Сэр - Р. Дж. Льюис

секунды после начала танца. Его руки обхватывают мои изгибы, притягивая к своему твердому телу. Я ощущаю каждый сантиметр его тела, и пока его губы целуют любую обнаженную кожу, до которой он может дотянуться, я запрокидываю голову, глядя на огни, чувствуя, как комната кружится в разноцветных лучах.

Я безумно счастлива.

Я хочу вечно быть в его объятиях.

Я хочу чувствовать, как его губы посасывают и покусывают каждый сантиметр моего тела.

Я сгораю от желания, и когда его губы возвращаются к моим, томно целуя меня, понимаю, что мы не танцуем. Мы прижаты друг к другу, моя нога обвивает его бедро, его рука держится за мое бедро, прижимая меня к себе. Мы целуемся, его поцелуи страстны, прикосновения его языка к моему говорят о его отчаянии.

Сердце бешено колотится, когда он по-хозяйски хватает меня за задницу, как бы отгоняя весь мир, как бы говоря: «Не мешайте нам, мы заняты».

И как раз в тот момент, когда я думаю, что он собирается завести меня в темный угол и заняться мной, тот отстраняется и ведет меня обратно в бар. К тому времени я замечаю Алекса за одним из столиков, и рядом с ним блондинка, но это не та блондинка, на которую он обращает свое внимание. Его глаза следят за Аной на танцполе. Она танцует с другим мужчиной, и Алекс выглядит немного растерянным.

Я подхожу к нему, чтобы поприкалываться.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, сдерживая улыбку.

— Твоя подруга — дразнилка, — говорит он мне. — Я не могу представить себе более полярную противоположность тебе, Айви.

Я приподнимаю бровь.

— Тебе не нравится Ана?

Он выпивает шот и практически выскакивает из-за столика.

— Я этого не говорил, — говорит он мне, а затем уходит.

— Они будут заниматься этим всю ночь напролет, — говорит мне Эйдан. — Заводить друг друга. Еще до рассвета они окажутся в одной постели.

Я смеюсь.

— Пока я в твоей постели, мне все равно.

Взгляд Эйдана прожигает меня насквозь.

— Ты будешь в моей постели, Айви, и ни в чьей другой. И так будет всегда.

***

Эйдан открывает дверь, и я чуть не падаю внутрь, но он крепко обхватывает меня руками, удерживая в вертикальном положении. Его губы не отрываются от моих, когда мы врываемся в квартиру. Я расстегиваю его рубашку, а он задирает мое платье.

— Всю ночь хотел сорвать с тебя эту вещицу, — рычит он, обхватывая мои бедра.

Затем он хватает меня за голую попку, прижимая к себе. Приподнимает меня, и я уже расстегиваю пуговицы на его рубашке, жадно целуя открывающуюся кожу. Он прижимает меня к ближайшей стене, рукой теперь блуждает между моих ног, поглаживая мою сердцевину. Я задыхаюсь, отрываясь от его губ, и втягиваю воздух в легкие. Волны удовольствия обжигают мое тело, согревая живот, вызывая покалывание во всем теле.

— Боже, Эйдан, — стону я.

Он хмыкает, отстраняясь, чтобы посмотреть на меня, его губы распухли.

— Блядь, мне нравится, когда ты меня так называешь.

— Зову тебя Эйданом?

— Это уничтожает меня, Айви. Не останавливайся. Больше никакой этой «мистер Уэст» херни. Не в офисе.

— Эйдан, — шепчу я, и он на мгновение закрывает глаза, наслаждаясь.

Я повторяю его имя снова и снова. Стону его, шепчу. Я облизываю дорожку вниз по его шее, повторяя его. Кусаю его за мочку уха, клеймя его имя своими зубами. Эйдан, Эйдан, Эйдан.

Мы едва успеваем добраться до спальни, и к этому моменту уже почти полностью раздеты. Лифчик падает на пол, платье все еще скомкано на бедрах, а трусики исчезли где-то по пути в спальню. Эйдан опускает меня на кровать и стаскивает свои боксеры. Здесь нет медленного пламени. Он широко раздвигает мои ноги и сразу же входит в меня, громко застонав. Это стон боли, и Эйдан говорит о часах его пыток.

Он жестко трахает меня, его руки повсюду, хватает меня за грудь, за бедра. Эйдан входит в меня, дышит мне в рот, а затем опускает голову между моей шеей и плечом. Языком облизывает мое горло, а тело двигается все быстрее. Он дикий, неумолимый, и я выгибаю спину, раздвигая ноги еще шире, приветствуя это.

— Ты идеальна, — выдыхает он. — Ты ощущаешься идеально.

Я провожу руками по его спине, впиваясь ногтями в кожу, пока он подводит меня ближе к краю. Эйдан поднимает глаза, чтобы понаблюдать за мной, его тяжелый взгляд сосредоточен на моем лице, когда я кончаю, поднимаю голову, прижимаюсь губами к его губам, пока качусь на волне удовольствия.

Эйдан кончает сразу после меня, целуя меня в ответ. Это нежный поцелуй, и он замирает, глядя мне прямо в глаза. Выражение страдальческое, но в его взгляде есть нотка надежды.

Он смотрит на меня с таким благоговением, что я с уверенностью понимаю: передо мной тот самый Эйдан, который был раньше — тот самый Эйдан, который есть сейчас — оба они стали одним целым.

***

Эйдан

Сиденья в самолете…

Весь из себя выскочка с тяжелым характером…

Сумка со слоновьим принтом…

Красные и черные волосы…

Я заинтригован, ненасытен…

Я хочу попробовать ее на вкус…

Я хочу попробовать эту сквернословящую красотку…

«Ты думаешь, я красотка?»

Я открываю глаза.

И отчаянно пытаюсь уцепиться за эти фрагменты, которые всегда ускользают от меня, прячутся в уголках моего сознания. Они всегда рядом, но их просто не видно.

Я поворачиваюсь, и моя рука тут же ищет ее. Она спит слишком далеко от меня. Я этого не допущу. Поэтому притягиваю ее к себе, прижимаюсь к ней, словно она — мой спасательный круг.

— Айви, Айви, Айви, — шепчу я, сердце бьется сильнее, когда я вдыхаю ее аромат, высовываю язык, чтобы попробовать ее на вкус. Я поражен. — Ты принадлежишь мне, Айви Монткальм. Мы принадлежим друг другу.

Я так долго чувствовал ее, дорожил ею, задаваясь вопросом, каково это было — смотреть, как она уходит. У меня сжимается грудь, и я чувствую... жалость к своему прошлому «я». Я совершенно опустошен тем, что он — что я — испытал эту боль.

Я утешаю его — себя — тем, что это привело нас сюда, в настоящее, к ней в нашей — в моей — постели. Она — свет в моей тьме, сладкая, благословенная радость в моей жизни.

Я влюбляюсь в Айви.