Твои, мои, наши (СИ) - Литвин Светла

Вышло так, словно я голодная.

— Давай то, что быстрей, хочу дотемна домой вернуться, — быстро сориентировалась я.

— Тогда плов и сало нарежу, а ты пока кофе выпьешь, — Виталий запустил кофемашину и сразу принялся за готовку.

Фартук подвязал, тщательно вымыл руки, и как заправский повар проверил остроту ножа.

Я только села за стол в изумлении, понимая, что с куриной грудкой он меня провёл как дурочку. Вот же!

— А плов разве не дольше, чем рыба со спагетти готовится? — уточнила я поздновато, спустя пять минут, попивая кофе.

У Виталия в это время уже была нарезана морковь и лук, а в казане грелось масло.

— Нет, наверное, — отмахнулся от меня Витенька точно зная, что так и есть, и уже точно не Виталий.

Прям смешно было, как мой мозг его периодически переименовывал.

— Ладно, я тогда такси вызову, — я смирилась с тем, что этот мужчина меня без ужина не отпустит.

Вытянув под столом ноги, растеклась по стулу, мысленно делая пффф как пар, а заодно и фыр-фыр словно лиса.

— Ну, расскажи о себе, — попросил Виталий, — Про меня-то точно всё заешь. Мама моя по-любому всё рассказала, даже про ветрянку?

— Нет, про ветрянку не рассказывала, а что? Было что-то смешное связанное с ветрянкой? — стало любопытно, что там за история.

Рассказы Клёцки о сыне всегда меня умиляли и веселили, даже несмотря на то, что мы с Лариской считали его выдуманным.

— Э нет, я первый спросил, про себя расскажи, а я потом про ветрянку, — наотрез отказался Виталий, что ещё больше подстегнуло моё любопытство.

— А что рассказать? Кстати, когда я про аллергию на кошек рассказывала? — можно было бы об этом не спрашивать, но я так подозревала, что Клёцка про меня тоже много чего рассказала и Виталий слушал маму внимательно.

И понимала же, что это непросто интерес и желание помочь мне на уровне тимуровца. Какой мужчина просто так станет интересоваться и напрягаться? Да такие если и есть, то их во всём свете единицы и Виталий явно был не из этого числа. Прямо о своём интересе ещё не заявлял, но намёков было полно.

— Я точно не помню, кажется, когда у Ларисы ужинали, она что-то обмолвилась про это. А на собак тоже аллергия? — спросил Виталий, увильнув от ответа.

— Не знаю, вроде, нет. Вообще, мы не заводили животных. Папа этого не любил, а потом мне было не до домашних питомцев. Это после моего переезда мама заскучала и из приюта взяла кошек, а мой приход в гости закончился слезящимися глазами и жуткой чесоткой. Так и узнали, про аллергию.

— Надо тебе собаку потискать, если не зачешешься можно щенка завести.

— Да мне только щенка не хватает, для полного счастья, — буркнула я.

В присутствии Виталия все проблемы забывались, но сейчас прорвались вновь, напоминая о себе.

— Слушай, давай я тебе сало нарежу, пожуй с чёрным хлебом, а то гляжу, снова загрустила, — Виталий отложил готовку плова и сменив нож, направился к столу за которым я сидела, как раз на нём и лежало сало.

— Думаешь, поможет? — спросила с улыбкой, не понимая, как у него получается разогнать все мои тревоги.

Ну что он такого сказал?

Хлеб, сало. Ерунда какая-то, а на душе сразу тепло, уютно и спокойно, в голове мысли, что всё будет хорошо.

— Ну нам сладкоежкам шоколад помогает, значит вам солёноежкам сало! На! — Виталий протянул мне бутерброд и сделал ещё один следом.

— Спасибо.

— Не объедайся, плов ещё! — потребовал, в шутку грозя пальцем и с интересом наблюдая, как я кусаю бутерброд.

Плов Виталий готовил долго. Я успела много о себе рассказать, созвониться с мамой, посмотреть новости на маленьком советском телевизоре, а у него всё мясо жестковато и жестковато и он не торопился закидывать рис. Когда получила блюдо с дымящимся ароматным пловом, за окном уже начало темнеть.

— Поздно уже. А может, я с собой возьму и мы с Ларисой попробуем? — я вроде бы и хотела вызвать такси, но теперь было как-то неловко.

Виталий уставился на меня почти так же, как при нашей первой встрече в магазине.

— Лиля, чего ты как маленькая?

Он решительно поставил свой стул рядом и притянул к себе, поцеловав сразу напористо.

И в этот момент я с чего-то вдруг решила, что для него это всего лишь удобная интрижка во время отпуска. Уедет обратно к себе и ещё десять лет сюда возвращаться не будет. Успокоила этой мыслью себя и свою совесть, отвечая на поцелуй.

7

Утром я проснулась не то от сообщения Ларисы, не то от аромата блинчиков.

Подруга спрашивала, не у Витеньки ли я ночевала, а он как раз на кухне, по всей видимости, блинчики организовывал. Или не он?

Вдруг это Клёцка приехала с утра к сыну, побаловать маминым завтраком?! От этой мысли захотелось повеситься.

— Божечки… чего я натворила… — зарылась под одеялом, с мыслью не высовываться несколько лет, пока всё само не рассосётся.

Но это были лишь глупые мечты. Пришлось выбираться из мнимого укрытия, искать свою одежду, одеваться и как-то всё разруливать.

Вышла из спальни на цыпочках, пытаясь заглянуть в прихожую. Хотела выяснить здесь ли Клёцка и остаться при этом не замеченной. Можно было улизнуть в ванную и ещё целых минут пять, а то и десять, оттягивать пугающий момент встречи.

Ничего не вышло. Виталий меня обнаружил, выглянув из дверного проёма кухни с блинной сковородкой в руке.

— Встала уже? Может, обратно ляжешь? Я вроде как завтрак в постель хотел, у меня почти всё готово, — попросил Виталий расстроившись, что всё не по его плану.

— Доброе утро. Хорошо, пойду, — завтрак в постель!

Радостно ушла обратно и прямо в одежде забралась под одеяло. Меня радовал не столько завтрак в постель, сколько тот факт, что мы с Виталием по-прежнему вдвоём. Нет лишних свидетелей. Я бы вообще всё это не афишировала, только Лариса наверняка догадалась.

— Кофе и оладьи по бабушкиному рецепту! — торжественно объявил Виталий, проходя в спальню с подносом в руках.

— Да? — я даже вытянулась, чтобы проверить, ведь была уверена, он пёк блины.

Хотя на блинной сковородке можно и то и другое исполнить.

— Ага! Давай ешь скорей, у нас плотная программа на сегодня, — Виталий выставил поднос с завтраком мне на ноги и улёгся рядом.

— Какая программа? — уточнила с осторожностью.

Вообще-то, из-за мамы я не планировала развлекаться, но присутствие Виталия меня возвращало к жизни.

— Сначала позавтракаем, потом проведаем кошек и маму, а потом на дачу! Шашлыки, песни под гитару и гамак, — закончил Виталий фразу почти как заклинание.

— Я не могу на дачу, — почему не могу, конечно же, не сказала.

Это была Клёцка!

Виталий уедет после отпуска, а я останусь и не хотелось бы терять сейчас работу. А при желании Любови Богдановны женить сына могла быть уволена, как потенциальная невеста не оправдавшая ожиданий.

— Почему не можешь? Мы же без ночевой, вечером вернёмся. Я кошек покормлю. Тебе развеяться надо. То что мама болеет это печально, но не закрываться же в четырёх стенах теперь, — Виталий всё правильно говорил, я была с ним согласна, но…

— Представляешь, что будет, если твоя мама увидит нас вместе?

— Примерно да. Она нас сразу поженит, — с довольной улыбкой ответил Виталий, пугая меня тем самым.

Почему он так радуется? Я потеряла дар речи, смотрела в его счастливые зелёные глаза и не понимала. Он что не против?!

— Пробуй оладьи, чего замерла? А из-за мамы не переживай, её на даче не будет. Только ты, я и гамак! — Виталий со своим оптимизмом и лучезарной улыбкой и мёртвого бы уговорил.

— Ну раз гамак, не посмею отказаться, — согласилась, отправив в рот оладушку макнув её перед эти в сметану, — Вкусно!

— Ух, я переживал, сахара не доложил чтобы не сладкие вышли. Боялся, из-за этого не получатся.

— Опять прибедняешься? — посмотрела на Виталия прищурившись.

Вот это выражение его лица я вчера приняла за растерянность, а на самом деле это была хитрость.