Барбара Брэдфорд - Удержать мечту. Книга 1

Пола резко остановилась и несколько раз глубоко вздохнула. Она должна избавиться от этого клокочущего в ней гнева. Он изматывает, отбирает слишком много душевных сил, которые ей так нужны и которые с гораздо большей пользой можно истратить на что-нибудь еще. К тому же ярость лишает возможности спокойно и разумно все обдумать. Она снова зашагала по улице, но теперь уже медленнее и размереннее, и к тому времени, когда она добралась до Коммерциал стрит, одной из торговых улиц города, она уже почти совсем успокоилась. Она немного отвлеклась, остановившись несколько раз поглазеть на витрины, и наконец очутилась перед входом в универмаг «Э. Харт» – огромный универсальный магазин в самом конце улицы, принадлежащий ее бабушке.

– Привет, Альфред! – улыбаясь, поздоровалась она со швейцаром в форменной одежде, которого знала с самого детства.

– Здравствуйте, мисс Пола, – с добродушной улыбкой ответил он, приподнимая фуражку. – Отличный день, мисс Пола, просто замечательный. Хорошо бы, погода продержалась до завтра, до крестин ваших детишек.

– Да, Альфред, хорошо бы.

Он улыбнулся еще шире и распахнул перед ней дверь. Она поблагодарила, быстрыми шагами прошла через парфюмерный отдел и на лифте поднялась на четвертый этаж, к себе в кабинет. Когда она вошла, ее секретарша Эгнес подняла голову и воскликнула огорченно:

– Подумать только, миссис Фарли, вы буквально на несколько минут разминулись с мистером О'Нилом – то есть я хотела сказать, с Шейном О'Нилом, всего на несколько минут. Как досадно! Он вас ждал довольно долго, но ему пришлось уйти – у него важная встреча.

– Какая жалость! – Пола от неожиданности остановилась как вкопанная, но быстро пришла в себя и спросила: – Он не сказал, зачем приходил? Не оставил записки?

– Мне показалось, что он проходил мимо универмага и просто решил заглянуть на минутку. Он ничего не просил передать – только сказать, что он будет завтра на крестинах.

– Хорошо. Есть еще что-нибудь для меня, Эгнес?

– Мистер Фарли звонил из Лондона. Перезвонить ему нельзя – он собирался на обед в отеле «Саввой». Он будет, как и договаривались, вместе с вашими родителями, в шесть. Было еще несколько звонков. Вся информация у вас на письменном столе. Ничего особенно важного. – Эгнес помолчала в нерешительности, потом спросила: – Как прошла ваша встреча в «Эйр коммюникейшнс»?

– Не слишком хорошо, Эгнес. Я бы даже сказала, что совсем плохо.

– Мне очень жаль, госпожа Фарли. Я знаю, сколько времени вы потратили на изучение всех этих ужасных балансов, сколько часов просидели над контрактами.

Эгнес Фуллер, уже совсем поседевшая к своим тридцати восьми, не очень красивая и очень суровая с виду, хотя под этой суровостью скрывалось добрейшее сердце, поднялась до должности секретарши, начав с самых нижних ступенек служебной лестницы в универмаге Лидса. Она была польщена, когда Пола перевела ее еще на одну ступеньку выше, назначив своим личным секретарем, но в то же время немного побаивалась. Ведь Пола была чем-то вроде наследной принцессы, любимицей Эммы Харт. Правда, кое-кто в универмаге считал ее холодной, недоступной, упрямой и немного высокомерной – говорили, что она лишена таланта находить общий язык с людьми, чем так щедро была наделена Эмма. Но Эгнес очень скоро обнаружила, что Поле ни в малейшей степени не свойственны те черты, которые ей приписывали злые языки. Она сдержанна от природы, даже немного застенчива, осторожна и осмотрительна. К тому же она – настоящая рабочая лошадка. Просто все эти черты были превратно истолкованы. За последние три года Эгнес полюбила эту женщину, которая была моложе ее, она восхищалась ею, считала ее блестящим администратором и в то же время теплым и сердечным человеком, хозяйкой универмага, заботящейся о своих сотрудниках.

Посмотрев на молодую начальницу через свои бифокальные очки, Эгнес заметила, что Пола сегодня бледнее, чем обычно, и выглядит осунувшейся. На лице ее отразились понимание и сочувствие.

– Все это очень досадно, – сказала она, с сожалением покачав головой. – Но я надеюсь, вы не будете так расстраиваться, особенно в эти выходные.

– Конечно же, нет. Это я вам твердо обещаю, – успокоила ее Пола. – Как всегда говорит бабушка, где-то теряешь, где-то находишь. Здесь мы потеряли… – она не закончила фразу и задумалась. – Но, может быть, это и к лучшему. – Снова замолчала, а потом сказала: – Извините, Эгнес. Мне нужно немного поработать.

Пола прошла в свой кабинет и села за огромный письменный стол старинной работы, за которым одновременно могли работать два человека. Стол, казалось, заполнял собой всю комнату. Она достала пухлую папку с документами по делу «Эйр коммюникейшнс», взяла красную ручку и размашисто, печатными буквами написала наискосок на папке КОНЕЦ. Потом поднялась, подошла к шкафу с картотекой, положила в него папку, затем вернулась к столу. С этим делом действительно покончено. Во всяком случае, для нее. Переговоры закончились полной неудачей, и она потеряла всякий интерес к „Эйр коммюникейшнс".

Пола унаследовала от Эммы Харт больше качеств, чем кто-либо другой из ее потомков. А те, которыми она не была наделена от рождения, она переняла у Эммы за годы, что работала бок о бок с ней. Главным из них было умение честно и открыто признать любую ошибку и оставить ее в прошлом, отнестись к ней философски. Как и Эмма, она в таких случаях говорила себе: «Это не получилось. Возможно, я ошиблась в оценке. Но надо смотреть вперед. Нельзя оглядываться назад».

Именно это она говорила себе сейчас. Для нее планы, связанные с «Эйр коммюникейшнс», уже действительно ушли в прошлое. И если она допустила серьезную ошибку в оценке Джона Кросса, потратила на него массу времени и усилий, она не собиралась теперь усугублять свои ошибки, размышляя о них, когда в этом уже нет необходимости. Она подумала, не нужно ли позвонить бабушке и объяснить, что произошло, но решила повременить. Бабушка собиралась утром встретиться с Александром и Эмили и, конечно же, будет занята. Позднее Пола поедет в Пеннистоун-ройял, как и договаривались, и все расскажет. «Конечно, бабушка будет разочарована, – подумала она. – Но это ненадолго: я скоро найду что-нибудь новенькое, чтобы ей было к чему приложить свои силы».

Она занялась телефонными звонками и поговорила со всеми, кто звонил ей по делу, пока ее не было; подписала кипу писем, напечатанных Эгнес, и откинулась на спинку стула, разбирая записки о личных звонках.

Звонила ее мать. «Ничего важного. Перезванивать не надо. Увидимся сегодня вечером», – записала Эгнес, а потом добавила одну из своих неподражаемых приписок: «Госпожа Эмори звучала потрясающе, она в приподнятом настроении в связи с завтрашним событием. Мы чудесно поболтали. У нее новая прическа, и на крестинах она будет в сером костюме от Диора».