Кэтрин Эллиот - Женатый мужчина

Я затаила дыхание, представив Роуз в белой больничной рубашке: всего лишь очередной пациент, старушка, умирающая в объятиях любимого. Седая голова Дэвида склонилась над ее белой головкой, их пальцы сплелись, и на смертном одре она сделала свое признание… Роуз просила отпущения грехов. Просила у меня прощения. Да неужели. За то, что пыталась отобрать у меня моих детей? Я подавила судорожный вздох и стала разглядывать узор на скатерти. Меня захлестнула волна отвращения. Ну уж нет, я так не думаю. Не могу я ее простить. По крайней мере, не сейчас. Подумаю об этом позже, но никак не сейчас, когда мне только что пришлось пережить самый жуткий час в моей жизни!

– Но почему вы все это мне утром не рассказали? – вдруг накинулась я на Дэвида. – Когда я была еще там, в Незерби, и видела вас в кабинете Арчи? Почему вы мне тогда не рассказали? И почему полиция ничего не знает? Ведь вы могли бы избавить меня от этого кошмара! Я ведь видела, как полицейская машина ехала по дорожке к особняку – наверняка они искали меня!

– Да, так оно и было, – невозмутимо произнес Джек – И мы знали, что они приедут. За десять минут до того мне позвонили из полицейского участка и предупредили, что сейчас приедут тебя допрашивать. Тогда я еще понятия не имел, что происходит. Дэвид собирался мне рассказать, но не успел, и по голосу полицейского у меня сложилось впечатление, что у тебя большие неприятности. Я хотел дать тебе время, поэтому просто сказал им, что не видел тебя. Это же правда. Поэтому я и не обернулся, когда ты постучала в кабинет.

– А я хотел рассказать Арчи и девочкам, что натворила Роуз, но только не в присутствии полиции, – тихо проговорил Дэвид. – Я хотел от них отделаться. Значит, надо было куда-то отослать тебя, так как им нужна была именно ты. Они заглотали наживку, но я понятия не имел, что они так быстро тебя разыщут. Я должен извиниться перед тобой, Люси, но, боюсь, разговор с Арчи и девочками стоял у меня на первом месте. Я хотел, чтобы они услышали о преступлении Роуз от меня, а не от сержанта полиции.

Я представила, как Джек и Дэвид заходят в гостиную, садятся перед Феллоузами и рассказывают им, что натворила Роуз.

– Они были в шоке?

– Просто в ужасе. Даже не могли поверить сначала. Особенно девочки. С Пинки случилась истерика. Но потом, немного позже, они вроде поняли…

Я кивнула.

– Думаю, теперь всем все понятно.

Мэйзи потрясенно качала головой, глядя на свои ладони. Повисла тишина.

– А полиция знает правду? – спросила я. Меня внезапно опять охватил страх. – Вы им рассказали?

– Я позвонил и сказал, что хочу дать показания. Они наверняка уже передали по рации. Я сейчас же еду в Оксфорд, – он посмотрел на часы. – Просто хотел сначала тебе все объяснить. Лично.

– Спасибо, Дэвид, – с благодарностью произнесла я. – И… как думаете, они вам поверят? – встревоженно спросила я.

Он улыбнулся.

– Не бойся. В палате за шторкой была еще медсестра, хотя Роуз ее не видела. В таких обстоятельствах, когда человек при смерти, медицинский персонал всегда должен быть рядом. Она все слышала.

Я кивнула и вздохнула с облегчением. Дэвид помолчал немного и тоже вздохнул.

– Ну, мне пора, – устало произнес он, положив руки на колени и поднимаясь со стула. Мне показалось, что он вдруг постарел. Он выглядел совсем изможденным.

– Но я все же одного не понимаю, – Мэйзи его остановила. – Почему Бен сказал, что это он устроил пожар?

Мы все обернулись, услышав в коридоре шум. Хлопнула входная дверь. По коридору застучали шаги, и открылась дверь кухни. Джек протянул руку.

– А давайте его и спросим, – тихо произнес он. – Он как раз пришел.

Глава 31

– Бен? – Я вскочила из-за стола.

Он стоял в дверях, а потом медленно зашел на кухню, потупив темные, сверкающие глаза. На меня он не смотрел. Я увидела в коридоре Лукаса: он аккуратно притворил входную дверь. Мэйзи красноречиво покосилась на мужа голубыми глазами. Он кивнул и торопливо подтолкнул в гостиную Макса, облизывающего леденец.

– Бен, милый, это очень важно. – Я обогнула стол и села перед ним на корточки, заметив, что он крепко вцепился в руку Джека. Другая рука была сжата в кулак. Я взялась за край его футболки. – Бен, ты почему сказал полиции, что устроил пожар?

– Потому что это так и было, – упрямо пробурчал он, потупившись.

– Но это же неправда. Бабушка рассказала Дэвиду, что это она сделала. Она устроила костер в мусорной корзине.

– Это бабушка? – Он ошарашенно поднял голову. – Но зачем?

– Чтобы напугать вас, потому что я ушла, и… в общем, это очень сложно объяснять, но она вовсе не хотела сжечь наш дом. Просто огонь разгорелся. Но Бен…

– Но она сказала, что это сделала ты! – выпалил он. – Когда она вбежала в дыму к нам в комнату с лестничной площадки, я крикнул: «Бабушка, дом горит!» А она ответила: «Да, я знаю, это ваша мама не выключила газ, и кухня загорелась!»

Я чуть в обморок не упала. Боже мой, даже тогда, когда лестница за ее спиной была вся в огне, она стремилась очернить меня! Даже в самом пекле, в горящем здании, пытаясь спасти внуков, эта змея нашла время, чтобы подчистить все подозрительные моменты в своей истории!

– Но почему ты сказал полицейским, что это твоя работа?

– Я думал, что тебя в тюрьму посадят! – завопил он со слезами на глазах. – Мне казалось, что полицейские решат, что ты так ужасно поступила, оставив нас одних, да еще со включенным газом, и засунут тебя за решетку, и мы больше никогда тебя не увидим! Поэтому я и соврал, что это я, ведь детей в тюрьму не сажают! – Он кричал во весь голос, слова вырывались судорожными всхлипами, плечики его тряслись.

– О, мой дорогой! – Я обняла его. Его маленькое тельце окаменело, оно тряслось, но было напряжено, как струна, и он не бросился мне на шею. Я взяла его за плечи и отодвинула на расстояние вытянутой руки. Я знала, что есть что-то еще. Что мне предстоит копнуть глубже.

– Но почему вы с Максом вообще оказались в амбаре? Разве бабушка не сказала, что вы должны ночевать в доме?

– Нет, не сказала, – всхлипнул он, – к тому же я с ней поссорился.

– Из-за чего?

– Когда ты уехала, она подошла к нам в саду. Мы с Максом играли у прудика в теплице. Лежали на животе, кормили золотых рыбок, а она подошла и встала прямо перед ними. Тут я перекатился на спину, чтобы как следует ее рассмотреть. Мне в глаза солнце светило, но я все равно заметил, что у нее какое-то странное выражение лица, как будто она в лотерею выиграла. Она сказала: «Ну все, на этот раз ваша мамочка допрыгалась!» А когда я спросил, что это значит, она ответила, что ты поехала на свидание со своим дружком. – Слово «дружок» он презрительно выплюнул. – И что ты останешься с ним на ночь. Я встал и сказал, что это неправда и она лжет, потому что нет у тебя никакого дружка, а она сказала, что есть, и тогда я закричал: «Ну и что! Мама сказала, что Триша придет и посидит с нами, так что мы не обязаны торчать здесь с тобой, мы идем домой!» – Он перевел дыхание. – И я убежал.