Полный спектр - Тери Нова

поскольку был со мной в морге, когда искалеченное и посиневшее тело Шай достали из железного ящика. И я знаю, что он прав, а он в свою очередь опасается, что, если я раньше времени нажму на курок, это станет помехой для всех. Смогу ли я вообще? Выпускать настоящие пули в человеческие тела – не то же самое, что тренироваться на бездушных мишенях.

Дункан уже бесшумно движется вперед, размахивая топором, что ж, согласен, неудачное время для споров. Забавно, всего каких-то пять минут назад я уверял себя, что научился обдумывать действия наперед и что-то там думал про холодную голову.

– Есть! – отрывисто киваю, уходя с линии огня и огибая грузовые контейнеры, чтобы подобраться ближе к тому, в который загрузили детей. Сталь не настолько прочна, чтобы случайная пуля, задевшая корпус, не пробила его насквозь, поэтому я должен вытащить их всех до единого до того, как ситуация обострится.

Подбираюсь как можно ближе, сквозь крики и стрельбу невозможно понять, в какой части контейнера находятся дети, но раз торцевые двери в месте, где я стою, закрыты, придется идти в обход. Сейчас очень пригодилась бы циркулярная пила. Вспыхивает искра, это одна из пуль попадает в металл в нескольких дюймах от моей головы. Ускоряю бег, видя, как с пришвартованного грузового судна на подмогу отморозкам спрыгивают еще четыре человека. Скорее всего, это члены экипажа, но у них тоже есть оружие, и я не собираюсь проверять, насколько наши навыки в стрельбе схожи.

– Пригнись, парень! – кричат у меня за спиной, успеваю присесть на корточки, когда прикрывающий открывает огонь. – Давай! – командует Роддс, и я вскакиваю и бью ногой по железным затворам, выламывая замок, молясь, чтобы команда как можно скорее расправилась с ублюдками. Увести восьмерых перепуганных детей в одиночку может быть нелегко, особенно когда ты сам одет в боевую форму и обвешан оружием.

Достаю фонарик, открывая одну дверь, оставляя ее под углом наподобие щита.

– Я пришел помочь, – как можно спокойнее и тверже говорю, пробегая лучом фонарика от одного ребенка к другому.

Огромные синие как калифорнийский океан глаза смотрят на меня в упор, почему-то из всей плачущей, перепачканной толпы я отчетливо вижу только их. Там есть крупные росинки слез, но нет и тени страха, хотя подбородок девочки дрожит, когда она откидывает черные волосы с лица, еще больше размазывая грязь по щекам. А потом, еще до того, как мне удается взять себя в руки и открыть рот, ее зрачки расширяются, несмотря на свет фонарика, и маленькие губы сипло произносят:

– Берегись!

Это единственный раз, когда я вижу на ее лице настоящий испуг. Осознание оседает в голове вместе с ударом по затылку, фонарь падает на землю, погружая все в темноту. Я едва успеваю заслонить собой проход, когда меня отшвыривают в сторону. Массивная фигура продвигается в заднюю часть контейнера, хватая малышку и перекидывая через плечо. Звон в ушах не дает расслышать, что шипит похититель, выбегая наружу.

Нет, нет, нет, нет, нет, только не в этот раз…

Раздается взрыв, контейнер раскачивается и наклоняется, прямо на моих глазах, поначалу я почти уверен, что это видение вызвано сильным ударом по голове, но потом скрип деревянных опор подтверждает худшие опасения. Едва успеваю вытащить двоих испуганных мальчиков и откатиться назад, прежде чем вся конструкция падает в воду. Сопровождаемые вспышками пламени, мимо меня проносятся Дункан и Роддс, с ними рядом двое бойцов, стрельба уже стихла. Чувствую себя гребаным неудачником, провалившим свою первую миссию и ничтожно простое поручение.

– Пусти! – визжит кто-то, и я вижу, как девочка извернулась и вцепилась в лицо мужчины, что тащит ее к припаркованному у дороги фургону. Огонь пожирает часть судна, и обломки все еще падают на нас сверху, но она настолько свирепа и отважна, не обращая внимания на происходящее, что это пронзает до глубины души, заставляя меня подняться на ноги.

Вынув нож из набедренной кобуры, бросаю его в ногу похитителя, попадая чуть ниже колена, он воет и останавливается, чего вполне достаточно, чтобы догнать и вонзить другой нож в спину сукиного сына. Его хватка разжимается, девочка падает на землю, ошарашенно отползая назад.

– Закрой глаза! – кричу, проворачивая идеально острое лезвие внутри податливой плоти. Толкаю тело подонка ногой, и оно валится на землю с хрипящим звуком. Адреналин захлестывает, не давая даже на мгновение усомниться в верности принятого решения, прежде чем хватаю его за волосы и одним быстрым движением перерезаю горло.

Булькание прерывается коротким визгом, но девочка вовремя успевает прикрыть рот маленькими ладошками.

– Я же велел закрыть глаза! – рявкаю, улавливая, как в страхе дергается ее тело. – Черт… Я не причиню тебе вреда, – переворачиваю ублюдка лицом вниз, задираю его куртку так, чтобы прикрыть голову, девочке незачем видеть рану, из которой все еще фонтаном хлещет кровь. – Идем, скоро прибудут медики, чтобы осмотреть тебя, а потом мы отвезем вас в безопасное место.

Встаю и делаю шаг вперед, но она не двигается, глядя туда, где команда «Стикса» вытаскивает на берег детей. Вижу, как подергиваются ее губы, словно она хочет спросить что-то, но не решается.

– С ними все будет в порядке, я обещаю. – Это ложь, поскольку я лишь надеюсь, что остальные выжили. Но почему-то тот факт, что она сидит здесь целая и невредимая, важнее всего остального. На этот раз я успел.

Не говоря ни слова, девочка поднимается, и я удивленно наблюдаю, как ее крошечная рука без споров и противоречий ныряет в мою, все еще покрытую грязью и разводами крови человека, чью жизнь я только что отнял.

Мое первое убийство.

Не хочу, чтобы она видела другие тела людей, причастных к ее похищению или, не дай бог, детей, поэтому вынимаю рацию, коротко сообщая Роддсу, что со мной одна выжившая и мы направляемся к внедорожнику. Уже слышны звуки подъезжающих машин медиков организации, но все продлится недолго, нам нужно убраться отсюда, пока не нагрянули копы и пожарные. Несмотря на благие намерения, мы всегда будем вне закона.

Открываю заднюю дверь, помогая малышке забраться внутрь, что-то глубоко внутри радуется и скорбит одновременно, когда она устраивается на сиденье, оглядываясь по сторонам. Все еще настороженная, все еще начеку, одному только богу известно, через что она прошла, прежде чем оказаться здесь.

– Мальчики не носят такие резинки, – нарушая тишину, тихо произносит она, взгляд синих глаз устремлен на мое запястье.

– Ты права. – Что-то в ее словах заставляет меня улыбнуться. – Это напоминает мне о другой девочке, которую я не смог спасти.

Малышка задумчиво хмыкает,