Татьяна Туринская - Безумное пари

Лена молча прихлебывала чай, понимая, что Сергей еще долго будет оплакивать упущенную возможность. Знала по опыту — если уж он на чем-то зациклится, то это надолго, пока в его светлую голову не взбредет очередная гениальная идея.

Он долго наблюдал за нею молча, потом уверенно изрек:

— Свадьбы не будет.

— Что?! — от неожиданности Лена поперхнулась и закашлялась до слез. Однако Сергей не спешил на помощь, спокойно наблюдал за ее лихорадочными всхлипываниями.

— Вернее, она будет, но через год. Хорошо, что мы еще никому о ней не сообщили — не придется оправдываться. Значит так. У нас сейчас май, да? Свадьбу мы планировали на июль. Предлагаю усредненный вариант — пусть будет июнь. Так даже лучше — не слишком жарко, и гости еще не все разъедутся по отпускам. Как тебе июнь, Ленка? Что скажешь?

В горле все еще саднило, и дышалось с трудом, однако от возмущения Лена даже перестала кашлять. Хотелось очень много сказать, и все сразу, а поэтому первоочередных слов не находилось, и она только сидела с открытым ртом и вглядывалась в темноту, откуда взирал на нее жених. Нет, теперь уже не жених. Свадьбы не будет…

Ей нестерпимо захотелось взглянуть в его глаза, прочесть в них то, что он думает на самом деле. Ибо то, что он высказал вслух, ее категорически не устраивало, и в Ленином сердце жила надежда, что это всего лишь дурацкая шутка. Она резко поднялась и дотянулась рукой до выключателя. Беспощадный желтый свет залил комнату. От его яркости Сергей зажмурился, поднес к глазам руку, защищаясь то ли от слепящих электрических лучей, то ли от самой Лены. Она тоже не удержалась, прищурилась, моргнула пару раз, привыкая к освещению.

Несколько секунд смотрела на него молча. Он медленно, слишком медленно убрал руку от лица, как будто опасался нападения с ее стороны. Жмурясь от света, взглянул на нее бесстрастно, словно не перечеркнул только что одним лишь словом их общее будущее. И этот взгляд объеснил Лене куда больше, чем его слова.

Она присела и сказала тихо, без истерик, с одной лишь усталой покорностью в голосе:

— Ты меня не любишь.

— Люблю, — возразил Корниенко. — Но свадьбы не будет. В этом году. Ленка, ты пойми. Я тебе не нужен такой!

— Какой?

— Вот такой! Зачем тебе жалкий журналистишка, если у тебя появилась возможность выйти замуж за успешного медиа-магната? Это же две большие разницы! Сегодня я никто и зовут меня никак, а завтра…

— Завтра это тоже будешь ты. Как ты не понимаешь — я люблю тебя, а не журналиста, не медиа-магната. Я люблю тебя такого, какого вижу: голого, взъерошенного, глупого фантазера. Мне нужен ты, только ты, а не Мерседесы и шикарные офисы твоей газеты.

Корниенко взвился:

— Да ну же еханый блин, Ленка! Как ты не понимаешь?! Мне это нужно! Нуж-но! — слогами подчеркнул он важность этого слова. — Я не хочу до конца жизни проходить в неудачниках! Ты ж пойми — такой шанс выдается один раз на жизнь! Думаешь, Влад еще когда-нибудь повторит это предложение? Фигушки. Сегодня был аттракцион неслыханной щедрости, а ты все испортила.

Лена тоже повысила голос, хотя старалась говорить потише, чтобы не разбудить свекровь. Нет, несостоявшуюся свекровь, так будет правильнее.

— Да ты хоть понимаешь цену этой его неслыханной щедрости?!!

— Еще бы, — криво усмехнулся Сергей. — Шестисотый Мерс плюс газета.

— Дурак ты, Сережа, — не скрывая разочарования, произнесла она. — Причем тут Мерс? Цена этой сделки — наше с тобой будущее, наше счастье. Он ведь потому тебе Мерс пообещал, что уверен — через год не будет никакой свадьбы. Иначе он бы не стал ждать год, подарил бы уже сейчас, в июле.

— Это ты у меня дурочка, — в его глазах заиграли веселые зайчики. — Кто ж станет просто так дарить Мерседесы? Просто так неинтересно. Мы с Владом всю жизнь заключаем пари, и еще не было случая, чтобы он не расплатился в случае проигрыша.

Она посмотрела на собеседника с подозрением:

— А он часто проигрывал?

Брови Корниенко сошлись на переносице, на подбородке образовалась едва заметная впадинка. Через несколько секунд его голос звучал уже не столь уверенно:

— Ну… Бывало.

— И что ты у него выигрывал?

После очередной заминки Сергей радостно провозгласил:

— Ящик коньяка! Мы его вместе и раздавили. Да ну еханый блин, Ленка, говорю тебе — это никакая не подстава, не бойся. Мы только годик потерпим, и все. У нас в кармане машина и газета. Ленка, своя газета, ты только вдумайся в эти слова! Я же о ней всю жизнь мечтал!

Это Лена знала. За те месяцы, что они были вместе, он ей все уши прожужжал своей газетой. И Мерседесом.

— И о Мерсе, — мрачно добавила она.

— Точно! — радостно подхватил Сергей. — А тут сразу обе мечты, представляешь? И нужно-то всего лишь потерпеть год, не жениться. Если ты меня любишь — а я знаю, что любишь — то почему бы нам с тобой не потерпеть этот год ради светлого будущего? Я уверен в тебе, я уверен в себе — Ленка, мы запросто продержимся год. Зато потом… Ты только представь — у нас будет не только газета и машина, у нас будет своя квартира. Моя газетка будет приносить шикарный доход, так что нам не придется жить с матерью. А, как тебе?

Этот вопрос парировать было куда сложнее. При упоминании квартирного вопроса Лена притихла — этот аргумент был ей очень даже понятен. Газета, Мерседес — все это казалось ей далеким и совсем неважным, а вот своя квартирка, пусть скромная, зато отдельная… Однако же и цена у этого сокровища была запредельная — целый год разлуки.

— Квартира, конечно, хорошо бы, — неуверенно ответила она. — Да только… Сереж, ведь недаром говорят: бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Не верю я, что все эти блага свалятся на нас так просто. Боюсь, цена будет запредельная. Может, год мы еще смогли бы подождать…

— Вот! — радостно перебил ее Корниенко. — А я тебе о чем говорю? Год мы с тобой запросто потерпим! А потом — обаньки! Разом — своя квартира, своя газета, ну и Мерсик, конечно. Шестисотый!

Лена критически покачала головой:

— Ой, Серенький, не все так просто. Сдается мне, что твой Влад не привык заниматься благотворительностью, а тут вдруг неслыханная щедрость. С чего бы вдруг? А главное…

Она замолчала на мгновение, словно бы опасаясь произнести вслух слова, напугавшие ее больше всего на свете.

— Ты не забыл главное условие? Мало того, что этот год мы с тобой не встречаемся…

— Ну почему же? — с негодованием перебил ее Корниенко. — Встречаемся. Раз в неделю…

Она кивнула с издевкой:

— Угу. Раз в неделю в его присутствии, как нашкодившие дети в присутствии директора школы. И пять минут без него.