Быстрая связь (ЛП) - Эриксон Меган

— Я не жалею, что ударил тебя, но знаю, что не должен был этого делать.

Он хохотнул, и на мгновение я увидел в его улыбке Доминика.

— Еще никто о таком не жалел.

Я улыбнулся.

— Больше не повторится.

— С моей стороны тоже.

— Тогда до понедельника?

Он помолчал.

— Мне рассказать Ники?

Я пожал плечом.

— На твое усмотрение. Я делаю это не ради того, чтобы вернуть его. Я делаю это, потому что так правильно.

Даффи с полусмешком качнул головой.

— Вот уж не думал, что однажды скажу это, но я рад, что ты пришел. У меня были сомнения на твой счет, потому что с такой смазливой физиономией, как у Ники, легко влипнуть во что-нибудь нехорошее, но похоже, ты порядочный человек. — Он криво усмехнулся. — Поэтому если решишь снова сойтись с ним, то я не буду вставать у тебя на пути.

Всю дорогу обратно я улыбался так широко, что, добравшись до дома, почувствовал, что у меня болят щеки.

Глава 23

Доминик

На курсах фельдшеров скорой оказалось больше практических занятий, чем я ожидал. Очень много часов мы работали с настоящими пациентами в настоящей больнице.

Я испытывал двойственные чувства. С одной стороны я работал на свою будущую карьеру, а с другой — эта работа пока что не приносила мне денег. Примерно так было и в «Бубликах». Я вложил в бизнес деньги, но до повышения прибыли было еще далеко. Чтобы разгрести хаос, требовалось нечто большее, чем просто повысить цены и сбить этим с толку постоянных клиентов, которые заходили к нам десять лет.

Это «нечто большее» включало в себя задачу уговорить отца перестать выставлять на прилавок готовую дрянь, которая не пользовалась спросом, сосредоточиться на горячей еде и сделать во дворике за магазином что-то вроде кафе. Последнюю битву я пока что не выиграл. Даффи не понимал, что в округе живет достаточно молодежи, которые могут там тусоваться, и спорить с ним я устал. Как и устал жить с родителями, хотя обстановка дома стала значительно лучше.

Дорога из Бруклина в Статен-Айленд была самой спокойной частью моего дня. Я оставался наедине с собой, слушал музыку, и мне не надо было ни спорить, ни разговаривать, ни запоминать информацию. Но в какой-то момент мои мысли всегда возвращались к Люку.

С нашего последнего разговора прошло больше месяца, и я снова и снова задавался вопросом, правильно ли делаю, продолжая молчать. Я любил его. Это не вызывало сомнений. Мне было с ним хорошо. И после недель целибата у меня не было абсолютно никакого желания мутить с кем-либо еще.

Ники Си, которому нравилось прыгать из постели в постель, официально вышел в отставку. Его заменил Доминик Костиган — человек, который предпочел бы остаться с кем-то одним. И, видимо, мне светило до конца своих дней обходиться лишь дрочкой, поскольку этот «кто-то один» был недосягаемым для меня человеком, хоть и жил в трех минутах ходьбы.

Я ждал знака. Сигнала к действию или знамения, которое подсказало бы, что пора позвонить ему и начать все сначала. Но никаких знаков не было. Он перестал мне писать еще в декабре — после того, как я несколько раз оставил его сообщения без ответа, — и теперь я просто сидел и ждал бог знает чего.

Выйдя из автобуса, я достал телефон с непреодолимым желанием позвонить ему, но внезапно увидел на углу его синий фургон и замер на месте. Нахмурившись, я огляделся. Самого Люка не было видно.

Озадаченный, я зашел в магазин.

Моя мать стояла у кассы, считала выручку и параллельно бросала косые взгляды на Винни, нового продавца, которого нанял я. Ему было восемнадцать, он носил бейсболку козырьком назад и нервно краснел, когда на него скалилась Адриана, однако сэндвичи делал прекрасно.

— Ма, что происходит?

— Что происходит? — Она стала пересчитывать деньги быстрее. — Я скажу тебе, что происходит. Этот невозможный мальчишка…

— Тише. — Я поморщился и пригнулся. — Ма, перестань. Он же подросток. Не будь такой строгой.

— Попросить его прекратить заигрывать с покупательницами — это, по-твоему, строго? По-моему — нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я покосился на Винни. Если честно, я был готов заплатить, чтобы посмотреть на его попытки заигрывать.

— Я поговорю с ним, — пообещал я. — А теперь серьезно, что происходит? Там снаружи фургон.

— Фургон? Я похожа на человека, который следит за всеми машинами на районе?

Вздохнув, я запретил себе реагировать на ее сварливый сарказм.

— Голубой фургон. Люка Роулингса.

— О. — Она перестала испепелять Винни взглядом. — А Люк Роулингс здесь. Он с твоим отцом на заднем дворе.

Я вытаращил глаза.

— Что?

— Ты меня слышал. Да и потом, ты же с ним спишь. И должен бы знать о его делах лучше меня.

— Господи, мам. — Я еще раз украдкой глянул на Винни. Он усиленно притворялся, что не слушает нас. — Что он тут делает? Да еще с папой?

— Иди и спроси его сам.

Я не сдвинулся с места.

— А Адриана здесь?

Мама демонстративно вернулась к брошенному занятию, и я понял, что выяснять должен сам. Что же случилось? Неужели Мика и Адриана снова что-нибудь учудили, и Люк приехал отчитывать Даффи? В голове пронесся десяток наихудших сценариев, но я ни в один их них не поверил. После того, что произошло между нами, он не стал бы приезжать в магазин, чтобы устроить разнос. Уж в чем-чем, а в этом я был уверен.

Я дошел до двери во дворик, уставился на нее и прислушался к своим ощущениям. По позвоночнику не полз холодок. Нет, вместо тревоги я чувствовал лишь предвкушение встречи — встречи впервые после того разговора у него на крыльце.

Я стянул шапку и пригладил волосы, надеясь, что выгляжу не особенно страшно.

До двери оставалось три шага. Я преодолел их, открыл ее и… Либо глаза обманывали меня, либо Люк и мой отец действительно были погружены в разговор… о ландшафтном дизайне.

На столе перед ними был развернут чертеж, Люк водил по нему пальцем, а Даффи тер подбородок. Еще во дворе были Мика и Адриана, которые собирали мусор, скопившийся на грязном бетонном пространстве за несколько лет. Весь крупный хлам уже кто-то вынес.

— Что происходит?

Услышав меня, Люк застыл. Потом поднял глаза, и все его лицо согрела улыбка, в ответ на которую я тоже широко улыбнулся. Ни было ни чувства неловкости, ни обиды. Он неотрывно и откровенно смотрел на меня, а я на него. В присутствии моего отца.

Даффи откашлялся, но это не помешало Люку окинуть меня всего взглядом.

— Люк сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться.

Я криво усмехнулся.

— Если в итоге нам, как в «Крестном отце», подбросят лошадиную голову…

Люк закатил глаза.

— Смотрю, ты все наслаждаешься своим остроумием.

— Конечно. Прошел всего месяц. Глупые шутки не исчезают так быстро.

— Хорошо. Потому что они очень мне нравятся.

— Он сказал, — встрял Даффи, не обращая внимания на наш флирт, — что ты рассказал ему о своих больших планах на задний дворик…

— Я ничего ему не рассказывал, — перебил его я, не сводя взгляда с Люка.

— Ну… — пробормотал тот. — Возможно, об этом обмолвилась Адриана.

Я уставился на сестру. И как я упустил из виду, что она теперь часто ходила к Роулингсам в гости? Увлекшись курсами и чтением книг о ведении малого бизнеса, я перестал обращать внимание на весь прочий мир.

— Неважно, — продолжил Даффи. — Он сказал, что сделает ландшафтный дизайн за бесплатно, если я разрешу привлечь к работе Мику.

— Это мое наказание за побег в Бостон, — пробурчал Мика.

У него здорово получалось выглядеть мрачным, хотя его наказание значило, что теперь он проводил куда больше времени с Адрианой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Все мои миры самым наилучшим образом пересеклись, и мой мозг вошел в состояние перегрузки. Такого я точно не ожидал, когда выходил из автобуса с желанием позвонить Люку, и это определенно был знак. Пора было заканчивать нашу размолвку.