Екатерина Пилина - Роман века (СИ)

— Может быть, он просто смеялся над нашими потугами, пробормотала я себе под нос, стараясь, чтобы никто не услышал и уже громче сказала, посмотрев на собеседницу: — Вот что, помоги мне расстегнуть это чертово платье. У меня такое ощущение, что его ткань впитывается в мою кожу.

— Напомни, чтобы в следующий раз мы ни под каким предлогом не брали тебя в команду, — попросила она, возясь с молнией. — Твое ворчание уже порядком надоело.

— Лучше ты напомни мне, чтобы я в следующий раз не пользовалась услугами этого прокатного магазина, — вздохнула я и уточнила: — Ведь в целом от меня была польза?

— Была. Просто твое сегодняшнее нытье портит людям праздник. На сцене надо быть такой же, как в жизни — веселой, позитивной, улыбчивой. А сейчас ты недовольна буквально всем. Это напрягает.

— Извините. Постараюсь уйти отсюда поскорее, чтобы не задевать ни чьи эстетические чувства, — насмешливо сказала я.

К нам подошла Настя, помощник директора по продажам. Услышав мою последнюю фразу, она пихнула меня в бок:

— Прекрати. Мы все прекрасно знаем, что ты гораздо лучше, чем хочешь казаться. Может быть, в тебе и нет актерского начала, но в этом месяце ты нам очень помогла. Так что избавляйся от платья, нацепляй на лицо улыбочку, которая тебе очень идет, и отправляйся веселиться.

— Спасибо, Настюш. — Я действительно улыбнулась и попросила стоящих рядом коллег: — Слушайте, извините, что я тут ною, на меня иногда находит. И спасибо, что все-таки поверили в меня и выпустили на сцену.

— Просто в нас силен корпоративный дух, — ухмыльнулся Женя и пропел, безбожно фальшивя: «Мы будем одной командой, командой нам быть!».

Когда я вернулась в зал и устроилась рядом с Инной, она сообщила:

— Знаешь, когда я увидела тебя на сцене в этом очаровательном платье, то даже забыла о том, какой у тебя порой бывает отвратительный душевный настрой.

— Издеваешься? Я была похожа в лучшем случае на беременную снежинку, в худшем — на комок снега, попавший под колеса БТР. Короче, я могла быть кем угодно, только не очаровательной.

— У тебя предвзятое отношение к наряду, — усмехнулась Инна и протянула мне фотоаппарат: — Посмотри. Согласись, что выглядишь ты замечательно. Особенно вот здесь.

Я с подозрением посмотрела на нее, а потом перевела взгляд на экран.

Пожалуй, она права. Я действительно выгляжу не так плохо, как думала. Платье вовсе не висит бесформенным мешком, а очень даже приятно обтягивает те места, которые нужно, и в то же время отлично скрывает некоторые недостатки. О! И на моем лице сияет улыбка! Я думала, что моя скованность видна невооруженным взглядом, но, видимо, я слишком строга к себе.

— Ладно, ты права, — признала я, чувствуя, что настроение постепенно улучшается. — Я думала, что все будет гораздо хуже.

— Правда, приятно так ошибаться? — улыбнулась она.

— Правда. А что ты там сказала про отвратительный душевный настрой?

— Я сказала, что на сцене ты смотрелась очень мило, и я на некоторое время забыла о некоторых отрицательных чертах твоего характера, — напомнила Инна.

— Я должна воспринимать твои слова как комплимент? — насмешливо приподняла я бровь.

— Вот видишь, — укоризненно посмотрела она на меня. — Ты опять начинаешь.

— Хорошо-хорошо. Молчу. — Я допила остатки вина в бокале и обратила свой взор на сцену.

Часам к восьми, когда наиболее молодые и подвижные представители трудового коллектива начали перемещаться из-за столов к танцплощадке, ко мне подошел Егор, торжественно поклонился и сказал:

— Катюш, пойдем потанцуем.

— Пойдем, — согласилась я.

Злиться я уже перестала (не смотря на некоторые недостатки, несомненным достоинством является то, что от ссор я быстро устаю и вступаю на путь мира и согласия), да и потанцевать хотелось, поэтому я без особых раздумий приняла его приглашение.

— Как тебе вечер? — поинтересовалась я, подумав, что разговор с чего-то начинать надо, а этот вопрос самый актуальный на данный момент.

— Нормально, — пожал он плечами. — Впечатлили новогодние презенты, весьма неожиданно. Думал, как обычно, получим только премию. А ты узнала Соколова? Я его видел на Лидкиной свадьбе, но только сегодня вечером вспомнил, откуда мне знакомо его лицо.

— На той самой свадьбе, где обнаружилось, что у тебя есть невеста? — скорее из вредности спросила я.

— На той, — вздохнул он и тоскливо посмотрел на меня: — Ты еще долго будешь это вспоминать? Может мне лучше сразу пойти и утопиться в ближайшем водоеме, чтобы не раздражать тебя своим присутствием?

— Не стоит. Извини. Меня, конечно, разозлила заварушка, в которую я угодила по твоей милости, но с другой стороны я все же понимаю, что ты был зол на Катю, а я просто удачно подвернулась под руку. Моя душа широка и спокойна, как Тихий океан, поэтому предлагаю стопроцентное перемирие и желаю тебе счастливой семейной жизни, если ты все-таки решишься жениться на бывшей невесте.

— Спасибо, я рад, что ты способна относиться с юмором к моему поступку, — облегченно выдохнул Егор и на секунду покрепче сжал меня в объятьях. — И еще раз прошу прощения, я не должен был так поступать с тобой.

— Ладно, проехали уже, — улыбнулась я.

— Я собираюсь уезжать в районе десяти, — сказал он, заметно расслабившись после моих слов. — Могу закинуть тебя домой.

— Было бы здорово. — Как обычно, особого единства с коллективом я не чувствовала и удрать пораньше с праздника представлялось мне особой удачей. Нет, конечно, у меня практически со всеми были приятельские отношения, но эти корпоративные вечеринки во главе с руководством не были пределом моих мечтаний; вот тихий праздник в кругу избранных в конце рабочего дня — это да, получается весело и раскованно. — Когда соберешься, найди меня.

Танец закончился, и я вернулась к Инне.

— Предлагаю выпить за Новый год. — Она протянула мне бокал.

— Без проблем, — улыбнулась я. — Счастья и успехов везде, где только можно?

— Точно.

Мы выпили, немного поболтали и еще выпили. Иннины глаза заволокло легкой дымкой, я тоже чувствовала некую нетвердость в ногах, и мир казался уже не таким суровым как утром.

— Я хочу поздравить с новым годом Самого и поблагодарить его за то, что у нас всех есть возможность работать в таком замечательном коллективе, — неожиданно заявила она. — Как думаешь, это возможно?

Как я уже сказала, сейчас мир казался мне прекраснее обычного, потому смесь смелости и безрассудства во мне значительно увеличилась, и я, обведя зал изучающим взглядом, ответила: