Игры со льдом - Ринат Рифович Валиуллин

А то все Битлы, да Роллинги. Роллинг ты мой милый, если ты целуешься так же, как танцуешь, я же тут со смеху помру, – снова прыснула она. – И хватит уже с Гришкой всякую гадость пить и старье это слушать.

– Это не старье, это классика.

– Я и говорю, ретро, – не сдавалась Вика. Она оказалась девушкой более сложной душевной организации, чем комсомол, – смотрел я на стену, где висел плакат, собиравший участников на съезд комсомола.

– Вот это ретро, откуда это здесь? – указал я на плакат.

– Не знаю, всегда здесь висело.

Потом Вика игриво улыбнулась:

– Зачем тебе меня целовать? В мои планы не входило стать твоей девушкой. Я просто хотела с тобой пообщаться, понять, за что так тебя девчонки любят и пацаны уважают. Тебя все слушаются – и младшие, и старшие. Ты просто не такой, как все, и мне стало интересно узнать тебя поближе. Но ты молчишь все время. Думаешь о чем-то о своем, где-то там летаешь. А потом вдруг: давай целоваться. Я бы хотела знать, с кем я целуюсь. Я же серьезная девушка. Ушла из школы. Сама себе на жизнь зарабатываю. От родителей не завишу, как ты. Ты хоть и повзрослел как-то резко, но все равно еще мальчишка. А мне нужен мужчина. Я хочу выйти замуж за какого-нибудь серьезного офицера, родить детишек, мужу носочки в тазике стирать. Понимаешь?

– Понимаю. – Особенно тронули меня «носочки в тазике».

– Какой мне толк с тобой целоваться? Ты скоро уедешь в свою Москву и забудешь меня в первый день. Даже письма не напишешь.

– Ладно, извини, – пробурчал я, – не хотел тебя обидеть. Я пойду тогда. Уже поздно, – снова попался я на ее шальной крючок, я бы даже сказал – блесну, которая вращала как хотела своим изящным телом, прикидываясь легкой наживкой. Она дразнила хищника и вводила его в заблуждение.

– Тебя проводить, дружок?

– Спасибо, люблю один.

– Тебе же восемь километров пешком до дома идти. Все автобусы уже уехали. Да и дождь пошел. Проливной, Макс! Ой, подожди, сбегаю домой, плащ тебе принесу.

– Не надо!

Она выбежала за дверь и закрыла меня на ключ. На этот раз я ждал ее долго. Попытался вылезти в окно, но там были решетки. «Ненормальная. Куда она пропала? Два часа ночи. Хорошо, что завтра воскресенье. Не надо в школу идти». С этими мыслями я прилег на диван и заснул. Сон был дурацкий, будто сижу я на почте, Вика работает, я играю от нечего делать на гитаре, заходят «Битлз» в полном составе то ли телеграмму отправить, то ли посылку. Едва услышав мою гитару:

– Хорошо играет парень.

– Круто, очень круто. Слышь, парень, не хочешь с нами на гастроли? – спросил Пол.

– Не, – посмотрел я на Вику. – Я не могу.

– Не может он, чего пристали, – пальнула взглядом по квартету Вика.

– Ну, смотри, позвони, если надумаешь, – произнес напоследок МакКартни, а Леннон нацарапал на стекле Help.

Я проснулся от скрипа ключа в двери. Вика стояла на пороге в мужском плаще и улыбалась. Волосы ее были ажурно завитыми, брови и ресницы подкрашены, и на губах помада. Кадр из голливудского кино. Красота небесная, если бы не легкое послевкусие Битлов из моего сна.

– Мальчик мой, ты скучал по мне или спал тупо? – засмеялась она своими неповторимыми переливами.

– Я не хочу с тобой разговаривать. Пропусти меня, я пойду, – все еще перематывал я в голове свой сон.

Загородив собой дверь, Вика протянула руку к выключателю и погасила свет. Осталась гореть только тусклая настольная лампа.

– Макс, чтобы тебе выйти, придется пройти сквозь меня. Это легко. Я же невидимка. Я тебе снюсь. В эротическом сне.

Я решительно двинулся ее оттолкнуть и бежать на улицу. В тот момент, когда я приблизился к ней почти вплотную, она резко скинула с себя плащ и предстала передо мной совершенно обнаженной. Обнаженное совершенство. Я встал как вкопанный. Памятник.

– Ты хотел меня поцеловать? Или передумал?

Памятник охватил озноб. Задрожали железобетонные руки и колени. Вика заметила замешательство, ее руки коснулись меня и срезали с меня тяжелый железобетонный пиджак. Вика прижалась ко мне всем телом, положив лицо на мое плечо. Надо было что-то делать, я попытался найти ее губы своими, но она отвернулась. Поцеловал ее в шею. Она оттолкнула меня с такой силой, что я оказался на полу. Мне неожиданно стало легче, я дал волю обстоятельствам, распластался и стал смотреть в потолок.

– Макс, ты не ушибся?

Она присела рядом и прижала мою голову к груди.

– Да у тебя кровь на затылке!! Подожди, у меня где-то здесь аптечка. Милый, прости! Сейчас я смажу тебя йодом! Как ты? Все хорошо? Голова не кружится? Может, у тебя сотрясение мозга?

– Ага, крыша поехала. У тебя самой, по-моему, сотрясение мозга!

– Спасибо, что признаешь, что у меня мозги есть, Роллинг, – пыталась пошутить Вика. – Я же не то что твои дурочки.

Она легла на меня, и ее губы приблизились к моим.

– Что это, йод? – все еще был зол на нее я.

– Ну давай же, ты первый должен это сделать. Ты же мужчина!

Я подчинился. Это был первый мой в жизни поцелуй. И ее тоже. Нам понравилось. Сколько времени это продолжалось, я не знаю. Мы улетали, кружили под потолком, потом шли на посадку. Крыши съезжали и возвращались на место.

– Вставай, милый. Потанцуй со мной!

Она включила кассетник. Маленькие колесики кассеты начали тянуть «And I Love Her».

– Пол поет, что он любит ее. Я хочу, чтобы так пел про меня. Смотри, за один вечер мы научились делать два дела: танцевать и целоваться.

– А зачем ты меня надолго бросила одного, не предупредив? – вернулся ко мне вопрос, который тихо курил в сторонке, пока мы куражились.

– Я же говорила тебе, что я не подарок. Я пошла за плащом тебе, а дома меня поджидал мой женишок. Быстров из 10-го «Б». Знаешь? Он тоже в хоккей играет. Устроил мне разборку, где я была так поздно, с кем, почему. У нас же свадьба уже назначена. В следующем году он должен получить отдельную квартиру от родителей, если поступит в институт. Мне сестра старшая весь мозг проела, какой он хороший, я должна выходить за него, он скоро будет инженером с хорошей зарплатой, с премиями, с перспективой. А родители знаешь у него кто? Отец какая-то шишка в управлении. А мне какое дело, кто у него отец, и где она видела инженера с хорошей зарплатой?

Я слушал Вику как зачарованный.

– Мне