Моя жена не должна знать - Лу Берри

Лу Берри

Уроки измены. Моя жена не должна знать

Глава 1

Собственное хриплое дыхание царапает горло.

Чужое – прерывистое, горячее, влажное – обжигает кожу, как кипяток.

Ему хорошо. Так хорошо, что кажется: если бы вдруг умер в этот момент – ни о чем бы не пожалел.

Ощущение собственного превосходства и силы. Торжество над чужой хрупкостью. Дикая, дурманящая эйфория.

Ощущение тонкой жилки, бьющейся под его пальцами, чувство, что властен над чужой жизнью – это заводит, как ничто иное. Пьянит. Бешено будоражит.

Она вскрикивает. Стонет. Хрипит. Он знает, что ей тоже хорошо. Хорошо на грани безумия.

Переворачивает её, как игрушку, заставляя оказаться к нему спиной.

Шлепок. Ему нравится, как горит кожа собственной ладони от удара. Ему нравится, как на её ягодице расплывается красное пятно, след от его руки…

- Ещё, - выдыхает она сквозь зубы.

- Молчать, - откликается грубо.

Сжимает тонкую шею сильнее, заставляя умолкнуть. Только он решает, каким будет его следующее движение…

***

Безумие отступило.

С ним всегда так бывало – вместе с удовлетворением наваливался покой. Почти что равнодушие ко всему вокруг.

Он отпустил волосы своей любовницы, которые намотал на кулак, пока делал с ней все то, что хотел.

Отодвинулся. Плавно заправил рубашку в брюки, застегнул ширинку…

Тщательно, словно это было нечто важное, поправил несколько книг на полке, что беспомощно свалились, пока он прижимал Алину к стеллажу.

Поправил манжеты. Потянулся к пиджаку…

- И долго так будет продолжаться?

Она говорила недовольно, резко, с вызовом. Он не любил такой тон.

Обернулся к ней с ленивой грацией сытого хищника. Окинул взглядом…

Она стояла перед ним, опираясь о стену, раскрасневшаяся, обманчиво-невинная. Её молодая, упругая грудь, видневшаяся через расстегнутую рубашку, тяжело, рвано вздымалась.

Алина потирала шею, которую он недавно сжимал. Он не волновался на этот счёт – умел остановиться вовремя, умел не оставлять следов.

- Тебя что-то не устраивает? – спросил наконец размеренно.

- Да! И ты знаешь, что.

- Ну а ты знаешь, что бесполезно заводить об этом разговор. Результат будет тот же, что и все прошлые разы.

Она шумно выдохнула. Глаза загорелись яростным огнем.

- Коля, я не понимаю. Ты ведь знаешь прекрасно, что только я могу тебя удовлетворить, что только со мной тебе хорошо. Так, как не будет больше ни с кем. Так зачем тебе твоя престарелая жена с глазами глупой овцы? Ты же с ней несчастлив!

Он оказался рядом во мгновение ока. Снова схватил её за волосы, дёрнул так, что её голова запрокинулась, но делал это уже не для удовольствия. Для предупреждения.

- Замолчи. Не говори о ней. Никогда.

- А если я ей все расскажу?!

Перед глазами вспыхнуло лицо жены – мягкое, нежное, прекрасное. Её ласковые, такие чистые глаза. Он не может допустить, чтобы ей было больно. Тем более – из-за него.

Он резко отпустил Алину, отошёл в сторону на пару шагов. Практически как робот, проговорил фразу, оседавшую на языке горечью и страхом разоблачения…

- Моя жена не должна знать.

Обернулся к любовнице, добавил…

- Или ты пожалеешь.

- Мне надоело быть игрушкой! – выкрикнула она. – Надоело, что ты врешь сам себе…

Быстрым движением он зажал ей ладонью рот.

- Не забывайся, где ты. Или хочешь завалить ближайшую сессию? Могу это устроить.

Вместо ответа она неожиданно облизала его ладонь, глядя ему прямо в глаза. Такая молодая, но уже такая развратная. Готовая на все. Для неё, казалось, не существовало ничего запретного, не было никаких табу. Поэтому он её и возжелал.

От движения её языка в теле снова разгорелось возбуждение. Он отдёрнул свою руку, хмуро скомандовал…

- Все, хватит. Свободна, Воронцова.

Она усмехнулась.

- Как скажете, профессор… Но если захотите ещё…

Он уже хотел.

Но вместо этого молча указал ей на дверь. Зная при этом, что это не последний раз.

Удовольствие, горячившее его кровь, теперь сменялось в душе чувством вины.

Глава 2

У меня был идеальный муж.

Нет, конечно, идеальных людей, вообще-то, не бывает – все мы живые, все имеем свои недостатки. Но вот какая штука: есть те, с кем мы совпадаем. Как две частички пазла образуем нечто единое, цельное, общее.

Неразделимое.

И становится не так уж и важно, что он иногда разбрасывает по комнате носки или забывает закрутить зубную пасту, что вечно оставляет в холодильнике что-то недоеденное – сок на донышке, маленький кусочек хлеба…

Мы с Колей совпали в чем-то гораздо более важном – в общих ценностях, во взглядах на жизнь…

Мне порой казалось, как это ни наивно и глупо, что он словно был для меня создан. И мы с ним не могли не встретиться, не могли не найти друг друга…

В нем было все то, что я могла только пожелать видеть в своём мужчине: надёжность, забота, способность защищать близких и принимать непростые решения без криков и драм…

Отсутствие стереотипов, готовность помогать во всем без разделения на обязанности «твои» и «мои».

Он был моей опорой. Моей стеной.

Он был моим – полностью и абсолютно.

И я отвечала ему взаимностью.

До встречи с ним с трудом представляла себя хорошей женой, да и вообще замужней женщиной, но рядом с ним мне по-настоящему хотелось быть таковой. Нравилось быть женой. Его женой.

Я с удовольствием, какого не могла себе прежде вообразить, готовила для него завтрак и ужин. Создавала уют в доме, с энтузиазмом подбирая мебель для общего гнезда, с глупой сентиментальностью покупала тарелки и шторы…

Создавала для нас свой, особый мир.

И ни единого мига не сомневалась, что это – навсегда. Что раньше небо рухнет, чем что-то сумеет нас разлучить.

Так наивно в моем уже не юном возрасте, но я в это действительно верила.

Улыбаясь этим мыслям, я осторожно помешивала мясо на сковороде – сегодня планировала на ужин гуляш с картофельным пюре.

Коля любил простую и понятную пищу.

Я – любила его кормить.

От звука ключа, поворачиваемого в замке, дрогнуло сердце. И тут же радостно ускорилось – муж вернулся домой.

Я слышала, как он привычным движением положил на пуфик в прихожей свою сумку с ноутбуком. Как скинул обувь, стянул плащ…

- Папа, папа!

Сын тоже услышал, как отец вернулся домой.

Голос Тимки звучал счастливо, нетерпеливо. Он всегда встречал отца первым. Ждал его возвращения каждый вечер, как