Выбирая любовь (ЛП) - Хансен Мелани

Райлан уставился на нее.

— Это ужасно!

— Когда я сделаю себе имя, то стану такой активисткой, какой вы не видывали, буду бороться за права секс-работников и послабления для иностранцев. В Мексике ЛГБТ-людей убивают, Райлан. Потому-то они и приезжают сюда, а вы хотите депортировать их обратно?

Ее голос был тихим и яростным. Райлан не знал, что сказать. Остановившись, он достал из кошелька свои последние двадцать баксов и протянул их Майе.

— Вот. Кроме камеры, у меня ничего больше нет, но это моя инвестиция в твой будущий сайт.

Майя посмотрела на деньги. Потом медленно их приняла.

— Ты… — Она откашлялась. — Ты нормальный парень. Серьезно.

Она спрятала деньги в лифчик, и Райлан дотронулся до ее руки.

— Когда твой сайт будет готов, я отрекламирую его в клубе. Плюс у моего бойфренда куча подписчиков в соцсетях. Расскажем о тебе на весь мир.

Майя сжала его руку.

— Ты подумай над тем, чтобы возродить свой проект, а то я правда готова помочь всем, чем смогу.

Райлан улыбнулся.

— О, как журналист, я всегда буду стараться привлекать внимание к проблемам трансгендеров и работников секс-индустрии. — Он сжал ее пальцы. — Но знаешь, что я сегодня узнал? Сначала от Бидж, а потом от тебя. Что ваши собственные голоса могут привлечь это внимание куда эффективнее, чем когда-либо получится у меня.

Майя коротко обняла его, потом прикрыв рот, зевнула.

— Ладно, пойду, пожалуй, домой. Долгий был день, а в полдень у меня встреча. Надо как следует выспаться перед клиентом.

Райлан взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что уже почти час ночи. Достав телефон, он увидел с полдюжины пропущенных сообщений от Скотта. В них чувствовалось нарастающее раздражение — особенно в самом последнем.

Где тебя носит? Если между нами все кончено, то не игнорь меня, а так и скажи.

Что? Райлан нахмурился и начал было печатать ответ, но потом вспомнил, что у Скотта сейчас вип-клиент. Нахер. Лучше поехать домой и лечь спать. Он очень устал, а поговорить можно и утром.

Он попрощался с Майей, добрел до остановки и, чувствуя себя грязным, липким, разбитым, сел на трамвай. На него накатила жалость к себе. Он попробовал воспротивиться ей, но через мгновение сдался и позволил унынию захватить себя целиком.

Блядь, ну и что ему теперь делать? Проект накрылся, а значит впереди его ждали только бесконечные ночи в «Спектре» и съемки очередных вечеринок — или Скотта в очередной паре белья MC₂.

Ты можешь поехать в Африку.

Райлан мотнул головой. Нет. Он не мог бросить Скотта. Их отношения были еще слишком новыми, слишком хрупкими, и расставание в несколько месяцев могло их убить. Особенно с учетом того, что Скотт решил приравнять «я хочу побыть немного один» к «между нами все кончено». Уехать в другую страну с человеком, которого Скотт ненавидел… Исключено. Райлан не мог так с ним поступить.

За этими невеселыми рассуждениями он чуть не пропустил свою остановку и выскочил из трамвая в последний момент. По дороге домой его мысли переключились на мечту о прохладном, освежающем душе. К тому времени, как он воплотил ее в жизнь и, помывшись, забрался в кровать, то от усталости у него слипались глаза.

Я дома. Завтра поговорим, хорошо?

Райлан отбросил телефон на кровать и заснул еще до того, как погас экран.

***

Проснулся он поздно. Ответ Скотт не прислал, и Райлан решил, что он еще спит. Налив себе кофе, он сел с ноутбуком за кухонный стол и погрузился в работу. Пару часов он отбирал и обрабатывал свои самые удачные фотографии. Затем запаковал их в архив и, приложив свое обновленное резюме, отправил фоторедакторам местной газеты и агентства Associated Press — с вопросом, нет ли у них вакансии стрингера.

Далее он собрал две корзины грязных вещей и запустил в подвальной прачечной стирку, а на обратном пути остановился поздороваться с Кэти и Вэл, которые лежали под большим зонтиком возле бассейна.

Закончив с делами, он принял душ и заглянул в телефон. От Скотта по-прежнему ничего не было, но ему пришло голосовое от фоторедактора местного отделения Associated Press — она спрашивала, сможет ли он заснять реакцию на вердикт одного судебного дела. Райлан немедленно перезвонил, подтвердил, что свободен, и быстро оделся. Все необходимое оборудование — карты памяти, батареи и объективы — лежало, готовое, в рюкзаке, и вскоре он уже ехал в центр.

На подъезде к суду ему пришло сообщение, и на сей раз это был Скотт.

Ты дома?

Райлан быстро набрал ответ.

Прости, сейчас не лучшее время. Я перезвоню.

Выйдя из трамвая, он направился к зданию суда. Повсюду стояли камеры и фургоны информационных агентств, так что он присоединился к прочим новостникам и вскоре узнал все подробности о мрачном судебном процессе — судили женщину, которая долго преследовала своего бывшего парня, а потом застрелила его.

К середине дня, когда вынесли обвинительный приговор, Райлан еле стоял на ногах. Жара измотала его, он обливался потом. Фотографии получились несколько скучными, но фоторедактор AP, получив с десяток превью, осталась довольна. Теперь ему предстояло отредактировать их и отправить обратно, после чего на его счет должны были перевести стандартную сумму. Возвращаясь на трамвае домой, он твердил себе: я смогу, я смогу.

Мечтая о холодной овсянке, которая была у него на обед, он доплелся до дома. И неожиданно обнаружил там Скотта — он сидел на ступеньках и ждал его. Райлан кисло отметил, что несмотря на жару, Скотт выглядел собранным и опрятным, и увидев в его зеркальных очках свою красную, потную физиономию, невольно скривился.

— Привет, — без особого энтузиазма пробормотал он.

Скотт поджал губы.

— Я снова невовремя? — Он встал, словно собираясь уйти.

Райлан подавил вздох.

— Ну что ты. Просто я выгляжу, как собачье дерьмо, а тут сидишь ты — весь из себя мистер Джи-Кью. — Не успел он договорить, как ему стало стыдно за свой сарказм. Он смягчил голос. — Я правда рад тебя видеть. Просто я весь вспотел и устал.

— Где ты был?

— Работал. — С ключами в руке он начал подниматься по лестнице.

— Где? С Бидж?

— Нет. Она не захотела мне помогать.

— Серьезно? — недоверчиво переспросил Скотт. — Хочешь, поговорю с ней? Я знаю, она бывает…

— Нет! — Райлан пришел в ужас. — Не надо с ней говорить! Она доходчиво объяснила причину отказа, и мне, блин, не надо, чтобы ты своим обаянием заставлял ее передумать. Только не это.

Скотт смотрел на него с нижней площадки.

— Прости, что захотел помочь тебе, Райлан, — процедил он. — Вчера ты просто взял и без единого слова ушел, а потом игнорировал мои сообщения. Откуда мне было знать, что происходит?

— Я вовсе не игнорировал твои сообщения. Я был занят! — Райлан нетерпеливо взмахнул рукой. — Слушай, у меня выдались паршивые несколько дней.

Скотт хотел было ответить, но Райлан сразу прервал его:

— Заходи уже. Давай не будем орать друг на друга на лестнице, словно белая рвань.

Он открыл дверь и с облегчением выдохнул, когда его окружила прохладная темнота. Затем включил свет и вытащил из камеры карту памяти. Скотт тоже зашел и, закрыв дверь, со скрещенными руками прислонился к стене.

— Извини, что позорю тебя, — тихо произнес он. — Белая рвань — мое второе имя.

Райлан закрыл глаза. Господи, ниспошли мне терпения.

— Ты же знаешь, я не имел в виду, что ты белая рвань. Я сказал, что мы оба ведем себя… ладно, неважно. Я не хотел, чтобы мои слова прозвучали обидно. — Он вставил карту памяти в ноутбук и начал скачивать фотографии.