю, что очень трудно услышать что-нибудь подобное о собственном сыне. Мне было бы тяжело, будь это мой ребенок. Но это не меняет фактов.

— Нет. — Лес отвернулась от пожарного.

— Кто об этом знает? — властно спросила Одра.

— В настоящий момент знаю я и один из моих офицеров. Я ничего не сказал никому из репортеров снаружи… не хотел до тех пор, пока не увижусь с миссис Томас.

— Иными словами, вы подозреваете, что мой внук курил кокаин, я правильно вас поняла? — спросила Одра.

— Да, мэм.

— Тогда не проще ли будет сказать, что причиной пожара было курение? — с вызовом продолжала она. — Известно, что это нередко вызывает пожары в конюшнях, не так ли?

— Именно так, мэм, вызывает.

— Вы понимаете, разумеется, что я не предлагаю вам солгать насчет пожара. Но наша семья чрезвычайно высоко оценит, если ее уберегут от всяческих грязных репортажей. Я уверена, что трагические последствия действий моего внука уже сами по себе — достаточное наказание. Разве вы так не считаете?

— Сделаю все, что смогу. — Начальник пожарной команды повертел в руках каску. — Еще раз примите мои соболезнования…