Сара Харрис - Маленький секрет

— Папа! — Теперь Анна уже научилась выражать свои чувства словами. — Пожалуйста, не пытайся использовать меня для осуществления своей мечты. Я не могу…

— Барбара продолжала в том же духе, — перебил Дон, — и я не мог больше слушать все это. «Знаешь, она меня ненавидит. Она как будто заглянула наконец мне в душу и поняла то, что я и сама знала уже много лет…»

— Что именно? — тихо спросила Анна.

— То, что она не заслужила ребенка. То, что Господь или кто бы то ни был знал об этом, но допустил ошибку, случайно подарив ей ребенка. Ребенка, о котором она не могла позаботиться…

— Она должна трезво взглянуть на вещи, — сказала Анна, думая о том, что бы сказал на это Шон. — Ребенок — это не подарок. Я была самостоятельной личностью со своими потребностями и чувствами.

— Ну, мы поговорили, — решительно сказал Дон. — И все вышло наружу. Она рассказала мне о тебе. О том, как ты от нее ушла. Ты, которая была ее жизнью. Я сказал, что ты вернешься, и мы все обсудим. Ты, я, Кэтрин.

— Вот и хорошо, — сказала Анна, а сама подумала: «Почему вы не можете быть счастливы вместе, как родители Мирны?»

— Я рада, что ты наконец открыто говоришь о своих проблемах, — рассудительно сказала Анна.

— Конечно, Барбара сказала, что знала о Кэтрин. Уже больше года. Она просто выкинула это из головы, как обычно делает. Илейн видела нас вместе… как мы смеялись.

Анна представила, как Илейн Квили шепотком докладывает Барбаре: «Я видела, как они смеялись вдвоем — среди бела дня!»

— Думал, раз она призналась, что знала о Кэтрин, то что-то должно было произойти. Твоя мама очень гордая женщина, — с гордостью сказал он и снова погрустнел. — Как только она сказала, что все знала, браку наступил конец. Так больше не могло продолжаться. И не может продолжаться, так как я знаю, что она знает. Я пообещал ей сказать Кэтрин, что наша дружба должна прекратиться. Но Барбара сказала «нет», с нее хватит. «Я будто бы прозрела», — сказала она.

— Понимаешь, — Анна постаралась привести в порядок хаос своих переживаний, — наш с мамой разговор, возможно, был очень неприятным, тем не менее он придал ей силы, чтобы сказать тебе, что с нее…

— Но она не была сильной, — растерянно возразил Дон. — Она как будто сломалась. Я ее такой не знал, совсем не знал. Она не просто плакала. Ее будто бы выпотрошили. Она казалась… опустошенной.

— Но вы поговорили? — настаивала Анна.

— Она перестала плакать, и мы поговорили…

— Вот видишь, вы поговорили. Это хорошо.

— Да, мы поговорили. Она держалась холодно и сурово велела мне съехать тотчас же, хотя моя работа над освещением была в самом разгаре. Она потребовала у меня развода. Я, конечно же, возражал. — Он подобрался. — Тебе известны мои взгляды на брак и семью. Я ведь участник кампании нашей партии в защиту семьи.

— Я знаю, — сказала она.

Вдруг он посмотрел на нее так, будто вот-вот расплачется. Но не расплакался, только с усилием сглотнул и улыбнулся.

— Но я не мог с ней спорить… В тот день она была совершенно другой. И с того самого дня стала совсем другая. Она даже вынесла из моей комнаты все мои вещи. Сложила в чемодан все важные документы, связанные с партией. Я был так зол. Казалось, что вышвыривают не только меня, но и все напоминания обо мне… И я переехал к Кэтрин.

Он отвел взгляд в сторону, словно стараясь сдержать слезы.

— Мне пришлось разбирать весь этот хлам. Большую часть я повыкидывал. Раньше я как-то не задумывался, что многие бумаги абсолютно не нужны. — Он жалко улыбнулся.

— Почему тебе пришлось выбросить документы?

«Почему отец несчастлив даже теперь?» — недоумевала Анна.

— Ну, у Кэтрин немножко тесновато. Крошечная жилплощадь… Но поживем — увидим… Кэтрин сказала, что подновлять у нее нечего, и я, конечно, согласился. Даже полок не повесить, потому что, мол, все и так прекрасно. Знаешь, у нее трое детей. Все взрослые, как ты. Я не знаю, получится ли у нас. Вообще-то мне кажется, что я действую ей на нервы, — сказал он с невеселым смешком. — А прошла всего одна неделя. Никто из нас уже больше не молод, верно?

— Ну, я не знаю, как ты… — пошутила Анна. Она была еще в состоянии шутить.

«Счастливые люди всегда смеются», — писал Вильгельм Гроэ.

Она посмотрела на отца и на его рыжевато-коричневую кожаную куртку с большими карманами и молниями в самых неожиданных местах.

— ТЫ не хочешь снять свою куртку? — спросила Анна. Она была рада, что он, по крайней мере, разговаривает с ней. Она уже взрослая и больше для него не обуза.

За последние несколько недель Анна много узнала о человеческой психологии, и она поняла, что отец уже нашел решение своей проблемы — что делать со своей первой семьей. Выкинув из головы мысли о Барбаре, он казался более раскованным и веселым человеком. Он даже расстегнул ворот на рубашке.

Анна знала, что ему было не так просто расстегнуть эти две пуговицы. Без сомнения, за этой переменой в его стиле стояла Кэтрин. «Дон, расстегни ворот, — говорила она. — И надень повседневную куртку, которую мы купили. Внешний вид в политике — это все». «Ах, да. Я забыл про нее», — отвечал он.

Брак ее родителей умер еще несколько лет назад. Они должны были признать это как состоявшийся факт. Как сказал Троэ, и его слова подтвердил Денвил Джордж — «Дистанцироваться от ситуации — это так легко». Все, что требовалось от Анны, — это не забывать, что она больше не ребенок, не школьница. Помнить, что у нее достаточно своих проблем.

— Папа, а сейчас ты счастлив? С Кэтрин, — спросила Анна, полная решимости вести себя как взрослая.

— Счастлив ли? А что значит — «счастлив»? — сказал он раздраженно. — Я скучаю по Лландундо-коттеджу. Мне нравилось жить в доме номер шесть, — заявил он, точно капризный ребенок — Я потратил много сил на его подновление, как тебе известно. И я думаю, что увеличил его стоимость…

— И что, ты не мог найти способ, как тебе в нем остаться? — спросила Анна медовым голосом, сознавая, что копирует манеру Пэмми.

Но она старалась посмотреть на проблемы своих родителей бесстрастно, как чужой, посторонний человек.

— Ну, после нашего разговора… По-видимому, ты сказала Барбаре, что лучше не молчать, а говорить обо всем открыто?..

— Нуда. Но что ты этим хочешь сказать? То, что я виновна в том, что ваш брак разрушился?

— Анна, вряд ли это так, — усмехнулся Дон.

— Виновата в том, что тебе пришлось уйти? Дон глубоко вздохнул.

— Если бы ты могла съездить навестить свою маму, — сказал он, меняя тему разговора. — Кэтрин опасается, что у нее может случиться нервный срыв. Она видела Барбару в магазине. Та покупала дорогие готовые блюда. Кэтрин показалось, что она вот-вот упадет в обморок.