Профессионально беременна (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна

С видом специалиста я спросила:

— А лосось откуда?

— Из Ашана, милочка, — с достоинством ответила Полина. — Хороший, не замороженный, свежий. Попробуете?

— Обязательно, — в тон ей сказала я. Вот уж прислуга от меня не дождется извинений. Даже если это не совсем обычная прислуга…

Ужин оказался очень вкусным. К лазанье прилагался салат из помидор и моцареллы, но не кружочками, как его подавали обычно в ресторанах, а маленькими кусочками. Бокал вина расслабил, жизнь показалась прекрасной, а Данила — настоящим рыцарем и веселым свойским парнем. Он рассказывал какие-то байки про то, как покупал Мерседес на торгах в Англии, как его растаможивал, как вез в Россию… И я смеялась совершенно искренне, потому что в лицах это было очень смешно.

А потом он сложил приборы в тарелку и взял меня за руку:

— Ну что? Я покажу тебе второй этаж?

— Ах вот как это теперь называется?! — я кокетливо похлопала ресницами, чувствуя, как все внутри переворачивается от его взгляда. Горячая волна затопила с головы до ног, сладкая патока желания склеила те области, которые отвечали за здравый смысл, и я пошла за Данилой на лестницу, как корова на бойню — с удовольствием.

Беркут привел меня в угловую спальню — большую и просторную. С порога включил лампу на стене и поцеловал — так страстно, что я забыла все свои правильные правила и сама обняла его плечи, лаская твердые бугристые мышцы.

— М-м-м, девочка моя, какая ты сладкая… — протянул Данила шепотом. — Иди в душ, малыш, а я сейчас вернусь.

Он толкнул дверь рядом со входом, включил мне свет и исчез в коридоре. А я…

Меня словно ведром воды окатило. Вот что я делаю? Что творю? Глупости творю. Сейчас бы отдалась ему, как последняя шлюшка, и все. Конец отношениям, конец знакомству. А как же мои далеко идущие планы?

Я прислонилась спиной к стене, закрыв глаза. Поохотилась, называется. Нельзя смешивать чувства и дела. Нельзя! Ни к чему хорошему это не приводит. Что мне теперь делать? Что делать?

Два пути: либо свалить и забыть о Беркутове навсегда, переключившись на другую жертву, либо остаться и потерять возможные деньги, но зато получить ночь прекрасной любви с красавчиком миллиардером… Что выберешь ты, девочка Евочка? Какой путь, какую дорогу?

Я схватила сумку и сбросила туфли, чтобы не стучать каблуками. Выглянула на балкон через приоткрытую дверь. Лестница, как и было видно снаружи, вела прямиком во двор к гаражу. Выскользнув из комнаты, спустилась на едва заметную тропинку из деревянных кругов и быстрым шагом пошла к калитке у ворот.

Глава 5. Выбранный путь

Сумерки белой ночи не скрывали меня, наоборот. Я как на ладони — видна даже из космоса! Но шла и надеялась, что Данила еще в душе, а прислуга занята мытьем посуды. Пусть мне повезет, пусть просто немножечко повезет!

Правда, я совсем не знаю, где я и как отсюда уехать, но не беда — у меня есть деньги и телефон, я могу вызвать такси. Вот только найду название улицы… Калитка открылась по нажатию кнопки с легким жужжанием зуммера, и я выскочила на улицу, как будто за мной уже снарядили погоню. Теперь идем налево… Или направо, все равно, но до конца улицы, чтобы узнать название.

Напялив лодочки, я постучала каблуками налево, высматривая на заборах подобие таблички с адресом. Потом выругалась сама на себя: дура я, дура! Есть ведь карта, где можно найти свое местоположение! Вытащила смартфон из сумки и включила гугл мапс. Вот. Вот, пожалуйста! Умные люди придумали, а одна глупая Ева не докумекала. Тут тебе и улица, и номер дома, и даже панорамные фото, если надо! Но мне не надо. Теперь приложение такси, и оп — через полчаса буду в гостинице.

Скопировав адрес, я вызвала первое попавшееся такси, оплатила картой и прислонилась к дереву. Подожду тут.

Закрыла глаза и вдруг представила, как Данила моется в душе.

Большой, мускулистый, красивый…

Сегодня он должен был стать моим альфа-самцом. Пусть всего на одну ночь (иллюзий надо избегать при моем хобби), но моим. В животе сладко заныло. Как это называется? Упущенная выгода? Упустила ты свое счастье, Зуева. Нет, как это было в мультике?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Проворонила ты свое счастье, Зуева, — сказала вслух и рассмеялась. Ворона… Лучше и не скажешь. Но разве я имею право? Разве могу отступить от мести и думать об удовлетворении собственных низменных желаний? Когда-то я поклялась не давать слабину, а теперь что — нарушу клятву? Разве я забыла, как вот такой вот однажды…

Тьфу!

Я выдохнула, вдохнула пару раз и улыбнулась ночному светлому небу. Гори в аду, Веня Баринов! А я вылечилась. Уже почти. Осталась только одна, последняя жертва, и все. И это будет не Данила Беркутов, потому что к жертве нельзя испытывать желания, нельзя ее хотеть. А вот это вот все, что я сейчас делаю — это трусость и малодушие. Бегу от самой себя, отказываю себе в плотском удовольствии, как будто это что-то плохое и грязное. А в животе все еще ноет, крутит… и теплые глаза Данилы в памяти…

Вдох-выдох.

А гори все огнем!

Я развернулась и побежала обратно к дому. Правда, одну вещь я все-таки не продумала. Калитка-то снаружи не открывается просто так!

— Дура ты, Евка… — вздохнула я. — Но отступать некуда, за мной… э-э-э Питер.

Задрав подол юбки, я нашла на заборе подходящий уступчик и полезла наверх. Вспомнила босоногое детство! Сколько я тогда заборов преодолела, сколько деревьев победила вместе с гравитацией! Одним больше, одним меньше…

— Я… королева высоты… — кряхтя от усилия, сообщила забору. Усевшись на него верхом, с удовлетворением добавила: — И королева заборов! Мда… Но теперь надо потихонечку слезть…

С этим у меня возникли некоторые проблемы. Потому что изнутри уступчиков не было. Что ж, будем как-то ловко сползать на руках! Я перевернулась на живот, представив, что сползаю с лошади, понемножку, по сантиметру… И ладони неумолимо заскользили, вгоняя меня в ужас!

Шлепнулась на траву я молча. И никто бы ничего не узнал, если бы не кошка, на которую я упала. С громким душераздирающим мявом эта дурында рванула в сторону дома, а оттуда послышались возгласы и шарканье ног. Ох, черт!

Опираясь рукой о забор, я попыталась встать и застонала, привалившись спиной к каменной стене. Мало мне было жопы, теперь ногу подвернула! Вдобавок ко всему почти над головой у меня ярко вспыхнул фонарь, дав почувствовать себя преступницей, пойманной на месте преступления. А от дома уже торопилась, колыхая необъятные телеса, всполошенная Полина, и за ней вальяжно шел Данила, одетый в легкий спортивный костюм.

— Ева?! — изумилась экономка. — А… что вы тут делаете?

— Я, кажется, ногу подвернула, — решив не вдаваться в детали, горестно сообщила я. Данила вступил в круг света и протянул мне руку:

— Опустим предыдущий вопрос. На ногу можешь опереться?

Я попробовала, но охнула и поджала ногу, как цапля. Ухватившись за ладонь Данилы пожаловалась:

— Все. Сломала, наверное!

— Сейчас посмотрим.

Он шагнул ко мне, поднял на руки одним сильным рывком, заставив обнять за шею, и сказал тихо, чтобы Полина не услышала:

— А вот не ушла бы — осталась бы целой и невредимой.

— Даже не начинай, — буркнула, уткнувшись носом в его волосы. По телу разлилась приятная истома — то ли от объятий, то ли от ощущения полета. И обреченность отступила. Как будто тут и должно быть мое место. Глупость, конечно. Нужно ему со мной возиться… Завтра отвезет в травму, и бай-бай, детка! У Данилы кони, машины, картины вон покупать надо бездарные, но модные. И длинные ноги, к тому же еще и здоровые, он всегда найдет рядом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он внес меня в дом и принялся поднимать по лестнице. Полина попыталась было воззвать к здравому смыслу:

— Данила Алексеевич, может, все-таки Скорую вызвать? Или вот тут на диванчике устроим Еву? Все лучше, чем скакать с больной ногой на этаже…

— Полина, принеси эластичный бинт и охлаждающую мазь, — велел он сверху-вниз в пролет и толкнул дверь спальни. Я решила сделать покерфейс и сказала весело: