Кэтрин Джордж - Никаких мужчин!

Эйвери потянулась к нему, и ее губы коснулись его. Джонас мгновенно заключил ее в объятия, целуя женщину с жаром, который — Эйвери это чувствовала — все усиливался и усиливался. Ее тело вспыхнуло в ответ, когда его руки скользнули под свитер, и она растаяла от поцелуя.

Если Джонас ждал момента, когда Эйвери воспылает к нему такой же страстью, то это происходило именно сейчас. Он посадил ее к себе на колени, и она почувствовала, как напряглась его плоть. Поцелуи и ласки довели Эйвери то той стадии, когда она почти была готова сделать все, что он захочет. Но не совсем.

Эйвери быстро высвободилась и отодвинулась на край дивана. Джонас сидел очень спокойно, стиснув челюсти. Наступила напряженная тишина, и Эйвери вздрогнула, когда в камине громко треснуло полено.

Она поднялась, искренне удивившись тому, что ноги еще держат ее. Подбросив в камин поленьев, она повернулась и увидела, что Джонас стоит, протянув к ней руки. Не колеблясь ни секунды, Эйвери попала в их плен.

— Эйвери, почему ты передумала?

— Ты будешь смеяться, если я тебе расскажу.

Он нежно отбросил с ее лба кудряшки.

— А ты попробуй.

Она теснее прижалась к нему.

— Я жила очень одиноко с тех пор, как вернулась сюда. Если честно, то ты — первый мужчина, который вошел в мой дом.

— Почему же ты остановилась?

Эйвери опустила взгляд.

— У меня давно не было практики в подобных вещах. Я внезапно струсила. Кроме того, в спальне ужасный беспорядок, а ванная и того хуже… Возможно, это звучит глупо, — сердито сказала она, когда Джонас запрокинул голову и рассмеялся, — но ты сам спросил.

Джонас посадил ее на диван рядом с собой и взял за руку.

— Эйвери, нет такого мужчины, которого интересует в спальне что-либо, кроме кровати. Собственно, не нужно и этого. Пол в кабинете прекрасно подойдет.

— Существует небольшая опасность в виде камина.

— Это верно. И поскольку жара — это последнее, что мне сейчас требуется, мы останемся на диване и поговорим. — Джонас поднес ее руку к своим губам, его глаза стали серьезными. — Прежде всего, есть пара вещей, которые ты должна знать.

У Эйвери сердце ушло в пятки.

— Только не говори мне, что ты женат!

— Ради бога, Эйвери! — бросил он. — Если бы у меня была жена, я бы не сидел здесь!

— Хорошо, хорошо, — быстро произнесла она. Еще раз извини. Так в чем ты собирался признаться?

— Объяснить, а не признаться.

Эйвери свернулась клубочком в уголке дивана.

— Так объясни.

— Табличка на моем кабинете гласит: «Исполняющий обязанности главного заместителя». Этот довольно высокопарный титул означает, что в обычное время я бы не взялся за столь незначительное дело, как строительство кинотеатра.

— Ну а почему ты здесь?

Джонас пожал плечами.

— Не пойми меня не правильно — мне нравится моя работа. Но иногда хочется отвлечься. Я давно не отдыхал, потому и настоял на том, чтобы самому приехать сюда. — Он криво улыбнулся. — Однако в первый же вечер я ощутил смертельную скуку, проклиная себя за то, что не послал своего заместителя.

Но вот красивая женщина попросила разрешения разделить со мной столик…

— Я выглядела как угодно, но только не красиво, сухо произнесла Эйвери. — Если ты помнишь, мне необходимо было затеряться.

— С твоей внешностью это невозможно! — Джонас посмотрел на ее покрасневшее лицо и взъерошил волосы. — В офисе все глаза вытаращили от удивления, когда я сказал, что сам выясню причины и последствия пожара.

— А почему ты решил вернуться?

Их взгляды встретились.

— Ты знаешь ответ. Я хотел увидеть тебя. Но сейчас возникли кое-какие проблемы, и, возможно, меня какое-то время не будет. Но я приеду, поверь мне.

Сегодня вечером мы только начали, но обязательно продолжим. — Он поцеловал ее.

Сердце Эйвери забилось быстрее, когда его язык скользнул между ее приоткрытых губ. И внезапно все стало очень просто. Она пробормотала что-то, и Джонас изумленно поднял голову, не веря своим ушам.

— Что ты сказала?

— Давай продолжим прямо сейчас.

Он вскочил, поднял Эйвери на ноги и рванулся вместе с ней к двери. Она издала хриплый, придушенный смешок.

Джонас задержался в коридоре, чтобы торопливо поцеловать ее, а затем слегка подтолкнул женщину по направлению к ступенькам. С бешено бьющимся сердцем Эйвери поспешила наверх, ведя его за собой, и открыла дверь спальни.

— По крайней мере кровать разобрана, — хрипло сказала она, сбрасывая туфли. Джонас рассмеялся и заключил ее в объятия, а в следующее мгновение опустил на подушки.

— Дорогая, ты дрожишь.

— Стадия ужаса, — все так же хрипло ответила Эйвери. — Этого не было уже давно.

— Скоро наверстаешь.

Она издала нервный смешок. Я взрослая женщина, напомнила себе Эйвери. У меня были мужчины.

Однако на сей раз и с этим человеком все будет совсем по-другому — она не сомневалась.

Джонас очертил контуры ее губ кончиком языка и прикусил нижнюю губу. Затем последовал поцелуй, долгий и страстный. Джонас избавился от одежды и прижал женщину к себе. Он снял с нее свитер, сорвал бюстгальтер и склонил голову, чтобы провести губами по ее грудям, но Эйвери неожиданно напряглась, когда Джонас расстегнул ее джинсы.

— У меня есть шрам, — хрипло произнесла она.

Он медленно стянул джинсы и посмотрел на красную линию над треугольником кружева. Очень нежно он коснулся ее губами, и Эйвери вздрогнула, когда он покончил с оставшейся деталью туалета и начал ласкать ее. Она изогнулась дугой, ощутив волну возбуждения, прошедшую по всему телу. Джонас покрывал ее поцелуями, которые она с тем же пылом возвращала. Затем Эйвери развела бедра и впустила его в себя.

Глаза ее сами собой закрылись, но Джонас простонал:

— Смотри на меня.

Она повиновалась, их взгляды не отрывались друг от друга, а тела двигались в едином ритме. Они поднимались вместе на вершину в таком неистовстве, что Джонасу потребовалось нечеловеческое усилие, чтобы сдерживать себя до тех пор, пока она не вскрикнула, задрожав от наслаждения. Тогда он зарылся лицом в ее волосы, позволяя себе потонуть во всепоглощающем блаженстве.

После, лежа в его объятиях, Эйвери поняла, почему с Джонасом Мерсером все было по-другому. В прошлом часть ее сознания всегда наблюдала за происходящим с чувством беспристрастного изумления оттого, что она участвует в чем-то невероятно интимном. Но с Джонасом способность мыслить покинула женщину.

— Видишь? Ты ничего не забыла, — улыбнулся Мерсер.

— Нет. — Она вытянулась на постели рядом с ним. И если тебе нужна оценка из десяти баллов, то это по меньшей мере одиннадцать!

Джонас нежно поцеловал ее.