Мэри-Роуз Хейз - Аметист

— БЕЗУПРЕЧНЫМ ТЕЛОСЛОЖЕНИЕМ.

Гвиннет почувствовала, как отвисла ее нижняя челюсть, ! и, шлепнув при этом губами, она поспешила закрыть рот.

— Телосложением?.. — в полном недоумении промямлила девушка.

Но кольцо не шевелилось.

— Он все сказал. Не дави на него, — вполголоса предупредила Виктория.

— Теперь, кажется, моя очередь, — невольно протянула Джесс.

В ее голове возник единственный страшный вопрос — вопрос, который Джесс никак не решалась задать. Если ответ на него будет положительным, то все представления Джесс о будущем рухнут, как говорится, в одночасье, если же отрицательным — разочарование будет кошмарным.

«И все-таки я в это верю, — в ужасе подумала Джесс. — Не хочу! Это какая-то бессмыслица!»

И тут Джесс решила спросить о чем-нибудь безопасном, задать вопрос, ответ на который она уже знала.

— Где я буду жить, после того как займусь своим делом? — задала вопрос Джесс, имея на уме уже готовый ответ — в родном Котсволде, конечно, где же еще?

И так же, как перед тем Гвиннет, Джесс с изумлением следила за словами, постепенно складывающимися из движения камня, выдавшими столь же неожиданный ответ:

— В ДРУГОЙ СТРАНЕ.

— Другой стране? Где это? — напрямую поинтересовалась Джесс.

— ОЧЕНЬ ДАЛЕКО.

— Не верю, — твердо заявила Джесс. — Почему?

— ЧТОБЫ ЯСНЕЕ ВИДЕТЬ.

Дважды повторив ответ, камень застыл на месте.

— Что видеть яснее?

Виктория вздохнула:

— Все. Больше он ничего не скажет.

— Разумеется, не скажет, потому что не знает, — отрезала Джесс. — Он не может знать.

— Знает.

— Глупости. — Джесс отказывалась принять пророчества лорда Скарсдейла.

— Нет, — равнодушно возразила Виктория.

Сидя неподвижно и глядя на подруг из-под полуопущенных ресниц, она молчала. Джесс, Гвиннет и Катриона выглядели очень встревоженными. Наконец низким, почти сонным голосом Виктория сама обратилась к духу:

— Скарсдейл, скажи мне, а что ты видишь о нас, обо всех? Что будет с нами ровно через двадцать лет?

Впоследствии девушки вспоминали неожиданный разряд электрического тока, пронзившего кончики пальцев, пробежавшего по рукам и холодом вонзившегося в сердце. Кольцо двигалось в бешеном темпе, металось от буквы к букве, вперед-назад, царапая планшетку, стремительно перебрасывая отблески своего пурпурного света с одного лица на другое.

Подруги, словно парализованные, не шелохнувшись, следили за взбесившимся кольцом.

— ВЫ СНОВА БУДЕТЕ ВМЕСТЕ, НО ВАС БУДЕТ ОДНОЙ МЕНЬШЕ.

Когда до подруг наконец дошел смысл пророчества, кто-то из них, возможно, Катриона, коротко вскрикнула. Тяжелое аметистовое кольцо же, прочертив на планшетке глубокую борозду, подскочило и с глухим звуком громко ударилось о стену.

В комнате вдруг стало совершенно темно.

Глава 5

Прошел год, и снова наступил июнь.

У Гвиннет на подносе для завтрака лежало два письма: в кремовом тисненом конверте — приглашение из Скорсби-Холла, другое — с американской маркой и почтовым штампом Сан-Франциско.

Викарий и миссис Джонс смотрели на конверты с нескрываемым живым любопытством, но были обречены на разочарование.

— Скрытность — малопривлекательная черта для молодой девушки, — с горечью заявила миссис Джонс, наблюдая, как Гвиннет, без каких-либо комментариев, засовывает заграничный конверт в карман.

«Дорогая Гвиннет!

Тетя Сусанна любезно передала мне твое замечательное письмо, и, как ты правильно поняла, я ищу няню для своих детей. Тетя говорит, что ты училась уходу за детьми в местном колледже и после его окончания хотела бы найти работу в Соединенных Штатах.

У нас с Джоном двое детей — Джон Джер (Джо-Джо) и Стоктон (Токи), которым соответственно три и два года (с приложенной к письму фотографии улыбались две круглолицые малышки: одна с белокурым чубчиком, другая — лысенькая). Им очень понравится, что за ними будет ухаживать настоящая английская няня, в особенности потому, что я в последнее время страшно занята «Молодежной лигой», благотворительностью и бесконечными заседаниями в комитетах.

У нас чудесный дом в районе Пасифик-Хайтс, в Сан-Франциско, где у тебя будет собственная комната с телевизором и отдельной ванной. Если все устроится, нам хотелось бы видеть тебя в нашем гнездышке после того, как вернемся из отпуска с востока, от мамы. Конечно, мы оплатим твой авиабилет до Калифорнии…»

Далее в письме излагались условия: двести долларов в месяц плюс проживание, питание («Семьдесят пять фунтов в месяц!» — задохнулась Гвиннет) и машина в собственное распоряжение по выходным.

После многословных приветов от Джо-Джо и Токи письмо завершала подпись: «Твой друг Сесилия (Си Си) Вере».

Гвиннет отписала немедленно, дав, пока не передумала, согласие, а следующие три недели промучилась, сомневаясь в правильности принятого решения.

Сегодня вечером Катриона выглядела потрясающе хорошенькой. Прибывший после обеда Мартино, лондонский парикмахер Катрионы, вымыл девушке голову и уложил ее золотистые волосы в великолепную прическу, украсив жемчугом и надушив жасминовыми духами. Сидя среди искусно расставленных цветов, свисавших из окружавших ее ваз и корзин, на фоне светлых обоев, длинных, до пола, гобеленов и висящего на двери уборной нового вечернего платья от Шипарелли (бледно-розового шелкового конфекциона с цикламеновой нижней юбкой), Катриона сама была похожа на цветок.

— Между прочим, — заметила Катриона, накладывая на щеки румяна, — Виктория тоже приглашена. Я вам уже говорила?

— Нет! Ничего не говорила! — изумленно воскликнула Джесс.

— Зачем? — потребовала объяснений шокированная Гвиннет.

Все они были очень злы на Викторию.

— Будь моя воля, я бы и смотреть на нее не стала, — заявила рассерженная Джесс. — Она — опасная шарлатанка.

После достопамятного сеанса Катриона несколько дней ходила бледная, с широко раскрытыми глазами, и вся троица избегала встреч с Викторией Рейвн, что было не особенно трудно в силу начавшихся у Виктории экзаменов. А осенью она поступила в женский колледж Маргарет-Холл в Оксфорде.

— Я еще раньше говорила, что приглашу Викторию на свой бал, — слегка покраснела Катриона. — Я не могла не пригласить ее. — Краска все больше заливала ей лицо. — Я подумала… а вдруг планшетка сказала правду? Я хочу сказать, если Виктория будет здесь… я подумала… может быть, воздействие сработает. — Красная как помидор, Катриона смутилась окончательно.

— Ах, да ради Бога, — сверкнула глазами Джесс.

— Я и брата ее пригласила, — поспешила добавить Катриона в надежде успокоить подругу. — Он, кажется, очень хорошенький.