Шерил Вудс - Лучший из лучших

– Я вычислил вас, – небрежно прокомментировал он, направился к тому месту, где до этого стоял, и вернулся с пакетом.

– Что это такое? – подозрительно спросила она.

Марк достал бутылку вина, сандвичи и фрукты.

– Ленч для очень занятой актрисы, – он с улыбкой протянул ей розу. – И цветок для моей любимой.

Пульс Эрин начал убыстряться, пока не забился в бешеном ритме. Она попробовала положить руки на бедра, полагая, что это поможет успокоиться, и продолжала неотрывно смотреть на него. Он глядел на нее с такой надеждой, с таким благоговением.

– Хорошо, – со вздохом сказала она и слабо улыбнулась. Этот мужчина нравился ей все больше и больше, знал, с какой стороны подойти к ней, как преодолеть ее защиту. – Я думаю, завтрак мне не повредит.

– Конечно, нет, – радостно ответил он, разворачивая салфетку и устраиваясь прямо на полу, рядом с ней. – Возьмите соус. Что пожелаете: ветчину, сыр или кусочек курицы?

– Курицу.

– Правильный выбор.

– Не раздражайте меня.

Марк поднял руки, как будто сдавался, чему Эрин никак не могла поверить. Очевидно, он давал ей маленькую передышку, но она знала, что он и не собирается отказываться от своего плана. Хуже того – она понимала по биению своего пульса, даже когда немного успокоилась, что он начинал одерживать победу. И его неожиданное появление, без сомнений, скрасило этот, казалось, безвозвратно испорченный день. Ненавязчивые подшучивания Марка вызывали ее смех. Не было никакого давления, только легкая веселость.

Когда в павильоне стал собираться народ, Марк завернул остатки завтрака без единого намека с ее стороны.

– Сейчас я покидаю вас. У меня свои дела. Увидимся вечером.

Эрин почувствовала сильное волнение.

– Вечером меня не будет, – быстро сказала она, отчаянно пытаясь задержать его.

– Когда-нибудь все возвращаются домой.

– Это будет очень поздно.

– Я буду вас ждать, – подчеркнул он и пальцами нежно прикрыл ей губы, чтобы она не протестовала. – Удачи.

И не успела она произнести и слова в ответ, не успела закричать, чтобы он оставил ее одну, не успела даже перевести дыхание, как он ушел. Она застонала:

– Что же мне теперь делать?

– Ты меня спрашиваешь, Эрин?

– Нет, Дональд. Я сама с собой разговариваю.

– Похоже, что это имеет отношение к твоему приятелю. Он твой жених?

– Почему ты так говоришь? Я его едва знаю.

– Может быть, может быть. Но насколько я могу судить по тому, что наблюдал, он станет им быстрее, чем ты успеешь сменить свой сценический костюм.

Эрин сделала вид, что не обратила внимания на проницательность Дональда.

– Что ты делаешь сегодня вечером? – вместо этого спросила она.

– У меня встреча.

И так отвечал ей любой из знакомых, к кому бы она ни обращалась. Вечером ей пришлось одной тянуть время над куриным супом и салатом, которые она заказала. Однако никуда не денешься – домой идти все равно придется. Это она осознала так же ясно, как и то, что Марк будет ждать ее, сидя на ступеньках около двери. Она уже поняла, что он человек слова, и вместо того, чтобы радоваться, рассвирепела. Ведь он пообещал, что женится на ней раньше, чем через неделю.

Когда она наконец подошла к своей квартире чуть позже восьми, он действительно сидел около двери. А рядом с ним к стене была приставлена массивная дверь, которую он притащил с собой. Эрин не смогла сдержать улыбку.

– А некоторые мужчины приносят цветы.

– На данный момент это более нужная вещь.

– Только не говорите мне, что я хочу наставить вас на путь истинный.

– Упаси Боже! Просто я просчитал, что путь к вашему сердцу легче найти через ванную, поскольку, похоже, вам нравится там прятаться.

– Я там и не пряталась.

– Тогда как же это называется?

– Это… это…

– Я почти угадал?

– Возможно, – призналась она, когда они вошли в дверь.

Ее ответ удовлетворил его, и он, кивнув, занес дверь.

– Дайте мне отвертку, и я установлю дверь на место.

– Вы прекрасно знаете, где ее взять.

Он скептически заметил:

– Мышеловку уже зарядили?

Эрин усмехнулась:

– Только не говорите мне, что утратили вкус к приключениям.

– Ни в коем случае. У меня уже есть опыт.

Пока он, что-то мурлыкая себе под нос, устанавливал дверь, Эрин внимательно наблюдала за ним. Как он мог быть абсолютно уверен в том, что добьется того, чего хочет?

– Марк, – наконец произнесла она, – скажите мне одну вещь, только серьезно. Почему вы думаете, что любите меня? Вы такой сумасшедший, импульсивный. У меня возникло ощущение, что вы можете на секунду исчезнуть и снова появиться, но уже с кроликом, как фокусник. Я же обычная женщина. Мне нужен порядок в жизни. Я привыкла, чтобы меня окружали вещи, которые имеют смысл… Я должна знать, что могу положиться на человека. Вы не можете переделать меня так сразу.

– Вы мне и такая нравитесь.

– Я не это имею в виду.

Марк вздохнул:

– Я понимаю, что не это. Принцесса, не думаю, что любовь можно объяснить. Это просто чувство, которое испытываешь к другому человеку.

– Физическое влечение…

– И это тоже, – согласился он. – Но есть нечто несравнимо большее. Вы… Я не знаю, как это точно выразить. Меняется все мироощущение. Вы заставили меня чувствовать по-особенному.

Эрин с удивлением заморгала. То же самое ощущала и она, но услышать такое от него… Конечно, он не боялся рисковать, и это в нем ей нравилось. Если риск не был уж слишком опасным и большим, это она тоже поняла.

– Но я очень осторожная, – проговорила она, стараясь подчеркнуть, что, несмотря на взаимное влечение, они совершенно разные люди.

Он задержал на ней взгляд.

– Вы недостаточно хорошо себя знаете. Ведь вы можете быть и импульсивной. Вспомните, как мы встретились.

– Ну, это моя работа, мои роли. А в них я бываю разной. В реальной жизни я смотрю на вещи серьезнее. Нет-нет, мы с вами разные люди!

– Позвольте не согласиться, – упрямо заметил он. – Ваша неукротимая энергия, скрытая в подсознании, стремится вырваться наружу. Вы и актрисой-то стали потому, что иногда вам необходимо высвобождать вашу импульсивность.

Эрин никогда прежде не думала об этом. Возможно, изредка ей и хотелось убежать от себя самой, от своих мыслей о нестабильности бытия, повеселиться, дать волю энергии.

– Марк…

Он подошел и сел рядом с ней, прижав палец к губам, как бы заставляя ее не высказывать сомнений.

– Если бы здесь и не витал свободный дух, я все равно не перестал бы вас любить. И тут уж ничего не поделаешь, плохо это или хорошо…

– А не получится ли так, что рядом с таким сумасшедшим, как вы, я буду выглядеть скучной и вполне предсказуемой?