Флейта (СИ) - "Melara-sama"

- Подожди меня у конюшен. – Тихо прошептал он мне, я кивнул.

Подошел к Шелу и также тихо попросил:

- Отвлеки Итона, я должен поговорить с Котом. – Он тоже понимающе кивнул и отошел к дяде и отцу.

Я подошел к загону, ограда была обновлена и покрашена белой краской. Но в воздухе скорее пахло деревом и травой.

Умиротворяющая атмосфера, зеленые деревья за загоном и запах опилок, я улыбнулся и облокотился на ограду.

Голос вернулся так внезапно… Я помню минуты, которые считал перед его потерей, я точно знал, что последняя песня с флейтой будет его концом. Но возвращения не ожидал… Два месяца молчания, безмолвия, счастья.

Возможно, я слишком расслабился и совершенно не хотел думать о делах в объятиях Ноэля. Ну, кто в своем уме будет думать о каких-то там делах с таким лакомым мальчиком в постели? Теперь нас закрутят дела, так много нужно сделать. Я хочу купить дом и продать студию. Еще нужно разобраться с будущими питомцами приюта и всеми бумагами…

Послышались тихие шаги, и Кот прислонился спиной к ограде будущих конюшен.

- Мне нужно было с тобой поговорить, в твоем доме ты всегда был в обществе Шела, да и не мог я сложить все в слова… - нервно дергая рукав куртки начал он. – И мне проще, когда ты можешь ответить мне… Тони…

- Что случилось, Котенок? – прошептал я, он вскинул голову и как-то несчастно улыбнулся.

- Я сам себя загнал в ловушку, Тони. Думал, Итон испугается моего прошлого, отступит. А он еще больше прилип, нет, я сейчас, по прошествии двух месяцев, могу сказать, что рад… Очень рад, что он не отвернулся и стал, наоборот, еще настойчивей. Но у меня действительно есть тайна… не такая, как у Марса или Бета с его наркотиками.

Я притянул его к себе и попросил:

- Расскажи мне.

- Я бы не хотел, чтобы вы знали об этом.

- Итон знает?

- Да, и он сказал, точнее, проорал, что его мое прошлое не волнует, но я сам не могу спокойно смотреть ему в глаза, мне все время кажется – отвернется, бросит. – Он вжался в мое плечо. – Я убил.

Меня не шокировало его признание, я не стал думать о нем как-то иначе, он был для меня всегда только Котенком. Маленьким, с зелеными глазами, да, в этих глазах всегда была настороженность и боль, но он нежный. Убийца? Не верю.

- Расскажи. – Я гладил его по плечам и зарывал пальцы в волосы, а он судорожно вздохнул и тихо начал говорить, слова лились отрывисто, судорожно, больно.

- Мне было десять, я просто очень испугался, и когда она… надо сказать, кто она… я старался все эти годы просто выкинуть ее из головы, она была нашей воспитательницей и всегда относилась к нам по-доброму, я даже предположить не мог, что она за человек вне приюта. В основном, она издевалась над малолетними девочками, но я был ее любимчиком, она… не знаю, как это называется, что это, но она была больной и срывалась в свое безумие, как только в поле ее зрения попадали острые предметы. Я испугался тогда. У нее были такие страшные глаза, и этот нож… я схватил его первый, мне просто повезло. Или нет, не знаю, но меня в тот день попросили отнести ей какие-то вещи, я уже не помню, и я, придя в ее дом, увидел то, что не должен был видеть никто. И я испугался и убил ее, она сама виновата… Тони… - его начало трясти, а я обнял его крепче.

- Тереза Малком, сорок пять лет, старая дева, лесбиянка, садистка. – Услышали мы спокойный голос Итона. – После ее убийства в подвале ее дома было найдено десять замученных девочек от десяти до четырнадцати. Вильям Грегори был обвинен в непреднамеренном убийстве, но так как не достиг совершеннолетнего возраста, был отправлен в колонию для несовершеннолетних, где провел два года, был выпущен за примерное поведение, и за него был внесен залог братом Терезы Малком. После этого ты стал Котом и так и не научился обращаться с острыми предметами.

Кот вжался в меня сильней, я же смотрел на Итона: в его взгляде не было призрения или ненависти, он смотрел с болью. На мальчишку, который, похоже, забрал его сердце.

- Кот? – я оторвал его от себя и тихо проговорил. - Ты для меня навсегда именно тот, кого я встретил на улице. Мальчишка с красным носом от холода и гитарой наперевес. С самыми честными зелеными глазами в мире. Слышишь?

- Да. – Он не плакал, но был на грани слез, я отошел, и Итон обнял его, Кот вцепился в его рубашку.

– И не смей называть меня Вильям!

- Не буду, Котенок мой…

Я их оставил у будущей конюшни и ушел в еще недостроенный дом для детей, где не будет этого ужаса и подобного ему, я обещаю.

Глава 22. Просто день.

За эти недели я часто наблюдал эту картину: Итон обнимает Кота, Кот спит на Итоне, Итон целует Кота и так далее. После того разговора, около будущих конюшен, ничего не изменилось, правда, Кот стал намного больше улыбаться. И часто можно было застать дядю, задумчиво смотрящего вдаль.

Вот и сейчас.

- Итон, ты меня пугаешь, – тихо проговорил я, голос вернулся, но говорить громко я пока не мог.

- Чем же? – поворачиваясь и смотря на меня, спросил он.

- Ты такой задумчивый, что мне становится страшно…

- Хочешь узнать, о чем я думаю? – ухмыльнулся он и протянул мне руку. Я подошел ближе и встал, облокачиваясь на деревянный парапет. Во дворе шло строительство, и рабочие сновали туда-сюда. Митч без рубашки, в одних джинсах, что-то объяснял Майлзу, активно жестикулируя руками и сверкая улыбкой на загорелом лице.

- Хочу. – Он вздохнул.

- Я, кажется, влюбился, Тони.

- Могу даже предположить в кого…

Дядя хохотнул.

– Что тебя беспокоит?

- Он прелестный мальчик. – Итон запрокинул голову к небу и улыбнулся шире. – Страстный, игривый, но я чувствую, что каждый раз, когда мы обедаем или ужинаем и он видит острые предметы… - Итон стал серьезным. - Кот закрывается. И даже когда это обычный нож для писем или ручка - его лицо становится непроницаемым, я прекрасно понимаю - это на психологическом уровне, но на него больно смотреть. – Он повернулся ко мне. – Ты не замечал за ним чего-нибудь странного, Тони?

Яя приподнял вопросительно бровь.

- Я хотел спросить, как он раньше со всем этим справлялся в одиночестве?

- Музыкой.

Итон закусил губу.

– Я серьезно, Итон, ты не должен ограничивать его… Он привык к свободе, так же как все мы…

- Я не собирался его ограничивать, я хочу помочь.

- Далеко вы продвинулись в ваших отношениях?

- Если честно, то нет. – Серьезно ответил мне дядя, на террасу вышел Шел, подошел к нам и уткнулся лицом мне в плечо, обнимая за талию. Я накрыл его ручки у себя на поясе.