Здесь умирает надежда - Энн Малком

Сначала я боролась с этим, опасаясь.

Затем я наклонилась к нему. Погрузилась в неописуемую радость.

А потом мы все потеряли. Я потеряла все. Потеряла себя. И Карсон тоже. Потерял меня. Потому что я оторвалась от него.

По крайней мере, я так думала.

Но я ошиблась, будучи ослепленной своей болью.

И забыла, что он — мой. Он никуда не собирался уходить. К лучшему или к худшему, независимо от того, что я с ним сделала, он никуда не уйдет.

Я скрывала эту единственную часть себя, потому что стыдилась. Эта часть меня спряталась так, чтобы никто не мог ее найти. Никто об этом не знал. Люди, конечно, замечали, что я стройная. Естественно худая.

Это же Лос-Анджелес. Все в моем окружении ходили полуголодные. Я даже не была худшей из них. Далеко нет.

В этом городе пищевое расстройство не сюрприз. В этом нет ничего особенного. Это был один из величайших провалов общества, то, что оно сделало с нашими девочками.

Тем не менее, я сохранила это в секрете. Этот позор. Эту слабость.

Но теперь внутри меня нет ничего, кроме слабости. Теперь я не могла спрятаться от него. Я не собиралась исчезать. Не могу уже.

— Давай я накормлю тебя, — сказал он после долгого молчания.

Я ждала, когда Карсон заговорит, с колотящимся сердцем. Мои ладони вспотели, но зубы стучали от холода, хотя в доме тепло.

Вот что происходило при недостатке веса. Ваше тело не может регулировать температуру. Вы постоянно мерзнете, потому что нет жира в организме, чтобы согреться.

— Ты никуда не пойдешь, — пробормотал он. — Я не позволю. Я накормлю тебя. — Его взгляд проникл в меня, согревая каждый дюйм. — Позволь мне накормить тебя, — он шептал.

Конечно, рецидив расстройства пищевого поведения не преодолевается с помощью чего-то такого простого, как «позволь мне накормить тебя», но я последовала за ним на кухню.

Я была в «Клатче».

Пьяная.

Просто в хлам.

Несмотря на то, что я едва могла стоять, я все еще была парализован страхом и стыдом за то, что собиралась сделать.

Этим утром я проснулась с Карсоном. Он убрал волосы с моего лица и поцеловал в макушку, пообещав, что увидится со мной позже, и сказал, что я должна съесть завтрак, который он поставил на тумбочку.

Я проспала всю ночь. До позднего утра. Проснувшись в объятиях Карсона.

Я ничего не сказала, когда он уходил, была в шоке. Встала, отхлебнула кофе, и медленно поела. Всю тарелку.

Это было, конечно, восхитительно.

И именно тогда его слова поразили меня. Он увидится со мной позже. Это обещание. Без возражений. Прошлой ночью он сказал, что устал. Что он больше не будет стоять в стороне.

Моя первая попытка из «Белого Клыка» провалилась.

Большинство людей кричали бы на меня, чтобы я погрузилась в то чувство радости, которое испытала, когда проснулась.

Я надеялась, молилась, что большинство людей не знают, каково это — жить внутри такой кожи.

Самым разумным было пробиться обратно к любящему мужчине. Но рациональное мышление еще не существовало. Я боролась, чтобы выжить. Я не принимала правильных решений. Я все еще саморазрушалась. Все еще вела себя как придурошная.

Итак, я была в «Клатче».

Карсон тоже здесь. Я знала его расписание. Конечно, он мог бы выполнять поручения Джея, например, наказывать врагов или похищать боссов русской мафии или что-то еще, черт возьми, но шансы были определенно в мою пользу.

Если бы он был здесь, он бы засек меня в ту же секунду, как я вошла в дверь. Я знала, что у Джея офис с видом на весь клуб, но я также знала, что дома у него были жена и ребенок, так что, скорее всего, он не сидел там, как какой-нибудь криминальный авторитет. Теперь он вел себя как преступник в своем домашнем офисе, рядом с женой и ребенком.

Но у Карсона не было жены.

Или ребенка.

Так что он сидит здесь.

И он контролирует ситуацию.

Значит, парень у двери, бормочущий что-то в рацию, вероятно, разговаривал с ним.

Я подошла к бару, покачивая бедрами, музыка стучала по моей коже.

— Водку, — сказала я бармену, который сразу же подошел ко мне.

Я выглядела хорошо. Но люди не видели, насколько я мертва внутри.

— Чистую, — добавила я, опираясь на предплечья и слегка наклоняясь, чтобы моя обнаженная спина и ноги были видны всем мужчинам с танцпола.

Да, я выглядела слишком худой, особенно для Карсона, который хотел, чтобы я была здоровой. Для этих мужчин, лишенных чувствительности к образу Лос-Анджелеса и которым было на меня наплевать, я выглядела хорошо.

Я выпила водку и повернулась.

Это не заняло много времени.

Даже песня не сменилась.

Мужик подтолкнулся ко мне так сильно, дав понять, что