Пробить защиту (ЛП) - Вэйланд Саманта

Типичная ситуация: Алексей настаивал на своем, а Майк ему не уступал.

Проработав всего лишь день бок о бок с Беловым, Эрдо понял, что за несколько месяцев с момента их знакомства так и не узнал настоящего Алексея. Во-первых, легкомысленный шутник-любимчик всей команды в действительности оказался властным сукиным сыном. Он обожал споры. Бросался в них с головой, страстно, с раскрасневшимся щеками и горящими глазами отстаивая свою точку зрения.

Невероятно сексуально.

Белов слушал. Приводил аргументы. Подкалывал.

А иногда даже уступал.

— Ладно! Ты прав. Ковер лучше смотрится здесь, — вскинув руки, произнес он.

Майк расплылся в улыбке.

Настоящий Алексей был страстным и замкнутым. Несомненно, вся команда, как и Майк поначалу, видела в своем вратаре громкого и общительного парня, который ничего не скрывал. Как же сильно они все ошибались.

Белов был спокойным. Вдумчивым. И очень умным. Он свободно говорил на трех языках — секрет, который Майк раскрыл совершенно случайно, когда поймал вратаря за чтением «Отверженных». На французском. Вратарь обожал шахматы, готовить и реконструировать свои владения. Он в мгновение ока мог избавиться от акцента, чтобы договориться о цене с местными на лесопилке. А потом резко включить свой «мафиозный» русский говор, и люди вокруг едва понимали, что он там несет, а Майк изо всех сил пытался сохранить серьезную мину.

По правде говоря, этим мелодичным акцентом Майк мог наслаждаться часами.

Он опустил коробку рядом с книжными полками и отошел в сторону, чтобы не мешать Алексею поставить его ношу.

— У тебя там что? Кирпичи?

— Самоучители по игре в шахматы.

Алексей подмигнул и пошел за очередной коробкой.

— Как жаль, что они бесполезны.

Майк теперь не уступал ему в шахматах, да и в любых спорах, от политики до хоккея, и Алексей не скрывал, как ему нравились их перебранки. Черт побери, да иногда он специально их начинал.

Но одна тайна снедала Майка каждый божий день. Тайна, которую он обязан открыть Белову в ближайшее время.

Майк приготовился поднять свой конец дивана, когда в кармане громко, на весь лифт, зазвонил телефон. Эрдо вытащил его и скривился.

Дом.

Почему номер родителей до сих пор так записан?

Майк растянул губы в улыбке.

— Секунду.

Алексей кивнул и, прислонившись бедром к спинке дивана, сложил руки поверх широкой груди.

Майк отвернулся.

— Привет, мам.

— Сынок, где ты?

Майк вздохнул. Отец.

— Привет, пап. Я в новой квартире. Вроде ж говорил, что сегодня переезжаю?

— А разве ты не должен быть на льду или в спортзале? Завтра стартует плей-офф.

Можно подумать, Майк не в курсе.

— Мы еще не закончили. Сейчас как раз очень заняты...

— Мы? — уточнил отец, растягивая слово. Майк съежился. — Ты и «кто-то особенный»?

Майк оглянулся на Алексея, и что-то извращенное внутри него заставило выпалить правду.

— Да. — Но затем он резко сдал назад. — В смысле, я здесь с другом. Слушай, мне пора. Мы...

— Ну-ка, постой, парень. Ты не можешь сказать нам что-то такое и просто повесить трубку!

«Разве?»

Майк слишком долго не отвечал, и отец восторженно воскликнул:

— Майк, расскажи о ней! Как ее зовут? Где вы познакомились...

Эрдо сделал то, на что раньше никогда не решался — сбросил звонок собственного отца.

Глубоко вдохнув, Майк прижал телефон ко лбу и постарался заткнуть накатывающую панику, которую спровоцировал отец. Сам же во всем виноват.

Дьявол, не стоило ничего говорить. Правда безудержно рвалась наружу, и он из последних сил этому сопротивлялся. А сейчас, как распоследний идиот, Майк позволил просочиться капле.

Но напряжение это не уменьшило. Стало только хуже.

***

Алексей мечтал вырвать телефон из мертвой хватки Майка и швырнуть его в шахту лифта. Он не представлял, что парню наговорил отец, но от его слов Эрдо побелел лицом, его потемневшие глаза в панике обшаривали замкнутое пространство лифта.

— Все нормально?

Майк резко дернулся.

— Конечно.

Интересно, кого он пытался убедить — себя или Алексея? В обоих случаях не сработало. Белов обошел диван и остановился в паре метров от Майка.

— Так, обычно я придерживаюсь правила никак не комментировать жизнь чужих семей, но сегодня сделаю исключение. Каждый раз после разговора с родителями ты сам не свой. Может ты... не знаю, не будешь брать трубку.

Майк уставился в стену.

— Они просто желают мне счастья.

Алексей шагнул так, чтобы парень смотрел на него, и положил руку на его плечо.

— Ну, а на деле получается обратный эффект.

Майк печально улыбнулся.

— Да... Они просто не знают, что я... Они не знают меня.

— Майкл, ты хороший человек. Отличный хоккеист и ответственный работник. Они должны тобой гордиться.

Мышцы под ладонью Алексея напряглись. Майк выглядел еще печальнее.

— Спасибо, — тихо произнес он.

Алексей вдруг осознал, что поглаживает большим пальцем теплую кожу Майка, и резко одернул руку.

— Я сказал только правду.

— Алексей?

— М?

— Мне нужно кое-что тебе сказать.

Белов на пробу приподнял край дивана. Господи, сейчас он вспомнил, почему хранил этого монстра на складе.

— Что такое? — прохрипел он, уставившись на пустые руки Майка.

Тот на мгновение замешкался, а потом качнул головой.

— Ничего. Подождет.

Алексей пожал бы в ответ плечами, если бы его не придавило самым ужасным приобретением в его жизни.

— Ладно. Если что, говори.

Когда Майк приподнял свой край дивана, Белов застонал, и очень скоро в стараниях впихнуть здоровенную мебель в дверной проем забылись и звонок родителей Эрдо, и его желание поговорить.

Они продолжили работу, торопясь доделать все, что нужно для переезда Майка. Как только вещи оказались в квартире, Алексей начал распаковывать кухню, сопровождая свои действия лекцией о хреновом выборе сковородок и кастрюль. А потом в ванной он запихнул большущую бутылку смазки в ящик под раковиной и изо всех сил пытался усмирить буйное воображение. Он подумывал в очередной раз подколоть Майка, но слова застряли в горле.

Проехали.

Алексей залез в коробку с книгами, которая стояла у стеллажа, встроенного в нишу, и попытался разобраться в творившемся там бардаке. Под стопками научной фантастики и мистики Алексей с удовлетворением обнаружил справочники по игре в шахматы, столярному и плиточному делу и сантехнике. Алексей в тематическом порядке расставил книги по полкам, создавая подобие плиточного орнамента, который Майк выложил в главной ванне.

Белов вынул из коробки следующую стопку книг и уставился на нее. Все о России. И Москве.

Он поспешно закинул книги на полки, совершенно забыв о собственной системе.

Дальше!

Но снимок Красной площади на обложке одной из книг преследовал Алексея весь следующий час. Не только из-за тоски по родине, которая накатывала на него довольно редко, — его поразило, что книги были новыми, но выглядели так, словно их до дыр зачитали.

Неужели Майк купил их из-за него?

Алексей никак не мог понять, разозлила его или тронула эта новость.

Но оба варианта раздражали.

Майк только друг. Теперь еще и сосед — самая лучшая и в то же время ужасная идея, пришедшая в голову Алексею. В самом начале это казалось очевидным и простым решением, но сейчас... Все становилось слишком, мать твою, личным.

Как минимум, Белов должен рассказать правду о себе, что он успешно откладывал уже очень давно. Он не думал, что Майк отреагирует неадекватно, но люди не переставали удивлять Алексея.

Однако сейчас у них осталась пара часов, чтобы распаковать вещи. Что не успеют доделать сегодня, отложится как минимум на несколько недель до финала плей-офф. Так что каминг-аут может и подождать.