Хэдер Макалистер - Невеста за бортом

Блэйр отвернулась и теперь поедала глазами кофейник. Инстинктивно Дрейк затянул потуже узел на полотенце, раздраженный ее деликатностью. Смущенно пробормотав:

— Угощайтесь, — он достал две кружки.

— Благодарю. — Блэйр наполнила кружку и поднесла к губам еще до того, как он закрыл дверцу шкафа.

Дрейк бросил на сковородку кусок масла, искоса поглядывая на женщину. Сегодня она выглядела совсем по-другому. Волосы распушились и стали светлее. Ей очень шла униформа «Приюта Пиратов», хотя мокрое подвенечное платье подчеркивало фигуру гораздо лучше.

Стоп! — велел себе Дрейк. Не думай о ее фигуре, не думай об этих длинных загорелых ногах, которые открывают сейчас шорты цвета хаки.

Масло плавилось и шипело; Дрейк вылил яйца на сковородку. Настоящие яйца. Настоящий кофе.

— Вы употребляете столько масла, что им можно накормить любую страну третьего мира.

Настоящее оскорбление!

— Я люблю масло. И белый хлеб, — добавил он, заметив, как ее взгляд скользнул по лежащему на столе батону. — Лучше всего с ним получаются сэндвичи из хорошего бекона, салата и томатов. У пшеничного хлеба, видите ли, шероховатая корочка, и на него кладут много майонеза. Потом следует кусок холодного бекона, тонко нарезанные кружочки помидора, и только после этого — листья салата. Заметьте — обязательно свежего. Обычно кладут замороженный салат, а он жесткий. И хлеб размокает.

— Свежий салат, — тихонько повторила Блэйр.

— Вот именно, мэм. То, что вам нужно, — это молодой салат. Мягкий. — Дрейк причмокнул. — После этого вы кладете четыре кусочка бекона, еще слой помидоров и покрываете все это другой половинкой хлеба. — Он положил в тостер хлеб и заключил: — Ничего нет вкуснее!

Блэйр зачарованно смотрела на него.

— Вы работали здесь прежде шеф-поваром?

— Нет.

— Барменом?

— Нет. — Он повернулся к ней спиной и занялся яичницей. Что за дамочка! Неужели не может просто тихо посидеть и выпить кофе? А еще лучше — убраться отсюда?

Блэйр долила себе еще немного кофе и наполнила кружку для Дрейка. Тот кивнул и взял ее, но прежде зачерпнул ложкой масло и полил им яичницу.

— Где у вас приборы?

— Там, в ящике, в столе, — показал он.

И хоть она и издевалась над его яичницей, но достаточно быстро управилась с ней, а также с тостом.

Дрейк вылил на сковороду еще два яйца.

— Слушайте, а у вас есть еще что-нибудь из запасов? Например, обувь? — Блэйр приподняла босую ногу.

Ворча себе под нос что-то по поводу неблагодарных потерпевших, Дрейк прошествовал в кладовую, схватил сетку с плетеными резиновыми тапочками, которые предназначались гостям, и, вернувшись, бросил ее к ногам Блэйр.

Потом снял яичницу с огня и, плюхнувшись на стул, съел прямо со сковородки.

Дрейк нервничал, нервничал в первый раз за эти восемь месяцев. Она что, не понимает, что ее присутствие раздражает его?

Нет, она примеряла тапочки, продолжая болтать:

— Так чем же вы все-таки занимались раньше?

— Оптовыми поставками.

— Где?

— В Нью-Йорке. — В животе бурчало, и он мог отвечать только односложно. Так и до несварения недалеко.

— А-а. Уолл-стрит. Звучит интригующе.

Дрейк судорожно сглотнул, чувствуя, как пища камнем лежит в желудке.

— Когда вы собираетесь туда вернуться?

Нахлынули воспоминания. Постоянная беготня, лошадиные дозы кофе; внимание сосредоточено на постоянно меняющихся цифрах; «колесо фортуны» показывает то выигрыш, то проигрыш; адреналин в крови, когда он выигрывал, и отвращение, когда проигрывал… Пресс, который безжалостно давит; надежды, ожидания…

— Никогда. — Дрейк уставился на остатки яичницы, резко встал и соскреб их в мусорное ведро.

Но Блэйр не замечала его внутреннего напряжения.

— Эй, я нашла подходящую пару. — Она прошлась гоголем вперед и назад. — Спасибо.

Дрейк промычал что-то невразумительное и наполнил раковину мыльной водой.

— Что это за жуткий шум? — спросила Блэйр, собрав в сетку неподошедшие тапочки.

— Генератор. — У Дрейка появилась слабая надежда, что она позволит ему выключить шумный агрегат.

Блэйр заинтересовалась:

— Это значит, что у нас теперь есть электричество?

— Да, в главном здании большей частью, но не втыкайте ничего в старые розетки. У меня в салоне есть исправная розетка.

— А мне и нечего втыкать.

— Вам была нужна рация.

— В салон мне нельзя.

— На этот раз я сделаю исключение. — Дрейк поставил тарелки отмокать в раковину — чего никогда не делал — и прошествовал мимо Блэйр в коридор.

Он слышал, как она шла за ним в салон, шлепая тапочками. С каждым ее шагом в Дрейке крепли раздражение и желание поскорее от нее избавиться.

— Вот здесь радио. — Оставалось надеяться, что Люпа сегодня утром за аппаратом и поможет Блэйр покинуть остров.

— Как она работает?

Дрейк усадил Блэйр в кресло, чувствуя запах шампуня от ее волос. Это был тот же шампунь, каким пользовался и он, но на ее волосах он пах по-другому. Как-то слаще.

— Нажмите на кнопку. — Радио с треском включилось. — Нажимайте кнопку микрофона, когда говорите, и отпускайте, когда слушаете. Пользуйтесь. А я иду ловить рыбу. Вернусь поздно.

А теперь бежать — от ее блестящих глаз и длинных загорелых ног. От ямочек в уголках рта, придававших ее улыбке невероятное обаяние.

— Дрейк!

— Что?

— Вы не хотите сначала одеться?

После того как Дрейк собрал одежду и ушел, Блэйр подперла ладонью щеку и задумалась. Кто такой этот человек, который спас ей жизнь, кормил, одевал? Вчера вечером она решила, что он пляжный бродяга с неустойчивой психикой. Она даже не смотрела на него как на мужчину, впрочем, после того как в ее жизни появился Арманд, остальные мужчины перестали для нее существовать.

А вот с Дрейком другое дело. Вчера Блэйр думала о нем просто как о человеке, который вытащил ее из воды, но, увидев его за завтраком в одном полотенце, она начала воспринимать его как мужчину. Блэйр с досадой тряхнула головой, подавляя глупые и ненужные эмоции — тем более что он не стеснялся подобного наряда, а полотенце было достаточно длинным.

Сегодня он выглядел гораздо лучше, чем ей показалось в первый раз, и определенно моложе. Аккуратно зачесанные назад волосы открывали красивой формы лицо и голову, но не они привлекали внимание Блэйр, а бронзовая спина, мускулистая грудь и подтянутый живот. Докторам, наверное, следует забыть про настойчивые предостережения насчет высококалорийного рациона. На теле Дрейка такой рацион явно не сказался отрицательно.