Дженнифер Л. Арментраут - Замерзшие (ЛП)

— Что у тебя там? — спросил Кайлер, ставя на пол гитару.

Я развернулась, с радостью обнаружив, что не поддалась искушению провести рукой по прядке, спадающей на его лоб.

— Твоя мама оставила нам подарки, но их нельзя открывать, пока мы не приедем домой и не наступит Рождество.

Он рассмеялся, поворачиваясь к лестнице, ведущей на второй этаж.

— Готов поспорить, там дурацкий Рождественский свитер.

Я последовала за ним.

— Твоя мама никогда не дарит дурацкие подарки.

— Да. Обычно это делает твоя мама.

— Действительно, — ответила я, проведя рукой по отполированной балясине. Когда дело касается Рождества, мама становится невероятно сентиментальной. — Знаешь, я могу понести свои вещи.

— Девушкам не следует таскать чемоданы, — он обернулся. — Особенно таким, которые весят 40 кг.

Я закатила глаза.

— Не понимаю, о ком ты говоришь, потому что одна лишь моя задница весит 40 кг.

— Ага.

Он остановился на последнем лестничном пролете. Здесь размещалось пять спален, каждая со своей собственной ванной.

— Какую выберешь? Андреа будет с Таннером, так?

Все зависит от того, захотят ли они прикончить друг друга по приезде сюда. Но я кивнула.

— Подойдет любая, правда.

— Как насчет этой?

Он прошел дальше по коридору, останавливаясь между последними двумя комнатами. Комната, в которой он обычно жил, находилась прямо по коридору. Ничего не могла с собой поделать, но подумала, что таким образом он будет слышать, кто входит и выходит отсюда. Не то чтобы я собиралась кого-то приводить.

А что насчет него? Я вздохнула. Будет напоминать автобусную остановку.

Когда я снова кивнула, он толкнул дверь и вошел, кладя мой чемодан на темно-коричневое покрывало.

— Думал пойти в главный коттедж, чтобы поужинать. Ты со мной?

Остаться здесь и дать ему пространство казалось хорошей идеей, но я была голодна и… ну, хотела провести с ним время.

— Конечно. Через сколько?

— Примерно через час или около.

Кайлер направился к двери и остановился, чтобы взглянуть на меня. Он как будто хотел сказать что-то, но затем его губы растянулись полуулыбке, в то время как рука сжалась на ручке спортивной сумки.

— Увидимся.

Я дождалась, пока он закроет дверь, и легла на кровать, уставившись на деревянные балки. Пора прекращать. Эта неделя не должна ничем отличаться — я не могу разрушить нашу дружбу. Мое влечение к нему закончится одним: разбитым сердцем.

И полной сексуальной неудовлетворенностью.

Глава 5

Сидни

Оторвав свою глупую задницу от кровати, я открыла чемодан и вытащила туалетные принадлежности. В ванной, которая была размером с комнату в общаге, я освежилась настолько хорошо, насколько смогла. Хотелось принять душ, но мои волосы слишком длинные и густые, так что проходить через раздражающий процесс их сушки не очень-то и хочется.

Расплетая косички, я отметила, что румяна мне точно не пригодятся. Щеки все еще пылали, а глаза были немного большими. Полностью распустив одну косу, я подалась вперед и повернулась боком, вглядываясь в свое лицо. На подбородке прыщ?

Я вздохнула. Ну почему бы и нет? Класс.

Россыпь веснушек покрывала переносицу, а губы были слишком бледными. Им недоставало цвета. Моя отличительная черта — ну, по крайней мере, со слов мамы — глаза. Ярко голубые, выделяющиеся на фоне темных ресниц и волос.

Покончив с косичками, я потрясла головой, с радостью обнаружив, что волосы спадали по спине взъерошенными волнами и не выглядели так, будто я воспользовалась щипцами. Порывшись в косметичке, я выудила тушь и помаду. После пары взмахов я вернулась в спальню и начала снимать ботинки. Если не удалось помыться, то, по крайней мере, можно надеть что-нибудь чистое.

Достав все вещи, которые я привезла с собой и которых было слишком много для одной недели, я поняла, что у меня нет ничего даже отдаленно сексуального. Куча свитеров и джинсов.

Был топик, его можно одеть под кардиган, но переморозить задницу не вариант. И вот опять, никакой сексуальности. Если серьезно, кого я пытаюсь впечатлить?

Кайлера, прошептал дьявольский, стервозный голос.

Этот голос вообще не помогал.

Стянув джинсы и кинув их на пол, я сняла громоздкий свитер, позволяя ему упасть сверху. Стоя на кончиках пальцев, я достала пару зауженных темных джинсов. Будут неплохо смотреться с водолазкой. Не то чтобы дьявольский голос все верно шептал, но вполне мог подвернуться какой-нибудь горячий лыжный инструктор, и, возможно, моя спальня могла бы превратиться в железнодорожный вокзал, вместо автобусной остановки и я…

Внезапно дверь распахнулась.

— Только что звонил Таннер. Сказал…

Мое сердце остановилось, а джинсы выпали из рук. Ох, боже… мозг полностью отключился. Я тупо уставилась на Кайлера, стоя в лифчике и трусиках. Не стоит забывать про носки со снеговиком до колена, потому что они ну прямо так уж все прикрывали.

Мы стояли словно замороженные, полностью обездвижены моей наготой. Время остановилось, а Кайлер… он продолжал смотреть на меня. Даже не вспомню, когда в последний раз он видел меня голой или хотя бы полуголой. Вероятно, ни разу с того времени, как я обзавелась грудью, хотя там особо не на что глядеть. Кто-то однажды сказал, размер не имеет значения, но предполагаю, это было произнесено девушками с маленькой грудью, как у меня, для того, чтобы успокоить самих себя — боже милостивый, пора заткнуться.

Жар прилил к моим щекам, спустился к шее и южнее, к краям белого кружева, потому что чего-то еще более сексуального, чем белый лифчик и полосатые трусики-шорты я надеть не могла.

Трахни. Меня.

Это два самых ужасных слова, которые могут прийти в голову, но именно так я сейчас и думала, а Кайлер все смотрел, словно никогда не видел девушку в лифчике и трусиках, что, насколько я знала, явно не его случай. Но он смотрел на меня так, как я безнадежно желала того все эти годы. В его глазах был огонь и напряжение, которые ласкали мою кожу. Мои губы раскрылись, а как пульс участился, стуча в каждой клеточке моего тела.

Он смотрел точно так же, как с его слов смотрел Пол.

Кайлер никогда не глядел на меня таким образом.

Во мне все сжалось, и жгучее ощущение заскользило по спине. Ноги стали ватными.

— Господи.

Его голос был подобен взрыву, который пробудил во мне здравый смысл. Я подскочила к кровати, хватая свитер и прижимая его к себе.

— Стучаться не учили?