Анна Карельская - Запретное влечение (СИ)

Будто бы тёплый воск, внизу живота разливается сладкая истома. И мы тонем. Тонем без единой попытки за что-либо ухватиться. Моя крепкая ладонь зарывается в её спутанные и густые пряди, притягивая ближе и ближе. Языки сплетаются в страстном танце; скользят то по ровной линии зубов, то по губам. Дразня и играя. Поцелуй глубокий и чувственный. Сводящий нас с ума и стирающий все мыслимые и немыслимые границы между нами. Ещё секунда, ещё чей-то жадный вздох, ещё одно пылкое прикосновение – и вот, мы уже не брат и сестра, а парень и девушка, которые окончательно потеряли голову друг от друга. Словно обезумевший, я отталкиваю её от себя и нависаю над её хрупким телом. Дрожащие пальцы Мии трепетно исследуют моё лицо, шею, грудь. Что творится в её голове? Думает ли она, что это сон? Или же осознанно толкает меня и себя к краю пропасти? Но, признаться, сейчас это совсем меня не волнует. И если она хочет упасть в бездну, то я не думая протяну ей руку, чтобы упасть туда вместе с ней.

Но полёту не суждено свершиться. Ведь в тот момент, когда мои пальцы задевают края её футболки, глаза Мии резко распахиваются. Вдох. Выдох. Пальцы медленно и осторожно соскальзывают с тела сестры под её пристальным и обеспокоенным взглядом. Она не отстраняется от меня, лишь съёживается и отводит взгляд в сторону. Чувствую собственной кожей её страх.

– Прости… прости меня, Мими. Я понятия не имею, что нашло на меня, – шепчу я осипшим от желания голосом и протягиваю к ней руку. Она дёргается.

Отодвигаюсь на край кровати и выравниваю дыхание. Она молчит, прикладывая к горящим щекам ладони. Ресницы растерянно трепещут, напоминая мне крылья маленьких загнанных птиц. Нервно лохмачу волосы. Горло сдавливает тяжёлый ком из смешанных чувств, что сейчас терзают меня. Жестоко и болезненно.

– Я всё испортил.

– Мы давно всё испортили, Уилл! – любимый голос срывается на крик, грозящийся перерасти в плач. – Всё уже давно полетело к чертям собачьим, разве ты не понимаешь?! Я не хочу видеть рядом с собой никого другого, кроме тебя! Только тебя, тебя, Уильям! – глотая слёзы, кричит Миа.

От бессилия она прикрывает глаза, позволяя солёным ручейкам стекать вниз. Моё сердце готово вырваться из груди, когда сестра, словно в бреду, продолжает шептать моё имя. Придвигаюсь к ней ближе и увлекаю дрожащее тело в крепкие объятия. Миа совершает слабые попытки вырваться, ударяя меня в грудь и толкая. Не позволяя ей отстраниться, я терплю её маленькие кулачки и свободной рукой глажу по шёлковым волосам. Капли с её глаз срываются вниз по щекам и падают на мои руки. Чувствую, как внутри разливается что-то тянущее и мучительное. Прижимаю сестру к себе ещё ближе.

– Тише, родная, я рядом, – шёпот путается в её волосах. – Я всегда буду рядом, слышишь? – покрываю поцелуями её волосы, спускаясь к вискам.

Миа стихает. Лишь её равномерное дыхание и шум ливня тревожат тишину в трейлере. Временное перемирие. Забытье. Но уже с рассветом вернутся всё те же обстоятельства и границы, что разорвут наши объятия и принудят спать в разных комнатах.

Глава 5.

POV Миа

Лёгкий треск дерева заставляет меня распахнуть глаза. Ощущаю тепло. Оно окутывает меня от макушки до кончика пальцев. Особенно живот. На нём словно лежит грелка – как одна из тех, что дарил мне Уилл в дни, когда я болела. Легонько приподнимаю плед и смотрю на свой живот. На нём властно дремлет широкая ладонь брата. Облизываю пересохшие губы и стараюсь оглядеться вокруг, вспоминая все вчерашние события. Маленький трейлер, одноместная кровать и прикроватный столик, на котором покоится мой томик личных писем Ремарка… Щёки начинают полыхать огнём, когда я вспоминаю размеренный шепот Уилла, а затем его обрывистое дыхание на своей коже. Медленно поворачиваю голову в бок в поисках брата. Его светлая макушка почти в нескольких миллиметрах от моего лица; веки плотно закрыты, а длинные ресницы, что так не свойственны парням, отбрасывают едва заметную тень под глазами. Утомлённый моим вчерашним всплеском эмоций, он крепко спит. Становится невыносимо стыдно. И душно… Дышать совсем нечем. От сильного тела брата исходит жар. Уилл всегда был таким тёплым, что хотелось забраться поскорее в его руки и греться.

Осторожно убираю его руку с живота и вылезаю из-под теплого убежища. Мгновенно чувствую холод, который пробирает меня на мелкую дрожь. Ну и пусть. Стоит привести мысли в порядок и взбодриться после вчерашнего. Бросаю взгляд на спящего брата, и на губах расцветает неконтролируемая улыбка. Такому высокому и крепкому парню, как он, подходили лишь широкие и массивные кровати. На этой же миниатюрной железной кроватке едва помещалась я – что и говорить про Уилла. Спортивные ноги частично свисали, а любимому телу пришлось прилично согнуться, чтобы прижимать меня к себе ночью. Поправляю съехавшее одеяло и подавляю в себе безумное желание прижаться к его щеке, на которой остались отпечатки от подушки. Сжимаю пальцы в кулаки, испытывая лёгкое покалывание от необъяснимого желания.

Сдурела. Ты просто сдурела, Миа!

Натягиваю на себя толстовку и тихо выскальзываю за дверь. Утренняя свежесть тут же щекочет ноздри, внедряясь в мои лёгкие. Делаю глубокий вдох всей грудью и прикрываю на миг глаза. До моего слуха доносится пение птиц, их веселое щебетание и взмахи крыльев, когда те перескакивают с ветки на ветку. Открываю глаза и любуюсь окружающей меня природой. Лес словно ожил после ночного дождя. Он светится мокрой зеленью своей листвы и пробуждается от утренней прохлады. Аккуратно ступаю по влажной траве, стараясь не спугнуть пташек. Сколько же времени? Солнце ещё не встало, а значит, сейчас только раннее утро. Пытаюсь вспомнить, когда же в последний раз я так наслаждалась природой на рассвете, но мысли путаются.

Медленно перебираю ногами и шагаю к озеру. Где-то вдалеке уже проснулись рыбаки, которые закинули свои удочки и настроились на удачную рыбалку. По пути к водоёму я встречаю ещё несколько человек, которые, видимо, как и мы, застряли здесь вчерашней ночью и уже собирались в обратный путь. Тени, что отбрасывали массивные деревья, постепенно стали уползать, уступая место первым солнечным бликам.

Светлое небо рассекает зарево красного рассвета. Птицы начинают щебетать ещё звонче. Я приземляюсь на маленький пирс неподалёку от трейлера и свешиваю ноги к воде. Над кронами деревьев показывается кромка встающего солнца. Местные окрестности просто завораживают. После целого года в шумной Атланте леса любимого парка кажутся мне отдалённым раем.

Я вновь прикрываю глаза и откидываю голову назад, подставляя лицо под первые лучи солнца. Природа, словно капризный подросток, что расстраивается по каждому поводу, снова радуется и смеётся, вдоволь наплакавшись ночью. Я грустно усмехаюсь, когда понимаю, что я наверняка уже давно пересекла черту своей юности. У меня впереди непременно будут проблемы, и они не решатся по щелчку пальцев.