Домашний уют (СИ) - Th. Wagner

И я не выдержал. Рассказал ему все о своем новом питомце. Все, все рассказал. И про Жанну, и про поцелуй, и про то, что возбудился, и что в глаза ему сейчас смотреть не могу. Даже ту фразу: «я люблю тебя». И то, что Андрей признался, что не против. Меня как прорвало.

Сашка молчал.

-Дурак ты, Макс. Какого хера сразу не сказал? Я б тебя сразу домой отправил. Ты вот мне тут жалуешься, а сам, пиздюк, как только я с кухни вышел, ему звонил, предупредил, чтобы не волновался. Что ты у меня спрашиваешь-то? Умей жить, как живется. Помнишь? Это твои слова.

Я обалдел. Словно моего старинного друга подменили. Даже не знаю, кто сейчас передо мной.

-Санька?..— было начал я.

-Что? Такая природа, Макс, такая вот она шутница. Найдешь мне такого детдомовца, так я тебе только спасибо скажу. А то страсть как хочется мне собаку, а завести не могу, приглядывать за ней некому.

Вот теперь это Сашка. Такой уж он, сцуко, шутник.

Мы поржали от души.

Вышел я час спустя. Потому как после той шутки, Сашка звал меня к себе в отделение. Практика в урологии у меня была, да и гинеколог им был нужен. Я шел и думал: а может и правда? Тот, кто родился медиком, тот им и здохнет. Не могу я со здоровыми, вот не могу и все. Натура у меня такая — дурацкая.

Дома меня ждала пустота. Ни Андрея, ни котов, ни собак.

Впервые в жизни я понял, что значит потерять то, за что стоит бороться. Все же Андрюха, тот еще засранец!

Глава 6 Конец всегда значит Начало

Видно, я эгоист.  Тот еще самонадеянный, махровый эгоист. Потому как, пройдясь по комнатам, понял: они вернутся. Скромные вещи Андрея дома. Это, наверное, самое первое на что я посмотрел.

Он вернется. Хотя и я порядком дрогнул, когда вошел в пустую квартиру. Может со стороны я и мудак, которому все параллельно, только не так этот. Непараллельно, не все мне равно.

Нарезав пару кругов по квартире, остановился у книжного шкафа. Эта книга, видно, неспроста бросилась в глаза.

Андрология. Не так давно это направление медицины выделено в отдельную отрасль. Переводимся мы, мужики, эх, как переводимся. Процент импотенции у сорокалетних сравним с тем, что полвека назад был у шестидесятилетних. А болячки… тут вообще рассадник. А простатит. Мля… простатит теперь у всех есть! Хотя если читать некоторые форумы, то и у баб он есть. Хех.. невежество, лень – к чему это приведет – не знаю, но те, кто нашел простату у женщины – им реально надо диссертацию писать.

Так вот, охваченный своими мыслями о медицине, подогретый предложением Киреева, я забыл о своих беглецах. Умостился на кресло и начал листать. Странно, настолько все в человеке просто и продумано. Природа она, и правда, велика в творении своем. Даже болезни и те, как наказание за нарушения, только нужно сразу задумываться за какие именно. И не все так просто, как кажется. Жизнь, природа – они нам намекают раз, другой, а на третий как ошарашат обухом.. по голове, сердцу, почкам, яйцам – где получится, там и осядет наказание.

Все-таки Киреев прав. Забыл я об этом.

Стало трудно читать. Поднял глаза – вечер. Я так просидел пару часов. Пускался дождь. Где ж их носит-то?

Не выдержали мои нервы, набрал номер Андрея. Гудки. Снова поймал себя на мысли, что с облегчением говорю про себя: «Ну, хоть телефон не выключил»

-Привет,— тихий, извиняющийся голос.

«Аллилуйя!»— как поют в соседнем доме сектанты, пронеслось в моей голове.

-Ты где, я уже заждался.

-Были у Жанны твоей. Она приходила и забрала Ваську и Вику. Я ей помог. Потом…

Я оборвал его.

-Что?!

-Помог донести. Васька порывался на улице погоняться, а грязно же.

-Нет, Андрей, ты не понял. Зачем ты отдал Ваську? Вику-то черт с ней, но Ваську!

Да, вот своего первого кота я бы никому не отдал. Он уже староват. Он самый любимый мой. Я и любимую Вику его, не отдал, когда у меня о ней просили. Васька… Это же первый тут питомец.

-Макс,— спокойно, со стальной ноткой в голосе, почти на распев, обратился Андрей.— А ты о нем думать начал когда? Когда его рядом не оказалось? Ты о нем думал, когда забывал покормить? Мы все для тебя обуза.

-Андрей!.. – я запнулся, комок в горле застрял.— Если ты через 15 минут не окажешься дома, я пойду за сигаретами,— какой же я тупой. Самому стало отвратительно от этих слов. Еще пару секунд помолчав, слушая его неровное дыхание.— Извини. Андрюша,— обратился к нему и словно почувствовал изменение его дыхания, словно по нему пронеслась дрожь.— Андрюша… нам надо поговорить.

-О чем?— голос совсем изменился, он дрожал и запинался. — О чем нам говорить? О том, что ты в час ночи позвонил и сказал, что ночевать не придешь?

-О нас. Вернись, пожалуйста… вернитесь все, пожалуйста.

Повисла пауза.

-Все не получатся,— с какой-то болью в голосе произнес Андрей. – Сторож-Барбос сбежал. Мы его искали… искали… И я не знаю как теперь к Жанне идти…

-Твою мать! Идите домой! Живо!

Я не выдержал. Во мне проснулась странная, глубоко внутри спящая злость и ярость. Васька. Этот кошак всегда утешал в те моменты, когда у меня были проблемы. И Жанна это отлично знала. Она давно к нему ревновала. Она думала, что и Вика мне очень дорога, особенно после того, как я не отдал ее подруге Жанны.

Стерва. Так и подмывало ей позвонить. Высказать все, что накопилось, припомнить все на свете! Только рука не поднялась. Как всегда.

Сейчас, как никогда, хотелось закурить. И я не выдержал. Встал, набросил куртку, скользнув в туфли, вышел. Киоск был рядом, во дворе. Конечно, тут не были выставлены сигареты на витрину, но я отлично знал: они ими из-под прилавка торгуют.

Подошел к киоску. Мокрый от дождя и злой как черт, протянул купюру в окошко.

- Не делай этого.

Я вздрогнул. Андрей подоспел во время. Такой же мокрый, но с несгибаемым, укоризненным взглядом.

ты сделаешь это…

-Девушка, извините, я передумал… пачку презервативов, пожалуйста.

Пенсионного вида «девушка» привыкшая ко всему в этом тихом дворике, протянула резинки и сдачу, поспешно закрывая маленькое окошко, прячась от дождя. Я положил коробочку в карман и обернулся.

Гром и Синька прятались под тонкой курткой Андрея. Глядя на всю эту троицу, на душе стало тепло.

- Пойдем,— коротко сказал я и повернулся к дому, обнимая за плечи Андрюшку.

Он склонил голову и безмолвно проследовал так со мной. У дверей подъезда мы остановились. Я открыл и пропустил вперед домочадцев. Моих домашних. Моих!