Валентина Седлова - Когда теща зажигает…

— Слушай, а когда ваш проект закончится, что вы будете делать? Продолжите сотрудничество или как?

Честно признаться, этот вопрос я задала не без подковырки. Если Версальски действительно неплохой ученый-аналитик, то матушка непременно захочет работать с ним дальше, великодушно поделившись частью собственных лавров. А если она пригрела его с одной-единственной целью выдать за него замуж свою непутевую дочь, то по результатам сватовства по окончании проекта Пола ждет одно из двух: либо ему пожизненно гарантировано участие в проектах и стабильный доход — не оставит же мать свою дочурку без пропитания, либо ему жмут руку и устраивают пышные проводы. В конце концов, мать и сама прекрасно с анализом собственных идей справляется, чтобы у себя на шее нахлебника возить, будь он хоть трижды расчудесный. И Пол наверняка это тоже просек, не такой же он дурак, каким кажется. А раз так, остается только уповать на то, что Лешке удалось его качественно припугнуть и ко мне этот слизняк от науки больше не полезет. Правда, есть еще маленькая такая вероятность, что после неудачи со мной он попытается подмазаться лично к маменьке, но тут уж ничего не попишешь. Пускай сами между собой разбираются, я-то тут при чем?

— Посмотрим, — неопределенно ответила мать. — Пока еще рано о чем-либо говорить, до конца текущего проекта как минимум несколько месяцев…

Я вновь напряглась. Конечно, при том минимуме информации, которой я располагаю, делать какие-либо далекоидущие выводы — откровенная глупость, но все же… Ой, что-то мне не по себе…

— Ладно, что мы все о работе да о работе! — чрезмерно жизнерадостно произнесла маменька. — Хватит болтать о всякой ерунде, вставай, собирайся! Магазины ждут нас!

— И что ты хочешь купить?

— : Все что пожелаешь, Лайза! Полагаю, твой гардероб давно требует обновления, вот этим мы с тобой сегодня и займемся. В конце концов, я настаиваю, чтобы у моей дочери все наряды были по последней моде!

— Ты имеешь в виду брюки с заниженной ниже бедер талией? Ну, из которых трусы сверху торчат? Или приспущенные до колен джинсы? Учти, в них чертовски трудно передвигаться. Колени-то, считай, между собой связанные. Да и выглядят они специфически, будто в них переполненный памперс упал.

— У вас это в моде? — ужаснулась маменька.

— Ага, — меланхолично кивнула я. — Не веришь, выгляни на улицу.

Матушка так и сделала. Судя по ее перекосившемуся лицу, пару-тройку персонажей, одетых «по последней моде», она точно увидела. И зрелище это ей отнюдь не понравилось.

— Ну, я имела в виду что-нибудь в классическом стиле! — тут же нашлась она. — Что-нибудь не стареющее!

— Мать, ты уж выбирай: либо модное, либо классическое. Эти понятия между собой плохо сочетаются.

— Классика всегда в моде! — вывернулась маменька.

— Ладно, классика — так классика, — покорно согласилась я и соскребла со стула свою телесную недвижимость.

Не сказать, чтобы шопинг доставил мне массу положительных эмоций. Начать с того, что бегать по магазинам в такую жару — дело довольно неприятное. А к кондиционерам я отношусь очень настороженно, поскольку простываю от них на раз-два. Плюс к тому наши с маменькой представления о классике, мягко скажем, различаются, и изрядно. То, что называла классикой она, я бы в лучшем случае отнесла к ретро. Хотя, если смотреть правде в глаза, это даже не ретро, а всего лишь позапрошлогодняя китайская коллекция, тщетно выдаваемая продавцами за свежеполученную из славного города Парижа. Продавцы, мигом сообразив, кто из нас двоих платит, а следовательно, и заказывает музыку, вовсю отплясывали вокруг мамани, описывая, как великолепно будет смотреться ее дочь во всех этих нарядах. Дочка же выпячивала нижнюю губу, капризничала и всячески давала понять, что не наденет это даже под угрозой расстрела.

После четвертого кряду магазина нервы были взвинчены у нас обеих. Сообразив, что дальше так не пойдет и надо с этим что-то делать, мы достигли некоего компромисса. Мать не навязывает мне свой выбор и не поддакивает продавцам, а я не отмалчиваюсь и честно показываю ей все вещи, которые мне хоть чуточку понравились. На том и порешили. Хотя, откровенно говоря, от магазинов меня уже тошнило и не хотелось ровным счетом ничего: ни одежды, ни обуви, ни бижутерии. Да и зачем мне лишние обновы, у меня и так шкафы от тряпок ломятся, только успеваю все перебирать и тюками на дачу отвозить!

Впрочем, маменька тоже оказалась не железная и запросила пощады. Сиречь сделать небольшой перерыв и посидеть за чашечкой кофе в бистро. Рассудив, что горячий кофе мне сейчас как в бане ушанка, я мягко намекнула маменьке, что вполне способна обойтись и бутылкой газировки из холодильника. На том и сошлись.

Конечно же, одними напитками маменька не ограничилась и заказала еще всяческой выпечки, орешков и прочей ерунды. Эх, и откуда в матушке этакая купеческая удаль? «Мы за ценой не постоим», гуляй, рванина! Непременно надо ей выпендриться, показать всем и вся, кто тут главный. Видишь ли, заказать один лишь кофе да минералку — это слишком скромно для заслуженной труженицы от науки. Лучше пускай на тарелках недоеденные куски останутся, чем кто-то позволит себе усомниться в толщине наших кошельков. Тьфу, противно!

Мы только-только пристроилась за столиком в углу и принялись утолять жажду, как тут над моим ухом чей-то бархатный баритон произнес:

— Привет!..

Я обернулась. Брюнет, к тому же весьма симпатичный. За стеклами дорогих очков в золотой оправе сверкают хитрые проницательные глаза. Кто бы это мог быть?

И тут я вспомнила. Анджей! Ну точно — Анджей Палинский! Он-то откуда здесь взялся на мою голову?

— Привет, Анджей! Какими судьбами? — ответила я ему дежурной фразой.

— Да просто шел мимо. Гляжу — ты сидишь. Решил подойти поздороваться.

— Лайза, представь же нас друг другу! — оживилась маменька.

— Мама, это Анджей, мой бывший коллега по работе. Анджей, это Ирина, моя мать.

— Очень приятно, — сказали они хором.

Хм, и чего тут приятного? Не понимаю, хоть ты тресни.

— Лайза, ну предложи молодому человеку стул! Вам же наверняка есть о чем поговорить!

Ну вот, понеслось! А если я не хочу ни о чем говорить с этим субъектом? Если я до сих пор обижена на него за то, что он меня бросил и даже не соизволил нормально попрощаться? Нет, на самом деле я не была его девушкой. Всего лишь двое суток, проведенных вместе под одной крышей, вот и весь роман, поэтому сцену закатывать поздно и глупо. Но все равно до сих пор где-то в глубине сердца таится боль.

Вопреки моим тайным надеждам Анджей безо всякого смущения присоединился к нашей компании. Теперь придется изображать видимость светского разговора, да чтобы матушка не просекла, что между нами что-то было. Не ее это дело, и точка!