Все еще будет - Ирина Чардымова

и езжу пока сам. Так что решено, ты теперь мой личный водитель. — Он мне подмигнул, а затем улыбнулся.

* * *

В тот вечер я поклялась отомстить не столько Алёне, сколько себе. Я дала слово, что буду бороться, и я его сдержала.

Я знала, что легко мне не будет нигде, даже там, в посёлке, под покровительством Дениса. Ведь от придирчивых глаз не спрятаться, не скрыться, тем более в таком маленьком поселении. Меня там, наверное, сотню тысяч раз перебирали по косточкам, обсудили всё моё прошлое и даже придумали настоящее и будущее.

Я много раз, заходя в магазин, гараж или другие общественные места слышала, как меня обсуждали, но стоило мне появиться, как «злые языки» замолкали. Порой я делала вид, что мне всё безразлично или будто я ничего не слышу, но вскоре мне всё это стало надоедать, и я решила поставить все точки над «и».

Однажды я зашла в гараж, где в диспетчерской собрались не только женщины, но и мужчины. Воспользовавшись моим отсутствием, они старательно принялись меня обсуждать. И как только я вошла, они замолчали, тупо уставившись на меня.

— Ну, и что же вы замолчали? — поинтересовалась у них я, поудобнее устроившись на стуле. — Продолжайте, пожалуйста!

Но они упрямо молчали, будто сговорившись.

— А! Я вам помешала, какая жалость! — с притворным раскаянием произнесла я. — Что же вы тут такое обсуждали, что мне знать не стоит? А?

— Ничего, — махнул рукой Иннокентий, наш слесарь, — так пустяки.

— Пустяки? — сначала тихо спросила я, но потом, резко встав, спросила то же самое, но гораздо громче. — Значит пустяки, да?!! Отлично! Тогда, может, вы мне в глаза будете говорить эти самые пустяки, а не шушукаться по углам, как последние сплетники! Или что, кишка тонка?! Конечно, проще говорить всё за глаза, чем в лицо! Да, Анна Степановна?! — я подошла к женщине вплотную. — Что вы только что сказали, что я любовница Дениса? Да? Так вот дорогие мои коллеги, поспешу вас разуверить, он мне не любовник. Он просто мой одноклассник и друг! Он просто помог мне в трудную для меня минуту. Не думаю, что кто-то из вас способен на такой поступок! Потому что вы можете только судачить по углам и сплетничать, выдумывая разные истории. И кричать на весь посёлок, что я бывшая заключённая. А я-то думаю, что от меня все шарахаются как от прокажённой?! А это вы постарались?! — я окинула презрительным взглядом всех присутствующих и тихо закончила. — Ни один из вас не стоит даже мизинца Дениса! И я не позволю вам его оскорблять! — а затем вышла.

Признаться, после того разговора, сплетней в свой адрес и в адрес Дениса я стала слышать меньше. Но всё-таки по наступлению тёплых майских дней я решила оттуда уехать.

Потому что больше не хотела отягощать жизнь Дениса и Алёны своим присутствием. Они и так мне очень сильно помогли, они не уступили сплетникам и не отвернулись от меня, хотя я-то знаю, чего им стоило продержаться всё это время.

Собрав свои немногочисленные вещи, новенькие, незапятнанные прошлым, документы (кстати, полученные не без помощи Дениса), а так же накопленные деньги, я поехала в Москву.

Там, по словам матери Ларисы теперь жила моя дочь. И я её найду. Пока не знаю как, но обязательно найду.

* * *

Глава 9

Всё было готово к моему отъезду: билеты куплены, вещи собраны, оставалось только сесть в поезд. Я стояла на платформе около своего вагона, а рядом со мной стояли Денис и Алёна. У нас было время поговорить, попрощаться, но мы почему-то молчали. Вот уже объявили посадку, контролёры стали проверять билеты, и я поняла, что молчать больше нельзя, я должна им всё сказать, поблагодарить, ведь они столько для меня сделали.

— Денис, Алёна, — начала я, — спасибо вам за всё…

— Не надо, Лиза, не благодари, — прервал меня Денис, взяв за руку, — мы просто оказались рядом в трудную минуту, вот и всё!

— Нет, не всё! Но вы же приютили меня, ты дал мне работу! — решила поспорить я. — Ты помог мне, очень помог!

— Может быть, здесь я тебе и помог, но в Москве я, к сожалению бессилен, и там тебе, Лизонька, придётся самой! — ответил Денис.

— Ничего, прорвёмся! — весело сказала я, хотя на душе у меня кошки скребли, но показывать своих переживаний я не должна, дабы не расстраивать моих ангелов-хранителей. К тому же, у меня сейчас начинается новая жизнь, и я должна научиться скрывать свои чувства, потому что Москва слезам не верит, её нужно брать силой!

— Ну что? Давай обнимемся на прощание, — предложила Алёна, не скрывая сових слёз.

За это время мы с ней очень сдружились. Днём я работа у Дениса, вечером помогала Алёне по хозяйству и занималась с их сыном. А долгими вечерами мы сидели с ней на кухне, пили горячий чай с мёдом и секретничали. Мне казалось, что она мне стала родной, словно сестра. И сейчас я совсем по другому посмотрела на нашу дружбу с Ларисой. А ведь она никогда со мной не дружила. Она никогда не была мне близким человеком. Мы с ней были разные, абсолютно разные. Из нас двоих дружила только я, а она позволяла дружить.

А Алёна, с ней мы могли не только вместе разговаривать, но и молчать. Она чувтсовала, когда мне плохо, и просто была рядом. Когда боль снова начинала терзать мою душу, Алёна подходила и молча меня обнимала. Она просто гладила меня по волосам и тихо шептала:

— Всё будет хорошо! Всё наладится!

И от этих слов мне становилось намного легче. Как же важно поддержать человека в трудную минуту, чтобы он снова поверил в жизнь, чтобы у него снова выросли крылья. Как же важно чтобы пока ты зализываешь свои раны, с тобой был тот, кто тебя поддержит и защитит.

Как же я благодарна Ильиным за эту поддержку и тепло. Без них я вряд ли бы тогда выжила?! А сейчас нам предстоит расстаться. И от этого на душе становиться холодно и одиноко. Но я должна сейчас уехать, чтобы отоскать свою дочь. Я нужна ей, я это чувствую. Поэтому я по очереди обнялась с Алёной и Денисом и снова им