История Джона, омеги, чья любовь нашлась не сразу (СИ) - "Sumya"

Понимание собственного одиночества и упущенного времени пришло к нему в тридцать два. В одном гипермаркете, довольно далеко от дома, он встретил бывшего одноклассника, тоже омегу. Одноклассник был с семьей: супругом-альфой и четырьмя детьми, старшему, тоже омеге, на вид было около четырнадцати, и он уже вовсю заигрывал со своим ровесником альфой. Джон как-то внезапно осознал, что вполне возможно у этого парня есть секс. То есть секс есть даже у детей тех, с кем Джон учился в школе. Секс есть у его одноклассников, тех, кто чуть младше и даже у его братьев. Секса не было только у Джона. Как не было и того, с кем этим самым сексом можно было бы заняться.

Вернувшись домой в полностью растрепанных чувствах, он сначала долго смотрел в одну точку, сидя напротив стены, а потом разрыдался, и рыдал все выходные. Утром в понедельник ему пришлось идти на работу с красными глазами и саднящим горлом и врать, что это аллергия. Но видимо Джо не поверил и поэтому отправил его домой. Там Джон прорыдал еще полдня. А потом, умываясь, впервые сказал себе те самые слова, которые теперь стали его ежедневным утренним ритуалом: “Привет, меня зовут Джон Блэк. Я омега. Мне тридцать два года и я девственник”.

Сначала он думал, что это послужит толчком к изменениям в его жизни. Он рискнул посетить сайт знакомств, но сбежал оттуда к чертовой матери, испугавшись обилия требований к потенциальному партнеру, которые выдвигали альфы. Да и мерзко как-то было, как будто себя продаешь. Он попытался обращать внимание на альф, с которыми ездил в общественном транспорте на работу и с работы, но они не смотрели в его сторону, а те, кто смотрели, уж лучше бы этого не делали. Джон записался в фитнесс-клуб. Надеясь, что там удастся кого-то найти. Тренировки ему не очень нравились, в зале слишком сильно пахло альфами, поэтому через месяц он бросил и это.

Постепенно он смирялся с тем, что секса в его жизни не будет никогда, а также с тем, что всю свою жизнь он проведет в одиночестве.

Ему было жалко упущенных возможностей и обидно, что в юности он и не понимал, как это грустно — быть одному, но что-то менять было уже поздно.

Джон смирился окончательно.

На работе дела шли неплохо, его не повышали, но каждый год исправно поднимали заработную плату. Повышения предусматривались для амбициозных альф и старательных бет, среди омег же карьеристов не было. Даже тут стереотипы работали против Джона. Но он прекрасно понимал, что в любом другом месте будет так же. Хоть СМИ и твердили, что наступило полное равноправие полов, люди продолжали жить старыми привычкам и традициями: альфы должны работать и руководить, беты тоже работают, и хотя они более исполнительны, но менее напористы, а омеги пусть сидят дома и растят детей. В их правительстве до сих пор не было ни одной омеги и всех это устраивало: и формальности соблюдены, и уклад не нарушен. Джон видел всю несправедливость такого уклада, но не собирался с этим бороться. В конце концов, он был просто омегой.

В тридцать шесть он выплатил кредит за квартиру. Что было на два года раньше положенного срока. Впрочем, это было не сложно, какие траты могут быть у бездетного омеги, равнодушного к дорогим вещам? Квартиру он сразу продал и купил другую, поближе к работе и центру, в полюбившемся районе, совсем недалеко от центрального городского парка. Правда, пришлось брать еще один кредит, но Джона это не пугало, у него был стабильный заработок.

Но что бы там Джон себе ни думал, а окружающий мир всё же менялся. На работу приняли сначала одного молодого омегу, потом другого. Постепенно негласное правило компании: “Только альфы и беты” кануло в Лету. А потом случился скандал. Один из омег, проработав в компании всего год, подал на неё в суд. Он обвинил руководство в сексизме и в том, что ему отказали в повышении на основании его пола. Аргументация была железной: в компании не было ни одного омеги на руководящем посту.

— Вот такой вот засранец, — Энтони, новый руководитель отдела, развел руками, — тут к нему со всей душой, а он ославил нас на весь город, если не на всю страну.

Джону не очень нравился Энтони, тот был слишком самодовольным. Но они всё равно сработались. И всё же Джон с грустью вспоминал Джо, переехавшего вслед за своим альфой в другой город.

— Короче, повезло тебе, Блэк, — продолжил Энтони, набрав в рот побольше воздуха, — тебя повышают! Будешь заместителем начальника отдела, моим, то есть.

— Почему меня? — потерял основную мысль разговора Джон.

— Руководство посчитало, что уж лучше ты, чем он. А так убьют двух зайцев сразу: и покажут, что в компании и у омеги может быть карьерный рост, и должность дадут стоящему человеку.

Джон был не против, деньги, с его кредитом, лишними не будут. Но ему было неприятно получить повышение от безысходности, он предпочел бы другую формулировку.

К тридцати восьми годам его течки стали нерегулярными, вместо обычных трех между ними стало проходить четыре, а то и пять месяцев. Его детородное время заканчивалось, утекало как песок сквозь пальцы, и Джон ничего не мог с этим поделать. Он старел. Точнее увядал. Джон выглядел моложе своих сверстников минимум лет на пять, а то и больше. Он оставался худым, подтянутым и миловидным. Но какое это имело значение? Он прожил свою жизнь впустую.

Джон обставлял квартиру по своему вкусу. Ходил гулять в любимый парк, ездил в отпуск на море и в горы, с каждой минутой всё явственнее ощущая, что жизнь проходит мимо.

В сорок лет он был все так же девственен и одинок, как и в шестнадцать. Чего он не мог знать, так это того, что у судьбы на него были совсем другие планы. И эта самая судьба уже звонила в дверь.

Глава вторая. Об Анхеле Ларраньяга — соседе, альфе

Раннее субботнее утро началось не как обычно. По субботам Джон позволял себе поспать подольше, потом неспешно завтракал и занимался уборкой и стиркой, вечером ходил на прогулку в парк, или, если погода не способствовала, в кафе. Но в эту субботу все пошло не так. Его разбудил звонок в дверь. Джон приоткрыл глаза, нащупал мобильный телефон и увидел, что на часах только без пятнадцати восемь.

— Кто-то дверью ошибся, — пробормотал он себе под нос, повернулся на бок и попытался снова уснуть.

Но звонок повторился через минуту, а потом еще раз.

— Да что ж такое-то?! — возмутился Джон, вставая и накидывая халат поверх пижамы.

На всякий случай он сначала зашел на кухню, в туалет и ванную, чтобы удостовериться, что он не заливает соседей, но все было в порядке. А неизвестный настойчивый визитер снова начал мучить его звонок.

— Кто там? — Джон прищурившись посмотрел в глазок, за дверью стоял незнакомый ему парень.

— Здравствуйте! — тут же бодро начал незнакомец, — Я ваш новый сосед… сверху… Я это… хотел… У вас… эээ… дрели не найдется?

Джон удивленно посмотрел на дверь. Почему его новый сосед сверху решил искать дрель в восемь утра именно у него — было как минимум загадкой. Дрель у Джона была, и болгарка, и шлифовальная машинка, и даже перфоратор. Он на секунду задумался: пускать или не пускать нового соседа, да и соседа ли? Но потом решил, что вряд ли грабитель стал бы придумывать столь глупый способ проникнуть к нему, да и что у Джона брать?

Он снял цепочку и открыл оба замка.

— Проходите, я сейчас принесу.

Джон уже развернулся, чтобы пойти в кладовую, но его довольно сильно дернули за рукав.

— Погодите! Я ведь не представился!

Джон оказался практически в объятиях парня. В нос ему ударил сильный головокружительный аромат молодого альфы. Запах буквально лишил Джона возможности дышать и думать. Он впервые испытывал такое сумасшедшее ощущение беспомощности и восхитительной легкости. Слова доходили до него как сквозь вату.

— Меня зовут Анхель. Анхель Ларраньяга. Я только вчера сюда переехал. Ненадолго, я надеюсь, хотя теперь уже не знаю, но обжиться все равно хоть как-то надо. А в квартире ничего, кроме обоев, нет, ну и сантехника. Я только вчера матрас купил, на нем и спал… Я его когда на себе тащил… тогда еще. Ну и… не утерпел, вот и пришел… за дрелью. Да, за дрелью…