Арина Ларина - Жизнь после свадьбы

Ознакомительный фрагмент

А как же русскому человеку отдыхать-то без выпивки? Это ж не отдых, а пустая трата времени!

После дележки полок началась возня в середине салона, где весьма полная дама на повышенных тонах бодалась со своим худосочным соседом. Тот брызгал слюной и требовал пересадить на «нормальное место», потому что «эта» занимала не только свое кресло, но и половину его.

Решил конфликт задремавший супруг оскорблённой пассажирки. От воплей и периодических тычков жены, требовавшей его участия, слегка подвыпивший мужик проснулся. Его багрово-красная рожа на короткой мощной шее внезапно нарисовалась над успокоившимися рядами пассажиров.

– Я вот щас выйду, – пригрозил он, пытаясь протиснуться между сиденьями, – и уконтрапуплю твое седало так, что тебе полкресла в самый раз будет.

Спасло скандального юношу только то, что мужик был гораздо крупнее жены, плюс в процессе приема горячительных напитков слегка растерял координацию, поэтому вылезти и дотянуться до соперника у него никак не получалось. Стюардессы суетливо бегали, умоляя на ломаном английском, которого никто из спорщиков не понимал, подождать. Наконец худенький парень ретировался на найденное в конце салона место. И тут выяснилось, что одного пассажира не хватает.

Когда уставшему от ожидания народу озвучили причину задержки, российские граждане озверели и начали наперебой предлагать лететь без опоздавшего, костеря его на чём свет стоит. Что не удивительно, поскольку перелёт был ночной, в аэропорту прибытия самолёт должен был приземлиться рано утром, и все были порядком раздражены. Особенно надрывались умеренно нетрезвые чернявый крепыш с внешностью то ли уроженца Кавказа, то ли выходца с берегов Мёртвого моря и вертлявый паренёк в круглых очках и с лицом пай-мальчика. Состязаясь друг с другом в остроумии и попутно заигрывая с барышнями, они даже предложили провести голосование, не сомневаясь, что большинством голосов будет решено лететь без отсутствующего отпускника. И народ даже начал бы голосовать, если бы очкарик вдруг, побледнев, не завопил на весь салон:

– А где Борюсик?! Блин, Женя, мы его в баре забыли! Я ж говорил, не давай ему спать! Граждане, сохраняйте спокойствие! Лететь нельзя, человек за бортом!

Кто-то начал веселиться, кто-то ругать алкашей и правительство, а очкарик с крепышом бросились к выходу. Стюардессы, привыкшие к буйным русским туристам, реагировали на происходящее довольно спокойно, тем более что через пару минут дюжие парни водворили буянов в салон, а ещё через пять минут на борт доставили вышеупомянутого Борюсика. Им оказался тот самый чернявый носач, который ещё в очереди на таможню честно признался Свете с Герой в том, что завидует, и пообещал сам себе незабываемый отдых.

– Спокойно, товарищи! – заплетающимся языком оповестил гневно загудевших туристов Борюсик. – Я боюсь летать, мне нужно было собраться с мыслями!

– Да посадите его, наконец, – истерически закричала какая-то женщина с передних рядов. – Давайте уже полетим!

Стюардессы переглянулись. Для опоздавшего осталось лишь одно место, вернее, даже половина места – рядом с полной пассажиркой. Дама, насупившись, уставилась на приближающегося отпускника, готовая отразить очередную атаку.

– Боже, какая наяда, – простонал Борюсик. – Знойная женщина – мечта поэта! Неужели я полечу рядом с вами? Вот это я понимаю – настоящий отпуск! А можно я про вас напишу?

– Куда? – подозрительно прищурилась тетка, пытаясь понять, издеваются над ней или наоборот.

– Не куда, а где, – важно сообщил Борюсик. – Я писатель, книги пишу. Хотите стать моей музой?

Ответить дама не успела, так как проснулся её супруг.

– Я! – проревел он. – Я стану твоей музой, если ты сию минуту не заткнёшься!

Писатель тут же покорно захлопнул рот и уселся в своё кресло. Все последующие четыре часа полета дородная соседка косила на него игривым глазом и томно вздыхала, а будущий букеровский лауреат пугливо улыбался и отводил взгляд.

Аэропорт встретил вновь прибывших удушливой жарой и пустыми залами. Света крутила головой, стараясь ничего не упустить и запомнить каждую мелочь. Ей даже спать не хотелось. Гера тоже выглядел бодряком. Он начал щёлкать на телефон все подряд, едва самолёт приземлился. Светлана даже пожалела, что не взяла фотоаппарат, а в её стареньком телефоне фотографии получались убогими. Молодой муж был категорически против фотоаппарата.

– Сопрут в первый же день, – безапелляционно заявил он.

Поэтому теперь, когда Гера с упоением фотографировал, Света, как летописец древних времен, ограничивалась тем, что запоминала подробности.

Отпуск обещал пройти замечательно, тем более что посменно вопившие весь полёт дети уехали на другом автобусе в совершенно другие отели, а компанию молодожёнам составил невзрачный рыжий крепыш и троица маявшихся похмельем мужиков под предводительством писателя Борюсика.

– Борис! – галантно полез он знакомиться, едва все расселись в мини-вэне. – Бажов. Писатель, гуру криминального жанра, лауреат премии имени Родиона Раскольникова, призёр фестиваля «Рускримстори 2010», вошёл в лонг-лист конкурса «Кровавая Мэри 2011», модератор виртуальной писательской гостиной, бета-ридер, консультант и вообще очень разносторонний мужчина в полном расцвете сил.

Перечисляя свои регалии и звания, «гуру криминалистики» смотрел на Светлану влажными преданными глазами и норовил схватить за руку.

– Гера, можно Гоша, муж этой красавицы, за которую вы все время пытаетесь подержаться, – определил границы дозволенного Гера.

Бажов тут же сник и уже менее ажиоти рованно продолжил, кинув в сторону попутчиков:

– Это мои друзья – Женя и Дима.

Друзья писателя, обнаружив, что гид у них мужик, а единственная присутствующая в машине девушка путешествует с мужем, моментально вырубились, унавоживая салон молодецким храпом в комплекте с парами свежего алкоголя. Каждый нежно прижимал к груди пакет с булькающим и позвякивающим содержимым.

– Тоже боятся летать, – пояснил Боря, проследив осуждающий Светланин взгляд. – Они на авиационном заводе работают, слишком много знают про самолёты.

– Звучит вдохновляюще, – фыркнул Гера. – Особенно учитывая тот прискорбный факт, что нам ещё обратно лететь.

– А вы знаете, я бы предпочёл разбиться на самолете, погибнув красиво, чем тихо и скучно умирать от старости, – мечтательно протянул писатель.

Света от неожиданности подавилась леденцом и закашлялась, а очкарик, не открывая глаз и вообще не шевелясь, голосом лектора сообщил:

Конец ознакомительного фрагмента